Time: Повешение Саддама отзывается на всем Ближнем Востоке
Скотт Маклеод
Ликвидация последнего светского лидера предвещает смерть арабскому национализму. Вакуум заполняют исламисты
Петля на шее диктатора была одной из самых впечатляющих картин, когда-либо виденных в арабском мире: образ символизировал арабского президента, призванного к ответу. И все же в большей части арабского мира казнь Саддама Хусейна не рассматривают в контексте страшных преступлений, которые он совершил против своего народа и своих соседей. Напротив, она запомнилась звуками, которые слышны на распространившемся видео последних минут Саддама – шиитские боевики скандируют религиозные лозунги и восхваляют радикального религиозного деятеля Муктаду ас-Садра. У режима Саддама сравнительно мало защитников в Ираке и за его пределами, но серьезные изъяны процесса и казни создали у многих впечатление самосуда, а не законности.
Конец Саддама не возвестил о новом Ближнем Востоке. Сегодня главное опасение арабов связано с развертывающейся гражданской войной в Ираке и его потенциальным распадом как государства, что грозит распространением вируса нестабильности в регионе. Прозападные суннитские режимы – Саудовскую Аравию, Иорданию – все сильнее заботит растущее влияние Ирана в постсаддамовском Ираке, тогда как Турция обеспокоена созданием фактически курдского мини-государства в Северном Ираке, что может усилить брожение среди курдского меньшинства в Турции. Запоздалое признание президента Буша, что в Ираке дело плохо, несмотря на то что Америка пролила там море крови и вложила огромное количество денег за последние четыре года, едва ли утешает союзников Запада в регионе.
Арабы могли ненавидеть режим Саддама, но многие, тем не менее, смотрели на него сквозь националистическую призму. От Марокко до Персидского залива восхищались готовностью Саддама противостоять Америке и Израилю. Поэтому арабская улица сочла вторжение в Ирак во главе с США в 2003 году нападением империалистического Запада на арабов и мусульман, а не освободительной войной против отвратительного угнетателя, как его изображала администрация Буша.
Негативное и часто подозрительное отношение к целям США в Ираке только усугубилось тем, как Вашингтон управляет послевоенным Ираком, ввергнутым в самый страшный хаос в своей истории. Вместо того чтобы напугать других арабских диктаторов и заставить их изменить свое поведение, судьба Саддама, вероятнее всего, побудит их цепляться за власть любой ценой, ибо, покинув пост, рискуешь, что твои враги казнят тебя.
Архитекторы войны надеялись, что свержение Саддама даст толчок цепочке событий, которые приведут к торжеству либеральной демократии в арабском мире. На деле самую большую выгоду его низложение принесло исламскому фундаментализму. Казнь Саддама вогнала последний гвоздь в гроб арабского национализма – светской идеологии панарабского единства и независимости.
Рожденная арабским восстанием против оттоманского господства на Ближнем Востоке почти столетие назад, идеология приобрела военный оттенок вслед за обретением арабами независимости после Второй мировой войны. Отчасти в ответ на поражение, нанесенное им Израилем в войне 1948 года, арабские националисты пропагандировали военизированные общества во главе с военными лидерами, которые олицетворяли мечты о победе и величии. Трагическим результатом стали десятилетия тирании, конфликтов и застоя для миллионов арабов, а вовсе не расцвет арабского возрождения. Египтянин Гамаль Абдель Насер стал первым популистским лидером арабского национализма благодаря национализации Суэцкого канала. Но спустя десятилетие он втянул арабов в катастрофическую войну 1967 года с Израилем, которая стала началом конца арабского национализма.
Саддам воображал себя новым Насером, когда стал президентом в 1979 году, одобряя дело палестинцев и ведя восьмилетнюю войну, направленную на обуздание Исламской революции в Иране. Многие страны, включая США, поддерживали Саддама как оплот борьбы с исламским фундаментализмом, который они считали большей долгосрочной политической угрозой, чем арабский национализм. Но Саддам последовал примеру Насера, проложив себе путь к поражению, начавшийся с его вторжения в Кувейт в 1990 году.
Повешение Саддама ликвидировало последнего арабского автократа, готового бороться с фундаменталистами во имя арабской секуляризации. (Единственным кандидатом остался президент Сирии Башар Асад, но отсутствие у него военного влияния и союз с неарабским исламским Ираном подрывают его претензии на титул.) Вероятность того, что либеральные арабы в скором времени представят новую, демократическую альтернативу, невелика. Наоборот, в Ираке и на всем Ближнем Востоке будущее все больше принадлежит исламским фундаменталистам. Судя по эскалации конфликтов в Ливане и на палестинских территориях, равно как и в Ираке, есть основания назвать это будущее мрачным.
