Заложники "в столовой" Беэри: 13 погибших, две выживших, 40 террористов и один танк

Днем 7 октября, вскоре после нападения ХАМАСа на Израиль, стало известно, что как минимум в двух населенных пунктах боевики взяли в заложники израильтян. В Офаким террористы 22 часа удерживали супругов Рахель и Давида Эдри в их доме, пока ЯМАМ не уничтожил боевиков и не освободил заложников. Ситуация в Беэри оставалась неясной еще очень долго. СМИ сообщали, что террористы удерживают в столовой кибуца около 50 человек. Позже стало известно, что заложников было 15. Однако до сих пор официально не известно, что стало причиной гибели 13 из них, в том числе двух детей.

Официально подтверждены следующие факты: в течение примерно пяти часов в доме Песи Коэн в кибуце Беэри несколько десятков террористов удерживали 15 заложников, в том числе 12-летних близнецов Яная и Лиэль Хацрони. Из 15 заложников остались в живых две женщины: Ясмин Порат и Адас Даган. Таль Кац, бойфренд Ясмин, и Ади Даган, муж Адас, погибли.

11 октября Ясмин Порат дает свое первое интервью на 12-м канале в программе Сиван Рахав-Меир. В этом интервью впервые звучат слова Ясмин о том, что заложники могли быть убиты не боевиками ХАМАСа, а погибли от огня, который вели полиция и армия. В частности, в этом интервью Порат впервые говорит о том, что по дому стрелял танк ЦАХАЛа.

26 октября в программе того же канала "Увда" выходит интервью Иланы Даян с бригадным генералом Бараком Хирамом, командиром 99-й дивизии ЦАХАЛа. В этом интервью Хирама называют офицером, который командовал боевыми действиями в Беэри. В ходе интервью Хирам говорит следующее: "На каком-то этапе появился Нисим Хазан, командир отделения в моей дивизии. Он командовал танком, который первым прибыл в поселок. Я дал ему разрешение стрелять по домам, чтобы остановить террористов".

Хирам также рассказывает в программе, что спецназ пограничной полиции ЯМАМ, действовавший в одном из районов кибуца, нашел одну из заложниц и пришел к выводу, что в одном из домов террористы удерживают заложников.

"На место прибыла переговорная группа генштаба, которая пыталась с ними связаться, – рассказывает генерал в интервью, – но те ответили им огнем из РПГ, и я отдал приказ идти на штурм, чтобы попытаться спасти заложников. Думаю, там было человек 20 заложников, и бойцам ЯМАМ удалось спасти четверых, остальные были хладнокровно расстреляны террористами. Позже мы насчитали там 26 боевиков, и там же нашли восемь связанных и расстрелянных детей".

Но на самом деле в кибуце Беэри не было зафиксировано ни одного случая, при котором были обнаружены тела восьми связанных и расстрелянных детей.

Пресс-служба ЦАХАЛа интервью бригадного генерала Барака Хирама в программе "Увда" не комментирует.

Корреспондент NEWSru.co.il Алла Гаврилова попросила Ясмин Порат, одну из двух выживших среди 15 заложников в Беэри, рассказать о том, что она помнит о событиях того дня.

Где застали вас первые минуты войны 7 октября?

Я люблю транс и часто посещаю по выходным рейвы на природе. В те выходные в Израиле было сразу несколько хороших фестивалей, но мы с Талем хотели поехать именно на "Нову", потому что там ожидалась очень хорошая музыкальная программа. Координаты мы получили только в пятницу вечером, и сразу выехали. Мы даже толком не знали, куда едем. Приехали в полпервого ночи, всю ночь танцевали, было совершенно замечательно. А на рассвете я решила сходить к машине, освежиться, умыться, взять какие-то вещи. Таль пошел со мной. Когда мы уже собирались возвращаться назад, на нас полетели ракеты. Было примерно 6:25 утра. В тот момент нам повезло. Через несколько минут музыка вдалеке смолкла, и полицейский сказал в микрофон, что из-за обстрелов все должны эвакуироваться. Я поняла, что сейчас вся толпа рванет к машинам, и мы попадем в адскую пробку, поэтому убедила Таля уехать прямо сейчас. На стоянке, кроме нас, было еще несколько десятков человек, которые поступили так же. Таким образом мы оказались в числе тех, кто успел уехать с фестиваля до того, как на стоянке началась бойня.

К 6:30 мы приближались к Беэри. Обстрелы продолжались, мы увидели "мигунит" недалеко от Беэри, и забежали туда. Там были и другие люди. Мы провели там минут 10. Только мы сели в машину и тронулись, как увидели на дороге двух боевиков с "Калашниковыми", которые стреляли во все стороны. Мы развернулись в сторону Беэри, кибуц оказался справа от нас, ворота были открыты и мы рванули туда. Сразу же заскочили в "мигунит" на улице. Через десять минут мы услышали крики, вышли и увидели бойцов отряда самообороны, которые кричали нам: "В кибуце террористы, бегите". Мы прыгнули в машину, рванули к воротам, те оказались закрыты, мы развернулись и остановились на большой стоянке недалеко от столовой кибуца.

