"Думаю, он бил не со всей силы, я бы отключилась". Рассказы трех девушек, побывавших в ОВД Братеево
6 марта по всей России прошли акции с требованием прекратить войну в Украине. По данным "ОВД-Инфо", в 56 городах России увели в автозаки более 4,8 тысяч человек. МВД отчиталось о 3,5 тысячи задержанных по стране. Известно о применении силы к протестующим при задержании, в отделах полиции и автозаках. Утром 7 марта стало известно, что особо жестоко с задержанными обращались в московском ОВД "Братеево", куда доставили в основном женщин.
Корреспондент NEWSru.co.il Алла Гаврилова побеседовала с тремя девушками, которых задержали в одном районе Москвы и привезли в "Братеево" в одном автозаке. Мы публикуем их рассказы.
Евгения. План "Крепость"
Евгении 20 лет, москвичка, студентка. Девушка рассказывает, что впервые стала выходить на митинги в прошлом году, когда были акции в поддержку Алексея Навального, но тогда ей "повезло и не поймали".
В воскресенье, 6 марта, Евгения с подругами вышли на московскую улицу и шли в группе женщин. Девушка рассказывает, что в районе Красных ворот их остановил ОМОН. Всей группе сказали встать к стене, а потом повели в автозак. Всего в автозаке в конечном итоге собралось 29 человек, из них четверо мужчин.
"Когда нас привезли в ОВД, у всех потребовали паспорта. Мы пытались возражать, но паспорта забрали, а потом отвезли нас в актовый зал. И когда все туда зашли, по динамикам объявили, что в ОВД задействуется план "Крепость". Как мне объяснили, это означало, что в участок никто не может войти – ни адвокаты, ни родственники с передачками", – рассказывает Евгения.
По словам девушки, в актовом зале находился "мужчина в бежевом пуловере". Он не представился задержанным, как его ни просили, и проводил с ними своего рода "разъяснительную работу". Забегая вперед, отметим, что "мужчина в бежевом" – одно из двух главных действующих лиц в рассказах всех наших собеседниц. С некоторыми из них он был вежлив. Других оскорблял и угрожал. Бил женщин второй, "мужчина в черном".
Евгения продолжает рассказ: "Из актового зала нас по трое водили в дежурную часть, где фотографировали. Мы спрашивали, зачем они это делают, а нам говорили "не качать права". Потом мы должны были пройти на допрос. Пока я сидела в коридоре и ждала, пока меня вызовут, я слышала, как в кабинете кричали, явно били кулаками по столу, много матерились и выкрикивали оскорбления.
Когда я вошла в кабинет, я увидела там двух женщин и двух мужчин. Одна женщина сидела за компьютером, вторая что-то писала на бумажке. А мужчины выглядели так, как будто их попросили сыграть в доброго и злого полицейского, но они уже были настолько раздражены, что оба играли в злого. Все были в гражданском, никто не представился.
Как только я вошла, меня спросили, буду ли я разговаривать нормально или вые* (непечатное). Я сказала, что буду говорить, на что мне сказали, что если я все расскажу, меня сразу отпустят. Женщины спросили меня, где я живу. Я сказала, что у меня все написано в паспорте. "У тебя в паспорте ничего нет, ты снята с учета". А я действительно относительно недавно выписалась из старой квартиры, а в новой еще не прописалась. Они требовали у меня адрес и номер телефона, я давать не хотела. Когда они начали кричать, оскорблять и уже замахиваться, я продиктовала им свой старый телефон и назвала какой-то левый адрес.
Потом один из мужчин попросил: доставай телефон, показывай последние пять звонков. Сначала я не хотела отдавать телефон, но потом второй мужчина, в черном, который зачем-то всем говорил, что он чеченец, схватил меня за руки и начал говорить второму, чтобы тот меня обыскал. Я начала вырываться и кричать. Не знаю, почему, но он меня отпустил. В итоге я согласилась достать из кармана телефон и показать им так, чтобы он оставался у меня в руках. Все это сопровождалось матом и оскорблениями.
