"Это моя месть. Мы выжили". Брат нашел сестру после 64 лет разлуки
Ави (Эгон) Лави в свои 74 года остается очень деятельным человеком. Отец троих сыновей и дед шести внуков, консультант по развитию сельского хозяйства, проработавший много лет в Израиле и за его пределами, после выхода на пенсию он полностью сменил род деятельности. Теперь он создает документальные фильмы, в которых рассказывает о своем детстве, проведенном в оккупированной Словакии, о родителях, чудом уцелевших в годы Холокоста, и о своей сестре Эве (Эрне) Мульштейн, связь с которой прервалась более 64 лет назад.
"Все эти годы продолжались поиски. И, наконец, я нашел свою сестру. Это чудо, – говорит Ави Лави. – И история спасения нашей семьи в годы войны – тоже чудо. Я думаю, это моя задача – рассказывать о том, как это было. Люди обязаны знать и помнить. Много лет я молчал о той войне. Но теперь, когда я беру своего внука в Берлин, чтобы вместе с ним снять фильм, и мы вместе идем по мемориалу в память о жертвах Холокоста, я твердо знаю – это моя месть. Мы выжили, мои дети и внуки – израильтяне, и я нашел свою Эвочку. Потому что все эти годы во мне жила надежда".
Рассказ о спасении двух еврейских детей, которые одни, без родителей, пережили войну в словацкой деревушке, о многолетней разлуке брата с сестрой, о воссоединении двух, уже пожилых, близких людей и о длительном пути к своим корням, предшествовавшем встрече, корреспондент NEWSru.co.il услышал от самого Ави Лави.
"Я искал везде, где только мог – уже после того, как многолетние поиски моих родителей не дали никаких результатов. Я искал через Яд-Вашем (израильский мемориальный комплекс и центр изучения Холокоста, одним из направлений деятельности которого является сбор информации о пропавших в годы – Прим.ред.). Вместе с сыновьями побывал в Словакии, обошел каждый дом в деревне, где мы детьми скрывались во время войны. Там помнили мальчика Эгона, но о судьбе Эвы никто ничего не знал. Обошли кладбища и изучали церковные архивы. Мы побывали в Польше, потому что Эва родилась в Кракове. Я посылал запросы во все крупные еврейские общины США, давал объявления в газетах. Тщетно", – вспоминает Ави.
Путешествие по словацким деревням, в которое Ави отправился вместе с сыном, решено было снимать на видеокамеру. В результате появился на свет первый фильм Лави "А-Маса шель Эгон" ("Путешествие Эгона" – именно под этим именем Лави жил в оккупированной Словакии). В этом фильме были и старые фотографии из семейного архива Лави, и встречи в восточноевропейских деревнях, и напутствие матери Ави: "Разыщи Эвочку".
"Я снимал этот фильм в надежде, что Эвочка или кто-нибудь, кто ее знал, увидит его", – говорит Лави. После трансляции фильма на израильском ТВ Лави позвонили. Незнакомый мужчина посоветовал Ави обратиться в службу розыска Маген Давид Адом (МАДА). Спустя несколько месяцев в квартире Лави раздался другой звонок: начальник розыскной службы МАДА Борис Кузокин сообщил, что сестра Ави (Эгона) Лави жива и проживает в Брюсселе.
Встреча
Встреча Ави Лави с Эвой состоялась в феврале 2009 года, в Бельгии. На ней присутствовали представители МАДА, в их числе Борис Кузокин.
"Когда Ави впервые увидел свою сестру, он плакал, как ребенок. А она поначалу только качала головой. Кроме имени Эгон и названия деревни она ничего не помнила из своего детства", – вспоминает Кузокин.
"Судьба Эвы очень похожа на мою собственную, – говорит Лави. – В послевоенные годы она, как и я, попыталась вытеснить из памяти все, что было в годы войны. До последнего времени она никому не рассказывала о своем детстве. При всем желании она не могла меня найти: в Словакии я был Эгоном, а в Израиле меня стали звать еврейским, вторым именем, данным мне при рождении – Авраам (Ави). Кроме того, в Израиле я изменил фамилию с Лёви на Лави. А мои родители сохранили фамилию Липтак, которую взяли в годы войны. Я был счастлив узнать, что после войны судьба Эвочки сложилась благополучно, что у нее есть дочь и внук. Самое главное – через две-три недели мы снова увидимся: она вместе с детьми приезжает в Израиль".
"Мне очень грустно, что до этой радостной встречи не дожила мать Ави, Элизабет. Она так мечтала увидеться с Эвой", – говорит супруга Лави, Сара. Много лет назад Сара репатриировалась в Израиль из Йемена. История Холокоста в Словакии давно стала неотъемлемой частью ее личной семейной драмы.