Который был час?

Ровно 6:50. На улице никого не было, все прятались. Мы стали стучаться в дома, и в третьем, кажется, доме, нам открыли.

Это был дом Адас и Ади Даганов?

Да. Открыла дверь очень милая пожилая пара. Нас позвали в гостиную, Ади сделал нам кофе, мы стали знакомиться и рассказывать обо всем, что пережили. Одновременно они стали получать в кибуцной группе сообщения о проникновении террористов. В половине восьмого мы вчетвером заперлись в "мамаде". И с половины восьмого утра и почти до двух часов дня мы сидели там, смотрели новости и читали, что пишут в группах. Так мы с Талем узнали, что происходило после нашего отъезда на фестивале. Так мы читали в группах мольбы о помощи – мы от наших друзей на фестивале, а Адас с Ади – от жителей кибуца. Примерно в 13:50 Адас сказала, что, судя по вотсапу, террористы уже на соседней улице. Еще через пять минут она сказала, что они в соседнем доме. Мы с Талем залезли в платяной шкаф. Адас и Ади остались у двери, чтобы держать ее ручку. Террористы не могли открыть дверь около 50 минут. Стучали, стреляли, уговаривали хозяев выйти, чтобы "только сфотографировать". Мне было безумно страшно, мне никогда в жизни не было так страшно. Я прощалась с жизнью и писала детям прощальные письма. На этом этапе у меня уже не было сигнала, и они получат мои сообщения позже.

Сколько детям?

14, 12 и 9,5. Простите, на этом месте я всегда начинаю плакать...

Итак, примерно в 14:50 прогремел взрыв и все оказалось в дыму. Я не знаю, что это было. Видимо, бросили гранату. Еще через минуту шкаф открылся и я увидела два наставленных на меня "Калашникова". Я ждала пули в голову, но никто не стрелял. Меня вытащили из шкафа и накинули мне на плечи полотенце. Я была в майке, видимо, это сочли нескромным. Я стала кричать "Не убивайте меня, у меня трое детей". Один из них подошел ко мне и сказал: "Посмотри на меня. Я такой же, как ты. Я израильский араб из Восточного Иерусалима. Тебя не убьют. Нас всех заберут в Газу, а завтра вернут на КПП "Эрез". Не бойся, тебя не убьют".

Потом я узнала, что это был Сухеб Абу Амер (22-летний водитель автобуса, житель Иерусалима, которого террористы захватили в Реим и сделали своим переводчиком. – прим.ред). Но в тот момент я не поняла, что он тоже заложник. Таля в это время наоборот раздели, а руки сковали за спиной наручниками. Нас всех вывели из дома, и я не поверила своим глазам. Во дворе были десятки террористов. Все в бронежилетах и полном обмундировании, все с головными зелеными повязками. Потом, уже после всего, я узнала, что их было 40 и это были четыре разных отряда, которые решили в этот момент объединиться. Мы оказались на общем дворе четырех домов, и нас привели на террасу к Песи Коэн. Там уже были другие люди. Всего я насчитала, вместе с Сухебом, 15 человек.

Я села за стол, где уже сидели остальные, и стала пытаться прийти в себя. Поскольку я поняла, что сразу убивать меня не собираются, я успокоилась и начала рассматривать террористов. В какой-то момент ко мне подошел один из террористов и сказал на ломанном иврите: "Успокойся. Я мусульманин, мусульмане не убивают женщин, тебя никто не убьет". Потом он ушел, я его больше не видела.

В итоге один из их командиров, Хасан, посовещался с остальными, и попросил Сухеба взять у заложников телефон и позвонить по номеру 100 в полицию. Телефон дали мне. Сухеб переводил мне указания Хасана. Мне приказали сказать, что в доме 50 заложников. Ответила диспетчер. Я представилась, сказала, где нахожусь, что здесь палестинцы, которые просят способствовать их уходу в Газу вместе с заложниками. Всего я говорила с полицией семь раз, все разговоры были примерно такого же содержания.

Три раза террористы выводили меня из дома на дорогу, и я должна была кричать: "Полиция! Есть ли здесь полиция?"

Почему?

Потому что в три часа дня 7 октября ХАМАС тоже, как и мы, не мог поверить, что кибуц еще не взят в кольцо армией и полицией. Они реально не верили, что в тот момент просто могли нас взять и свободно уехать с нами в Газу.

Почему СМИ сообщали, что террористы захватили заложников в столовой Беэри?

Когда я говорила с полицией и пыталась объяснить, где мы находимся, я объясняла, что это комплекс домов прямо за столовой. Видимо, так это и ушло журналистам.

