Неделя в кино: "Монстр" Хирокадзу Корээда и "Учительская" Илькера Чатака
На израильских экранах сразу два фильма 2023 года, которые хоть и целый год добирались до наших кинотеатров, зато символично вышли в сентябре, когда учителя и ученики с разной степенью энтузиазма возвращаются в школы. В школах происходит действие обоих фильмов – и "Монстра" номинантна на "Оскар" Хирокадзу Корээда и "Учительской" Илькера Чатака. Но ни "Монстр", ни "Учительская" в сущности ничего нового о школе не скажут, да это и не было задачей режиссеров. И Корээда, и Чатак выбирают школу как полигон, на котором вынужденно сталкивается коллективное и личное, честное и ложное, общественное и индивидуально.
Премьера "Монстра" Хирокадзу Корээда состоялась на Каннском кинофестивале, где он получил приз за сценарий и квир-пальмовую ветвь, которую дают картинам, поднимающим проблемы квир-сообщества. Как и название фильма, эта награда – ложная подсказка. С одной стороны, в фильме действительно есть монстр, но любители японских хорроров будут разочарованы – не будет здесь леденящих кровь духов из колодца или суровых убийц. С другой, в фильме, правда, есть квир-тема, но, как и у школы в качестве локации, она скорее выполняет функцию заострения конфликта, чем центрального мотива. Корээда повсюду расставил ловушки в своем новом фильме, жанр которого, как и его фильма "Магазинные воришки" (Золотая пальма Каннского кинофестиваля), можно обозначить как "социальная сказка". "Монстр" – это одна и та же история, рассказанная с трех разных точек зрения. Причем каждый раз зрителю кажется, что разгадка очевидна. Вот мать-одиночка Саори (Сакура Анда) вступает в противостояние со школой, из которой сын возвращается подавленный и в синяках. Пожалуй, если оценивать три части фильма по накалу образности и остроте конфликта, именно первая часть достойна отдельного "Оскара". Саори как в глухую серую стену упирается в защитные механизмы института школы. Тесно окружив несчастную женщину, не оставив ей пространства для вдоха, не глядя в глаза, директор школы и ее заместители буквально душат ее своим покаянным поклоном. Молчаливо склоняют головы, повторяя свое быссмысленное "Мы просим прощения", как безжизненные маникены. А между тем сын Саори приходит из школы униженный и со ссадинами, где-то потерял один кроссовок, потом потерялся сам, и Саори находит его в темноте в мокром тоннеле. Корээда искусно ведет зрителя по флажкам хоррора, цепляет на узнаваемые крючки, создавая для смотрящего на экран зону комфорта: вот сейчас будет страшно, но ожидаемо страшно, потому что понятно , кто монстр, приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Но тут меняется ракурс, и однозначно приговоренный в ужасе отшатывается от происходящего с ним кошмара. Во второй части фильма ту же историю Корээда рассказывает уже от имени учителя, от которого Саори пыталась защитить своего сына. Меняется ракурс, а с ним цвета и оттенки, и камера уже не придвигается вплотную к Саори, запирая ее в кадре, а отстраняется, безразлично выхватывает нового героя, учителя Хори, общими планами. История Саори – об отчаянной битве матери-одиночки, скованной своим одиноким бессилием против системы. История господина Хори (Эйта Нагаяма), – почти кафкианская драма маленького человека, которого швырнуло в водоворот фатальных событий. С сожалением простившись с надеждой на хоррор, зритель уютно располагается внутри новой узнаваемой схемы – маленький человек против системы и жестоких подростков. Фигуры, душившие Саори оживают и сжимаются от боли. Монстр разоблачен, ату же его, ату. И тут экран заливает искрящимся солнечным светом, переливчатая зелень, тишина и шелестение леса, двое мальчишек развешивают гирлянды в своем тайном укрытии, где им больше не страшны задиристые одноклассники и ни черта не понимающие взрослые. Корээда снова на полном ходу разворачивает историю, и она вырывается из удушливой серости школы в лес, на свободу. Заливистый смех, детские тревоги, хрустящий пакетик снэков один на двоих. Но ведь фильм называется "Монстр", и от него никому не уйти.
Немецкий режиссер Илькер Чатак, автор "Учительской", конечно, не Корээда. Его фильм менее поэтичен, более прямолинеен, аккуратно приправлен важными для европейского дискурса вопросами толерантности и инклюзивности. "Учительская" участвовала в Берлинале, получила пять призов Немецкой кинопремии и отправилась представлять Германию на "Оскар". Как и Корээда, Чатак использует школу как поле битвы, на котором вынужденно сталкиваются дети и взрослые, личности и стереотипы, правильное и ложное. Главная героиня фильма – молодая учительница Карла Новак (Леони Бенеш), уверенно порхающая по классу, с энтузиазмом прыгающая со своими учениками в спортзале, отважно бросающаяся на защиту детей и их интересов. Мы ничего не узнаем о жизни фрау Новак вне школы. После уроков она остается в учительской проверять контрольные, а единственное объятие, которое ей достанется за весь фильм, Карле придется выпрашивать у коллеги, когда уж совсем станет невмоготу. Фрау Новак очень предана своей работе, она аккуратна, подтянута, обаятельно улыбается ученикам и достаточно отважна, чтобы противостоять коллективу. У нее обостренное чувство справедливости. Она не одобряет обыск, который учиняют ученикам, когда из кошельков сотрудников и студентов начинают пропадать деньги. И уж совсем не одобряет того, что в краже обвиняют Али, сына беженцев из Ирана. Не желая наблюдать, как унижают ее учеников, Карла оставляет в учительской свой кошелек и ноутбук с включенной камерой, чтобы поймать воришку. Камера фиксирует кражу, виновница, казалось бы, очевидна, Карла хоть и нарушила закон, тайно снимая в школе, выводит преступницу на чистую воду. Вот только этот один продиктованный исключительно праведными намерениями поступок Карлы смахнет аккуратно расставленные костяшки социального домино, разрушив устоявшийся порядок и привычный ход вещей. "Учительская" очень аккуратное кино. Чатак задает миллион вопросов, на всякий случай отвечая только на те, по которым в обществе уже существует консенсус. И при этом оставляя открытыми те, на которые невозможно найти универсальный ответ.
Обзор подготовила Алина Ребель
