Посол России в Израиле: отмена виз возможна осенью. Интервью

Сегодня, 12 июня, отмечается День России. Накануне, во вторник 10 июня, в тель-авивской гостинице Hilton российским посольством был организован торжественный прием, на котором присутствовали глава МИД Израиля Ципи Ливни, лидер оппозиции Биньямин Нетаниягу, председатель партии "Наш дом Израиль" Авигдор Либерман и многие другие политики, общественные и религиозные деятели. В тот день лидер "Ликуда" Биньямин Нетаниягу заявил: "Сегодня у нас так много общего с русским, что мы с полным правом можем считаться частью России".

Тема российско-израильских отношений является центральной и в интервью, которое дал накануне Дня России посол РФ в Израиле Петр Стегний. С дипломатом беседовал журналист Алексей Осипов, любезно предоставивший нашей редакции текст интервью.

Запись беседы публикуется в сокращенном варианте, полный текст интервью можно прочитать в сегодняшнем номере газеты "Новости недели".

Петр Владимирович, практика показывает, что с передачей власти одним главой государства другому, как правило, происходит и некоторая смена ориентиров во внешней политике страны. Повлекли ли только что прошедшие президентские выборы в РФ, инаугурация нового президента шквал указаний и директив в российские посольства за рубежом? Что-то меняется во внешней политике России?

Выборы нового президента – это всегда новая страница. Но, заверяю всех, из того огромного потока информации, который направляется в посольство, как открытой, так и служебной, вывод один: ключевое слово для понимания нынешнего курса российской внешней политики – это преемственность. Преемственность во всех основных структурных элементах, продолжение того, чтобы было сделано в последние годы.

Все это соответствующим образом экстраполируется на внешнеполитических задачах России, концепции ее внешней политики, которая была принята при президенте Владимире Путине. Эта концепция доказала, что она успешно работает, что она отражает главное в нашем понимании строящегося нового мира – ставку на его многополярность, на последовательное распространение элементов демократии, демократического подхода к сфере внешней политики. Если же говорить о каких-то новых внешнеполитических штрихах, проявившихся рельефно и убедительно в свете визитов президента России Дмитрия Медведева в Китай и Германию, а также на состоявшемся в Санкт-Петербурге саммите глав стран-членов СНГ, то повышенное внимание будет уделяться праву, как внутреннему, так и международному. Это следствие того, что выстраивающийся во многом эмпирически в сложном мировом контексте, на фоне тревожных ожиданий в области экономики новый мировой порядок требует выработки новых правил игры, новых пониманий…

Как стоит воспринимать посла Российской Федерации – как исполнителя директив своего правительства или еще и как дипломата, обладающего определенного рода собственными полномочиями и свободами? Любое свое действие вы обязаны согласовывать с Москвой?

Любой посол, аккредитующийся при главе иностранной державы, в первую очередь, представляет руководителя своей страны. В этом плане его главная задача – проведение принципиальных направлений внешней политики отечества. В то же время посол имеет достаточно широкую свободу действий для того, чтобы сочетать свои профессиональные обязанности с местными условиями, с реальными возможностями страны, с особенностями развития ситуации в конкретном регионе. В этом плане работа дипломата очень творческая. Надеюсь, таковой она и будет оставаться.

В Москве учитывают ваше мнение, изучают посольские отчеты, принимают во внимание вашу точку зрения? Или внешняя политика России по отношению к Израилю проводится исключительно с точки зрения чиновников российского МИДа, работающих в знаменитой высотке на Смоленской площади?

Уже давно такого рода работа идет по встречным курсам. С началом перестройки характер российской дипломатии существенно поменялся. Сегодня любое российское посольство надежно встроено в хорошо функционирующий механизм принятия политических решений. МИД РФ в течение трех глобальных периодов (Козырев, Примаков-Иванов, Лавров) удалось адаптироваться к особенностям механизма принятия решений, к региональным и глобальным условиям.

Касаясь специфики Израиля, мы не можем обойти роль первого посла независимой России Александра Бовина. Он очень точно, очень человечно нашел специфику работы и личного поведения главы российской дипмиссии в стране с миллионной общиной выходцев из стран бывшего СССР. Израиль – особая страна на карте мира, с русскоязычной атмосферой. И дело не только в параллелях восприятия новых вызовов, угроз и особенностей современного мира, но и в культурно-психологической совместимости, вышедшей за рамки русскоязычной общины Израиля. Все это по-особенному характеризует российско-израильские отношения. Со времен Бовина у российского посла в Израиле двойная функция. Правда, я не сижу как он в кафе ну углу тель-авивских улиц Дизенгоф и Фришман и не занимаюсь решением социальных вопросов – кому с квартирой помочь, кому с материальной помощью. Об этой второй функции Бовин много писал в своих мемуарах. Это было безумно симпатично, но, согласитесь, попахивало советским райкомовским нафталином. В таком аспекте вторая функция исчезает понемногу. Но ощущение того, что я на дипломатической службе не в Израиле, а в одной из стран СНГ, у меня не проходит – много говорю по-русски, сталкиваюсь с привычной ментальностью, так или иначе вовлечен в проблемы "русского" Израиля. Все это одновременно и интересно, и трогательно – новое измерение потенциала российско-израильского взаимодействия. Взять самые яркие мои впечатления от Израиля – это 9 мая. День Победы не требует дополнительных комментариев. А еще 6 июня – Пушкинский день.

