Кончина Туркменбаши. Четыре вопроса двум экспертам

Может ли смерть Сапармурата Ниязова привести к всплеску насилия в Туркменистане? Кто может возглавить Туркменистан? Как смерть Туркменбаши может повлиять на отношения Туркменистана с соседями, а также с Россией и с Западом? Каким вы видите будущее Туркменистана и Средний Азии?

Эти вопросы международное информационное агентство Washington ProFile задает научному сотруднику Института Европейских, Российских и Евразийских Исследований при Университете Джорджа Вашингтона Нажие Бадыковой и старшему научному сотруднику Фонда Карнеги за Международный Мир Марте Брилл Олкотт.

Вопрос: Может ли смерть Сапармурата Ниязова привести к всплеску насилия в Туркменистане?

Нажия Бадыкова: На мой взгляд, никакого насилия не будет. Я думаю, что не будет гражданской войны и столкновений между кланами или группами интересов. Подобное не в характере туркмен – они спокойные и уравновешенные люди, они будут пытаться сохранять, по крайней мере, "холодный мир".

Весть о смерти Ниязова достаточно быстро облетела информационные каналы, и причину его смерти практически никто не обсуждает – все рассуждают о том, что будет далее. Но меня немножко смущает один момент: все принимают версию, что он умер неожиданно – никто не подвергает это сомнению. У меня такое ощущение, возможно, я ошибаюсь, что в принципе могли знать, что Туркменбаши умрет. И на дальнейшее развитие событий в ближайшие дни и недели будет влиять этот момент. Дело в том, что если его окружение, в определенной степени, знало о неизбежной смерти Ниязова, то тогда власть уже поделена. Потому что та тишина, тот страх, который сейчас существует в Туркменистане, происходит не только от ужаса, который нагнетал Туркменбаши. У меня складывается впечатление, что там есть, что скрывать.

Марта Брилл Олкотт: Очевидно, что с точки зрения государств Средней Азии, это очень дестабилизирующее событие, так как в Туркменистане нет легитимных институтов наследования полномочий президента. Сам Ниязов и был основным кандидатом в президенты, что само по себе возмутительно и смешно. Главной заботой Узбекистана и Казахстана, которые граничат с Туркменистаном, является столкновение кланов внутри страны. А главной заботой России, США и Евросоюза является доступ к резервам газа, что очень мало интересует соседние республики. Ясно, что никто не думает о том, что ныне в Туркменистане начнется гражданская война. Вопрос заключается в том, как все эти страны поведут себя в дальнейшем.

Проблема с Туркменистаном заключается в том, что там мы не наблюдаем консенсуса элиты. И я с трудом могу себе представить, как можно стабилизировать ситуацию без какого-либо открытого политического процесса в стране.

Вопрос: Кто может возглавить Туркменистан?

Бадыкова: Кто может занять его место, очень сложно сейчас сказать. Я однозначно исключаю вариант, что место Сапармурата Ниязова может занять его сын. Этот человек не пользуется и никогда не пользовался популярностью ни у туркменского народа в целом, ни у интеллигенции, ни у оппозиции, ни у властных структур. В Туркменистане произойдет примерно то же самое, что было в СССР после смерти Сталина: сперва его оплакивали, а потом – ругали. Возможно, сейчас кто-то и думает о сыне, как о возможном преемнике, но в скором времени это пройдет.

Очень маловероятно, что к власти придет оппозиция. Потому что те, кто находятся сейчас у власти, будут пытаться удержать контроль за ситуацией. Каким путем пойдет развитие событий, станет ясным в ближайшие недели.

Олкотт: Государства Средней Азии не являются демократиями, но они имеют конституционную систему, в них существуют определенные правила игры. А в Туркменистане вопрос наследования президентства практически является абсурдом. Ввиду того, что политическая элита была практически истреблена в результате кадровой политики Туркменбаши, в данный момент нет ни одного конкурентоспособного кандидата в президенты. Возможно, что исключением является сын Туркменбаши – Мурат. Однако у него нет абсолютно никакого опыта работы в политике, и он, по некоторым слухам, имеет серьезные личные проблемы. То есть, он не прошел такого тренинга, как Ильхам Алиев, который при жизни отца несколько лет серьезно работал в энергетическом секторе и правительстве.

Вопрос: Как смерть Туркменбаши может повлиять на отношения Туркменистана с соседями, а также с Россией и с Западом?

Бадыкова: Однозначно, начнется потепление отношений с соседними странами. Изоляция, которую обеспечил Туркменбаши, закончится. В этом вопросе не имеет значения, кто в Туркменистане окажется у власти. Все прекрасно понимают, что, живя внутри региона, нужно поддерживать очень хорошие отношения с соседними странами. А Туркменбаши вводил во внешнюю политику какие-то свои личные пристрастия и настроения.

Я могу гарантировать, что улучшатся отношения с Узбекистаном. С Россией отношения улучшатся и, возможно, даже значительно. Одна из причин этого: большая часть туркменской интеллигенции живет в России, очень небольшое количество интеллектуалов осели в других странах. Я думаю, что если не сразу, то через какое-то время интеллигенция вернется в страну и обретет там определенный вес. И, в принципе, туркмены никогда не были агрессивно настроены против России.

Олкотт: Смерть Ниязова создает огромный политический вакуум в Каспийском регионе. Очевидно, что США, Россия и государства Евросоюза заинтересованы получить долгосрочный доступ к туркменскому газу. И это ставит под вопрос безопасность долгосрочного российско-туркменского соглашения на эту тему. США и Европейский Союз будут надеяться на то, что туркменский газ теперь будет экспортироваться в международных масштабах непосредственно через Каспий. Поэтому существует потенциальный базис для конкуренции в плане назначения нового президента страны.

Вопрос: Каким вы видите будущее Туркменистана и Средний Азии?

Бадыкова: Я думаю, что смерть Туркменбаши – это сигнал для других лидеров. Они должны понять, что не все вечно в этом мире, и в один прекрасный момент все заканчивается. Возможно, многие из них призадумаются над тем, что произошло с Ниязовым, и более мудро будут распоряжаться теми годами, которые им суждено провести во власти.

Олкотт: Когда лидер умирает, мы имеем дело с началом определенного процесса. И могут пройти годы, прежде чем этот процесс выльется во что-либо конкретное. Все будет зависеть от комбинации внешних и внутренних факторов. Это очень сложный процесс.