Потом мне сказали подписать документ о том, что я ознакомлена с моими правами, потом уже в актовом зале я прочла протокол и написала, что не совершала ничего из того, что там было написано. Написано там было, что я шла в толпе по такой-то улице и кричала лозунги "нет войне". Копию протокола мне, кстати, не дали, разрешили только сфотографировать его на телефон.
Пока мы снова ждали в актовом зале – на этот раз, пока нам вернут паспорта – мужчина в бежевом включил у себя в телефоне на полную громкость какую-то речь, в которой говорилось, что началась война и мы, россияне, должны поддерживать нашего президента, потому что на Украине неонацисты и бандеровцы. В общем все то, что льется с "Первого" и с "России 1".
А потом мужчина в бежевом попытался с нами поговорить, начав с вопроса: "Где вы были восемь лет назад?" Ну, мне 20 лет, а там были ребята и того младше. Было смешно.
Боялась ли я выходить на протест? Ну, я понимала, что меня могут поймать. Ведь они все время ужесточают законы, повышают штрафы, вводят новые. Поэтому людям страшно и они не выходят. А чем меньше выйдет людей, тем больше шанс, что нас поймают.
Но мне по характеру очень тяжело смотреть на этот кошмар и ничего не делать. Я наполовину украинка, мой папа украинец, на Украине вся моя родня со стороны отца. А я не могла просто работать и учиться, спокойно жить дальше, когда происходит такой ужас в стране, которая мне так же дорога, как Россия.
Я очень хочу вернуться в Киев и понимаю, что прежнего Киева уже не будет".
Настя. "Мужчина в бежевом"
Насте 18 лет, москвичка, студентка.
"Автозак не рассчитан на такое количество людей. Сидеть было негде, я стояла на скамейке. У нас собралась отличная компания. Мы сначала много пели – "Прекрасное далеко", песни из "Бременских музыкантов" и так далее. Пытались выяснить, куда нас повезут, но нам не говорили. А когда уже поехали, стало очень душно, окна запотели. Петь перестали, даже разговаривать. Мы помогали друг другу раздеться и в какой-то момент стали просто экономить силы. Я чувствовала, что мне нечем дышать, и боялась что потеряю сознание и упаду со скамейки на людей...
Мне повезло, я каким-то образом попала на допрос первая. Уже потом я узнала, что последним пришлось очень тяжело. Там сидели двое мужчин и две женщины. От меня стали требовать адрес, телефон, личные данные. Где учусь, где работаю. Я на все говорила: "Статья 51 Конституции". Но потом мужчина в черном стал просто диктовать за меня мои данные.
Потом мне сказали идти в другую комнату и подписывать протокол. И вот я иду по темному коридору, в конце которого открыта дверь в кабинет, где горит свет. Я очень хорошо запомнила эту картину. На границе между светом и тенью стоят маленькие, детские, стол и стул. И туда сажают человека. Когда я села, появился мужчина в бежевом и дал мне протокол. Я не стала его сразу подписывать, а начала читать. И тогда он начал кричать: "Тварь, бл*, сука продажная, твой мозг не в состоянии это понять, тупая сука, подписывай..." Я на тот момент даже не знала, какая у меня статья, поэтому очень хотела дочитать до этого места. Когда нашла статью и поняла, что она административная, у меня на душе стало легче, и я начала читать уже спокойнее. Я дошла до пункта, где можно писать объяснительную, и начала писать, мелким почерком, и очень подробно. Мужчина в бежевом снова начал меня оскорблять и материть. Когда я попросила не кричать на меня, он стал выкрикивать все эти оскорбления прямо мне в лицо.
Потом я стала требовать копию протокола, и тогда они просто впали в ярость и начали мне угрожать, что посадят меня на 20 суток, сошьют уголовное дело и так далее. Они все время кричали, а я продолжала гнуть свою линию, хотя чувствовала, что вот-вот расплачусь. В конце концов меня заставили пересесть и привели еще одну девушку. Мы даже друг другу улыбнуться не успели, как тот в бежевом начал кричать остальным, чтобы меня увели. Я пыталась сопротивляться и говорить, что ничего не подпишу без копии, но они утащили меня силком.