Я стараюсь много ездить по Израилю, мое общение с жителями вашей страны показывает, что опорные точки в восприятии собственного и совместного прошлого, задач сегодняшнего дня и, главное, перспектив на будущее у нас – россиян и израильтян очень близки. И проблемы есть у нас общие: президент РФ Дмитрий Медведев, выступая недавно в Берлине, отметил тревожную тенденцию к политизированному переписыванию истории в соответствии с конъюнктурами. Это особенно касается истории Второй мировой войны. Россия и Израиль могут и должны безо всяких двойных политических мотиваций работать вместе в форме проведения конференций, выступлений публицистов, историков, поездок молодежи по мемориальным местам. Работать по тематике Второй мировой войны исходя из того, как это было на самом деле. Наш моральный долг с учетом особенностей и рисков переходного периода, в котором находится современный мир, выступить в роли единого двигателя в объективном, правильном направлении анализа и развития мировой истории…

Мировая геополитика учитывает роль СНГ в мировом пространстве даже при том, что страны Содружества проводят собственную внешнюю политику. Происходит ли какого-либо рода координация по тем или иным вопросам между посольствами стран СНГ в Израиле?

Строительство отношений между странами СНГ – это геополитическая задача, решение которой займет значительный исторический период. Общие тенденции, намеченные интеграционными процессами в других регионах мира, в первую очередь, в Евросоюзе, неизбежны и возьмут верх. Основные принципы, положенные в процессы, начавшиеся в СНГ после 1991 года, сводящиеся в т.ч. и к безусловному уважению территориальной целостности друг друга, оказываются сегодня сложными в плане их реализации. Никто в 1991 году не мог, например, предположить появления "замороженных" этнических конфликтов. Россия считает, что нужно время для того, чтобы народ, как основной субъект политики, сам решил – как ему определяться, как ему строить свое будущее. Россия пытается действовать с пониманием того, что двусторонние решения – это главный и наиболее прямой путь для ликвидации негативных последствий постперестроечного периода. Политическая воля у всех сторон для этого есть, и итоги последнего саммита глав стран-членов СНГ в Санкт-Петербурге – самое свежее тому доказательство. Да, кое-где есть тенденции к идеологизации демократии, а когда демократия превращается в демократизаторство, то возникает множество вопросов, касающихся двойных стандартов.

В Тель-Авиве между всеми без исключения странами СНГ прекрасные отношения на межпосольском уровне. Мы достаточно часто встречаемся, стараемся не пропускать русскоязычные культурные мероприятия, проходящие в Израиле. Конечно, если говорить о политической координации, то процесс нахождения взаимоприемлемых алгоритмов существования на международной арене развивается так же, как развивалось само Содружество: решений принято очень много, а их воплощение в силу самых разных причин идет сложно. Но культурная общность остается, понимание необходимости друг в друге возрастает, равно как и понимание того, что лучший способ национальной самоидентификации – не добиваться ее за счет своих соседей.

Будем считать, что отмена виз между Россией и Израилем – дело решенное. Не повлияет ли это на работу консульского отдела, не будет ли сокращен его штат, время его работы?

Нет, не будет. С отменой виз никакой спокойной жизни для консульского отдела не предвидится. Ведь, по самым скромным прогнозам, турпоток из России в Израиль возрастет в несколько раз. А это значит, что работы для консульских работников лишь прибавится.

Позволю напомнить, что за прошедший год мы добились главного – ликвидировали очереди в консульство. А еще у нас появился свой сайт, его активно посещают. В его разделе "вопросы консулу" накопилась масса полезной информации, которую мы планируем издать в виде отдельной брошюры; в ней можно будет найти ответы на наиболее распространенные вопросы, связанные с консульскими действиями.

Об отмене виз: к сентябрю-октябрю у нас есть шанс реально отменить визы. Пока время нужно для того, чтобы израильские власти завершили объективно более сложную процедуру ратификации соглашения. Россия к отмене виз полностью готова, свою часть работы мы выполнили.

Вас знают не только как дипломата, но и как историка, писателя, автора книг. Значит ли это, что на вашем рабочем столе уже лежит папка с записями, которые, возможно, лягут в основу мемуаров об израильском периоде вашей жизни?

Скажу точно, что до тех пор, пока я нахожусь на государственной службе, то о написании такой вот книги речи идти не может. Я вспоминаю, как на заре перестройки, мы – группа мидовских переводчиков-арабистов решили поделиться свидетельствами того, что уже успели увидеть в этой жизни, и написать коллективную книгу воспоминаний – от описания самых серьезных вещей до анекдотических ситуаций. После того, как первая часть рукописи была готова, мы решили, что книга не увидит свет. Причина была проста: казалось, богатая на краски палитра превратилась в своего рода политический стриптиз с элементами подглядывания в замочную скважину. Нам показалось, что это дело нравственно небезупречное, поскольку политики прошлого, конечно же, не рассчитывали, что кто-то, кто когда-то сидел рядом, начнет вытаскивать на свет божий вещи не особо приятные для памяти. По части мемуаристики у меня есть страховка: лет 20 тому назад я "нырнул" в XVIII век, и в этом веке после окончания рабочего дня мне очень уютно, в нем я пока и остаюсь, хотя, размышляя о прошлом, неизбежно имеешь в виду настоящее. И будущее.