Менахем Бен-Сасон: у Израиля будет конституция (ИНТЕРВЬЮ)
Менахем Бен-Сасон родился 7 июля 1951 года. Профессор еврейской истории, с 1997 года по 2001 был ректором Еврейского университета в Иерусалиме. С 2004 года профессор Бен-Сасон возглавляет исследовательский институт Бен-Цви по изучению истории общин восточных евреев. Кроме того, он является президентом Всемирной организации еврейских исследований, председателем комиссии по образованию и членом совета управления музея "Яд ва-Шем". Профессор Бен-Сасон женат на дочери покойного Йосефа Бурга, много лет являвшегося депутатом Кнессета. В Кнессет 17-го созыва Менахем Бен-Сасон был избран от списка партии "Кадима".,
Зачем профессор Бен-Сасон пошел в политику? Наверняка, не за положением и не за зарплатой...
Да, совершенно верно, я пришел в политику не за зарплатой и не за положением. Для меня должность депутата Кнессета – это некая общественная миссия. Можно сказать, что я решил воспользоваться историческим моментом.
В период распределения должностей в Кнессете и в правительстве все газеты писали о том, что депутат Бен-Сасон грозится сложить с себя депутатские полномочия, если он не будет назначен на пост председателя законодательной комиссии. Почему для вас было так важно получить эту должность?
Во-первых, я никогда не грозился уйти из Кнессета, газеты все несколько преувеличивали. А важна для меня эта должность по той причине, что в то время, как наше государство определяет для себя геополитические границы, я хотел бы, чтобы наш народ определил для себя границы идеологические, а это можно сделать только с помощью конституции. Поэтому я решил, что во главе законодательной комиссии у меня появится прекрасная возможность провести мостик между разными общинами и частями общества.
Вы считаете, что в ближайшее время в Израиле возможно принятие конституции?
Я могу точно сказать, что я приложу для этого все усилия. Я думаю, что в ближайшие два месяца смогу твердо сказать, когда у израильтян будет своя конституция.
Почему конституция не была принята до сих пор, что этому препятствовало?
В нашей стране много внутренних конфликтов, много разных общин, людей, приехавших из разных стран. И все эти люди в разные периоды времени находились в положении беженцев и в первую очередь они занимались более насущными проблемами, чем принятие конституции. И постепенно мы привыкли к тому, что проблемы в нашей стране решаются путем споров, а не с согласия обеих сторон. Но, кажется, наше общество, наконец, осознало, что никому не удастся навязать другим какую-то одну идеологию за счет другой, и должна существовать одна идеология для всех. Поэтому представители разных общин и разных групп населения должны решить для себя, что для них важно, а от чего они могут отказаться, ради того, чтобы жить всем вместе в мире. На мой взгляд, мы очень к этому близки.
Что вы думаете по поводу вмешательства Высшего суда справедливости в политические вопросы?
Во-первых, Верховный суд (БАГАЦ) не вмешивается по собственному желанию, люди просят его вмешаться в те или иные вопросы, в том числе и политические. Это происходит в тех случаях, когда закон не удовлетворяет чьи-то ожидания, или когда закон недостаточно четко сформулирован или когда люди считают, что закон к ним несправедлив и суд им поможет это исправить. Когда закон четко сформулирован, БАГАЦ не может вмешаться. Но, когда есть несколько вариантов толкования закона, Высший суд справедливости обязан это сделать. Кнессету неудобно, когда БАГАЦ изменяет законы, и в этом вопросе только конституция сможет навести порядок – когда суд сможет вмешиваться в процесс законотворчества, а когда нет.
Вы поддержали проект закона, предложенного правительством, который обяжет все государственные учреждения высылать гражданам различные сообщения по электронной почте.
Это не совсем точная формулировка. Я действительно провожу закон, который поможет гражданам получать документы и сообщения от государственных учреждений по электронной почте. Но, во-первых, это будет происходить по желанию и с согласия граждан. А во-вторых, на данный момент существует проблема с тремя группами населения, которые не смогут участвовать в этом проекте. Речь идет о людях, не знающих или плохо говорящих на иврите, пожилых людях, которые не знают, как пользоваться электронной почтой, и третья группа людей – это те, кто не имеют доступа к Интернету. Поэтому даже после принятия этого закона связь госучреждений с гражданами будет производится, как и прежде, с помощью старой доброй почты. Этот законопроект еще требует доработки, чем мы на данный момент и занимаемся.