А копию мне потом выдали".
Анна. "Мужчина в черном"
Анне 19 лет. Живет в Москве, в настоящий момент не учится и не работает.
"На прогулку я пошла, чтобы поддержать людей, которые протестовали против войны и беспредела. Мы пошли с подругой, ее мамой и подругой ее мамы. Мы шли группой, нас было человек 30. Увидев через дорогу ОМОН, мы попытались притормозить, но те уже перебежали дорогу, прижали нас к стенке, сказали показать сумки. Причину задержания никто не называл, жетонов нам не показывали.
Из набитого автозака нас всех отвели в актовый зал, где была объявлена операция "Крепость". Потом выводили по двое фотографироваться.
А потом повели в очередь в "пыточную". Сначала там никого не били, только кричали. Потом крики стали громче и доносилось уже "Я тебе еб* разобью", "Мы тебя найдем и отпи*", угрозы изнасилованием.
Потом девочки уже стали выходить из кабинета мокрые и говорить, что их поливали водой. Хорошо, что мы это видели, потому что лично я уже была к этому готова.
Пришла моя очередь. Захожу в кабинет. Там сидят две девушки за компьютерами и двое мужчин. Один из них был в черном пуловере, в черных брюках и с кобурой.
Когда я подошла к стулу, он был мокрый и вокруг тоже была вода, и мужчина сказал: "А это те, что были до тебя, обоссались".
Он сказал мне сесть, у меня спросили номер телефона, я сказала "51-я статья Конституции", и он вылил мне воду за шиворот. Потом женщина опять спросила номер телефона, я опять повторила про 51-ю статью, и тогда тот мужчина в черном схватил меня за волосы, потянул назад и начал мне лить воду на лицо. Я начала захлебываться и вырываться. Вырвалась. Он приказал мне встать. Я сидела. Тогда он выбил из-под меня стул. А дальше было примерно так:
– Где ты живешь?
– 51-я статья.
Пощечина.
– Будешь молчать?
– 51-я статья.
Коленом в живот.
Слева от меня стоял стол, я на него оперлась и подумала, что теряю сознание. Удары были сильные, но, думаю, он не бил со всей силы – он достаточно крупный, и я бы от одной пощечины отключилась.
Второй мужчина просто все время говорил: "Суки, мы вас всех девственности лишим, твари, мрази, шлюхи, так вам и надо".
Потом женщина отдала им мои бумаги и сказала меня уводить. Когда я пошла к двери, он мне еще наподдал. А когда пришел полицейский, чтобы увести меня в другой кабинет, он начал кричать ему: "Отп* ее на*". Но потом меня уже, конечно, не трогали.
Было ли мне страшно, когда я шла в тот кабинет? Я уже знала, что девочек обливают водой, и знала, что одну девочку ударили папкой. Но я не очень боялась, потому что не знала, что будут бить руками или коленом. К тому же, до того, как я зашла в кабинет, мне было еще интересно, что будет дальше. Я ведь знала, что мы отстаиваем свои права. Даже убийцы имеют право на законное обращение.
Потом меня повели писать объяснительную, потом читать протокол, там уже образовалась очередь, и я ходила там кругами и плакала, и ко мне подошел полицейский и совершенно серьезно спросил: "Все нормально?" Там еще был один дяденька, на удивление добрый, все объяснял и рассказывал про заполнение протокола. Я его не подписала, пока мне не дали копию. А тот мужчина в бежевом, который был в актовом зале, все причитал "откуда вы такие умные, кто же вас готовит".
С одной стороны, ужасно, когда понимаешь, как сильно ненавидят нас – тех, кто против власти, и тех, кто хочет, чтобы их права соблюдались. С другой – люди в этом автозаке мне показали, что нас хоть и мало, но мы очень сильные".