Ави (Эгон) Лави: о репатриации и механизмах памяти и забвения
Лави репатриировался в Израиль в начале 1949 года. Следом за ним приехали его родители. "Вместе с другими 25 репатриантами из Словакии я поехал в кибуц, – вспоминает он. – Мы все стремились забыть все, что оставили позади. Больше всего на свете я хотел стать настоящим израильтянином, быть героем. Служил в армии, закончил сельскохозяйственную академию. Создавал новые поселения, в составе израильской делегации работал в странах Африки. И все эти годы я не позволял себе вспоминать о прошлом. Я словно окаменел, и позволял себе проявлять чувства только по отношению к жене и детям. Ужас прорывался по ночам, но я гнал его прочь. В Израиле 50-х отношение к пережившим Холокост было очень пренебрежительным. "Пыль человеческая", – так называли строители государства переживших войну репатриантов из Восточной Европы, особенно пожилых. Только после процесса Эйхмана строители еврейского государство начали понимать, что германская машина уничтожения давила и трусов, и героев".
Товарищи по кибуцу, с которыми Лави познакомился в начале 50-х, до сих пор остаются его близкими друзьями, но о судьбе друг друга в годы Холокоста они узнают только сейчас – из опубликованных воспоминаний. В их числе книга "Бе-Сдот а-Зикарон" ("На просторах памяти") Шломо Брезница. В ней бывший ректор Хайфского университета, профессор психологии, посвятивший жизнь изучению работы мозга и проблемам памяти, впервые рассказывает о своем военном детстве: в годы Второй мировой он нашел укрытие в одном из монастырей на территории Словакии.
"Только около 15 лет назад, после выхода на пенсию, я позволил воспоминаниям вернуться, – признается Лави. – К тому времени я достиг всего, к чему стремился. Только просьба матери разыскать Эву не давала мне покоя. Очень скоро путешествие к своим корням захватило меня целиком. Я понял, как ждал ее все эти годы. И тогда я пообещал себе разыскать сестру, и продолжал верить в лучшее, даже когда все остальные потеряли надежду. В глубине души я все эти годы верил, что она жива".
Ави (Эгон) Лави вспоминает детство, войну и сестру Эву
"Я родился в Словакии, а Эва – в Польше. Эвочка на два года младше меня. В нашу семью она попала вскоре после партизанского восстания в Словакии. Мои родители удочерили ее в тот короткий период, когда партизаны вернули контроль над районом, где мы укрывались. О ее родителях к тому времени ничего не было известно. Для нас всех она стала родным человеком. А потом в деревню снова вошли немцы, и моих родителей забрали в гетто. Мне было тогда 9 лет. Мы с Эвой, моей приемной сестрой, остались одни. Нас укрывали крестьяне, выдавая за словаков. Они были добрыми людьми, но кормить нас им было нечем. Еду я клянчил у немцев, часть которых стояла неподалеку. Черствый хлеб приносил домой – Эвочке и крестьянам, у которых мы жили. Немцы меня приняли за местного, но было очень страшно: если бы они раздели меня, я не смог бы скрыть, что я еврей. Однажды это, действительно, произошло, но мне удалось сбежать", – рассказывает Ави.
"В мае 1944 нашу деревню освободили русские войска. Меня отправили в детский дом для мальчиков, а Эвочку – в женский. С тех пор я ее не видел. Вскоре меня нашел отец. Потом вернулась мать. Как они выжили – это отдельная история. А Эвочку забрал из приюта человек, который представился ее отцом. Родители умоляли его не прерывать связи с нашей семьей, но Эву увезли в Штутгарт. С тех пор она пропала – на 64 года. Мои родители долгие годы не могли примириться с этой потерей, но безрезультатно", – вспоминает он, и снова возвращается к радостному событию: "И вот, в прошлом году, благодаря обращению в розыскной отдел МАДА я смог узнать о судьбе сестры".
Лави также рассказал, что поиски сестры привели его в организацию АMCHA, созданную для оказания психологической и социальной помощи пережившим Холокост и их детям. Лави признает, что эта встреча полностью изменила его отношение к своему прошлому и дала силы продолжить поиск, который изменил его жизнь: "Когда я попал туда, я впервые ощутил себя не просто человеком, заполняющим бланки розыска. Я вдруг снова стал одним из миллионов потерянных еврейских детей… Тогда я понял: если не мое поколение, кто сможет рассказать о Холокосте? Поэтому я снимаю фильмы. Вместе с израильскими школьниками и своими внуками. И считаю своим долгом донести до людей свою историю".
МАДА: "Случай Ави (Эгона) – редкая удача"
В разговоре с корреспондентом NEWSru.co.il начальник розыскного отдела МАДА Борис Козокин объяснил, что, благодаря сотрудничеству с "Красным Крестом", МАДА получила доступ к немецким архивам, в котором хранятся миллионы документов о евреях, попавших в годы войны в концлагеря. По словам Козокина, обращение к базе данных International tracing service позволяет проверить запросы людей, потерявших своих близких в годы Второй мировой войны. "Мы делаем все возможное, чтобы помочь людям найти друг друга, но встреча Эгона (Ави) и Эвы – редкая удача. Они оба живы и здоровы. Слишком многих уже нет, а из оставшихся в живых не все решаются допускать в свою жизнь людей из прошлого. Брат с сестрой нашли друг друга, несмотря на то, что оба сменили имена и фамилии. Это огромная радость и невероятная удача".
Материал подготовила Мария Горовец