Когда прибыл ЯМАМ?

Без четверти пять. К тому времени я уже успела несколько раз побегать из дома на дорогу вместе с Хасаном, переводчиком и еще несколькими боевиками, и они общались со мной довольно дружелюбно.

Бойцы ЯМАМа расположились прямо напротив дома, я им еще махала с крыльца. Мы с остальными заложниками ужасно обрадовались, потому что казалось, что мы спасены. И тут началась стрельба.

Кто открыл огонь?

Я не знаю. Но началась жуткая перестрелка. Я вбежала в дом и бросилась на пол в гостиной между двумя диванами. Недалеко от меня, за стойкой кухни, лежал Хасан, еще одна заложница и Сухеб. Часть заложников еще до этого вывели во двор. Детей я в тот момент не видела, но они кричали от ужаса. Я кричала в телефон, который мне бросил Хасан, чтобы прекратили стрелять, но стрельба не утихала. Так было минут 30, и пуля задела мою ногу. Штаны набухли от крови, и я впервые с утра начала плакать и молиться. В какой-то момент я подняла голову и перехватила взгляд Хасана, который кивком и улыбкой пытался меня успокоить.

Еще через минут десять Хасан подозвал меня к себе. Стрельба как раз утихла. Он был уже раздет до майки и трусов, и все это время говорил по телефону с полицией. Он схватил меня сзади за шею, чтобы я закрывала его своим телом, и стал вести меня к выходу из дома. Мы вышли, передо мной полиция и военные, крики на арабском, я мельком вижу Таля, Адас и Ади, которые лежат на земле, я перехватываю их взгляды и понимаю, что они живы. Вижу и других заложников. В тот момент шесть заложников были снаружи и четыре внутри. Детей я не видела, но они кричали. Все были живы.

Хасан ослабил хватку, и я бросилась к солдатам. Видела, как Хасану приказали снять с себя все остальное, и он остался в чем мать родила.

Я сразу рассказала полиции, где находились заложники, сколько было террористов и так далее. Это было в половине шестого. До половины девятого, три часа, я пряталась за полицейскими джипами. Хасан кричал в мегафон своим, чтобы те вышли. Практически все время велся огонь. И тут в районе семи вечера к дому подъехал танк. Я бросилась к бойцам ЯМАМа с криками, но мне сразу сказали, что танк по дому стрелять не будет. И через несколько минут танк сделал два или три выстрела. Земля дрожала, все грохотало, и тут я слышу крики о том, что есть раненая. Я выскочила из джипа и увидела Адас. Это было ужасно. Вся в крови, в осколках, еле держится на ногах. Нас посадили в машину, чтобы отвезти к воротам кибуца, я взяла ее за руку и спросила, что с ней. "Ади погиб, это его кровь", – сказала она. Я спросила ее про Таля, но она сказала, что ничего больше не знает.

На этом эта история для меня закончилась.

Когда вы узнали о гибели Таля и остальных заложников?

Его семье сообщили, что он опознан, во вторник вечером (10 октября). А Ади похоронили только через 20 дней. Погибли все, кроме нас с Адас. Позже, когда ее выписали из больницы, она мне сказала: "Мы лежали под этим крыльцом четыре часа. Потом два раза выстрелил танк. Когда я открыла глаза, у Ади была большая дырка в шее, Таль перестал шевелиться, а дети перестали кричать".

Вас потом допрашивали?

Два раза. Один из них в Беэри, на месте, при следственном эксперименте. Насколько я понимаю, я буду проходить основным свидетелем, когда будут судить Хасана.

Вы говорите о нем как-то даже тепло.

Вы не первая, кто это замечает. И я отвечаю всем, что в итоге я жива благодаря ему, а не благодаря нашей армии. Армия меня защищала уже после того, как он меня вывел из дома и таким образом спас. Я не могу его ненавидеть. Я не могу относиться к нему с симпатией, но и ненавидеть не могу. Я ему благодарна. Если бы не он, я бы с вами не разговаривала.

Редакция NEWSru.co.il обратилась в пресс-службу ЦАХАЛа с просьбой прокомментировать рассказ Ясмин Порат, а также интервью, которое дала после выписки из больницы "Новостям-12" Адас Даган и в котором она, как и наша собеседница, утверждает, что заложники погибли от огня ЦАХАЛа или полиции, а не от рук террористов. Мы приводим ответ пресс-службы полностью: "На данный момент ЦАХАЛ сосредоточен на устранении угрозы со стороны террористической организации ХАМАС. Вопросы такого рода будут рассмотрены позднее".

Мы обратились с таким же запросом в пресс-службу полиции, к которой относится ЯМАМ, однако там отказались отвечать на наши вопросы и попросили нас обратиться в пресс-службу ЦАХАЛа.

Родственники 13 погибших заложников продолжают требовать проведения расследования обстоятельств смерти своих близких, но пока не получили от государства никаких ответов.