Вместе с "русскими" депутатами вы выступили против предложения министерства промышленности, торговли и труда изменить критерии при распределении грантов на научные разработки. Что вам не понравилось в этом предложении?
В большинстве случаев закон должен быть для всех один. Но иногда необходимо поддержать какую-то группу населения. В нашем случае речь идет о нетрудоустроенных талантливых ученых-репатриантах. Я хотел бы, чтобы при распределении грантов на научные разработки этим людям отдавался приоритет. Поэтому мы приостановили принятие этого закона для того, что внести необходимые поправки.
Законодательная комиссия, во главе которой вы стоите, утвердила закон о политических заключенных. Многие правозащитники считают, что некоторые пункты этого закона, например, задержание подозреваемых в террористической деятельности на 96 часов без суда, ущемляют права человека.
Если вы внимательно прочитаете этот закон, вы увидите, что, напротив, нельзя задерживать людей на 96 часов. Содержание подозреваемого под арестом допустимо только на 48 часов. При определенных обстоятельствах, когда речь идет о поимке убийц или террористов, как, например, было в случае с боевиками, убившими Элиягу Пинхаса Ашери, для того, чтобы задержать человека хоть на минуту больше отведенного законом времени, необходимо особое разрешение высокопоставленных чиновников и военных – либо главы ШАБАК, либо судьи Высшего суда справедливости, либо командира полиции. Изначально предлагалось отказаться от предоставления услуг адвоката политическим заключенным, но мы это исправили.
Как вы относитесь к законопроекту о гражданских браках, предложенному
депутатом Юрием Штерном?
Это прекрасный законопроект, предложенный Рони Бар-Оном и Юрием Штерном. Я надеюсь, что он будет принят. Вопрос, в каком виде это будет сделано. Будет ли это полноценный закон, или он будет принят частично, это еще неизвестно, мы над этим работаем.
Как по-вашему, какие выгоды сулит государству принятие закона об
ограничении числа министров (до 18), выдвинутого Гидеоном Сааром?
Это тоже замечательный законопроект, который я горячо поддержал, и надеюсь, что в ближайшее время законодательная комиссия проведет заседание, посвященное этому вопросу, для того, чтобы как можно скорее этот закон можно было бы выдвинуть для голосования в Кнессет. С принятием этого закона у государства будет более производительное правительство, а депутаты смогут лучше и эффективнее работать. Нынешняя ситуация мне кажется абсолютно нездоровой, когда депутаты разрываются между 3-4 комиссиями, бегают с одного заседания на другое. Я надеюсь, что нам удастся вернуть в Кнессет некоторых талантливых людей, находящихся сейчас в правительстве.
Количество законопроектов, поданных за 3 месяца работы парламента, побило все рекорды. Вы одобряете или порицаете такое усердие депутатов?
Я против выдвижения большого количества законопроектов. Возможно, депутаты считают, что именно в этом заключатся их предназначение. Но, на мой взгляд, служить обществу и помогать своим избирателям можно не только посредством законотворчества. С другой стороны, такое количество поданных законопроектов свидетельствует о том, что депутаты очень тяжело трудятся и стремятся помочь народу. Благодаря интенсивной работе депутатов, мы за такой короткий срок сумели решить многие задачи, связанные с бюджетом и обороной государства.
Вы могли бы вспомнить самые нелепые или забавные законопроекты, с которыми вы столкнулись за это время?
Если честно, я не могу припомнить ничего забавного. Мы работаем над мелкими поправками или пунктами, которые могут показаться незначительными, но на самом деле они очень важны. Например, в законе о тайном прослушивании телефонных разговоров забыли про социальных работников, и мы внесли эту поправку. И это не смешно, это очень важно. Что-то действительно забавное я не могу вспомнить. Закон - это дело серьезное.
Бывший депутат Кнессета Авраам Бург давал вам какие-то советы, когда узнал, что вы решили пойти в большую политику?
Да, мой шурин Авраам Бург – хороший друг, давал и дает мне советы. Он очень умный человек, у него большой опыт работы в парламенте, и несколько раз на день я звоню ему, чтобы проконсультироваться по тому или иному вопросу. А бывший депутат Кнессета покойный Йосеф Бург – мой тесть – и мечтать не мог о том, что я пойду в политику.
Беседовала Ирина Карпова
