Новый мемориальный комплекс в Бабьем Яру: имена, которые не забудут
6 октября в Киеве состоялось торжественное открытие мемориального комплекса в Бабьем Яру. Накануне в Украину прибыл со своим первым официальным визитом президент Израиля Ицхак Герцог. Визит президента и церемонию открытия освещали журналисты ряда израильских СМИ, в том числе корреспондент NEWSru.co.il Алла Гаврилова.
"Человеческий мозг обладает злосчастным, а может, счастливым свойством: прочитав в газете или услышав по радио о гибели миллионов, он не может постигнуть, осознать происшедшее, он не в силах представить себе, увидеть мысленным взором, измерить глубину происшедшей трагедии… Эта ограниченность и есть счастливое свойство человеческого сознания, она и предохраняет людей от моральной пытки и безумия. Эта ограниченность – также и злосчастное свойство нашего сознания: она делает нас легкомысленными, позволяет нам (хотя бы на миг) забыть о самом большом злодеянии на свете". Василий Гроссман, "Украина без евреев".
С первых часов визита в Киев президента Израиля Ицхака Герцога стал очевиден главный политический мотив предстоящих мероприятий. Украине все еще нужна хотя бы минимальная символическая поддержка Израиля в гибридной войне с Россией. Израилю – признание вины за уничтожение евреев во время Холокоста. С пожеланиями украинской стороны разобрались сразу – президент Украины Владимир Зеленский в своем выступлении по итогам встречи с Ицхаком Герцогом выразил благодарность Израилю "за поддержку территориальной целостности Украины". Президент Израиля, выступавший вторым, деликатно и дипломатично дал понять, что еврейское государство не готово вмешиваться в этот спор.
При этом встреча президентов, как рассказывал позже Герцог журналистам, оказалась действительно плодотворной. Зеленский и Герцог договорились о сотрудничестве во многих областях, в которых нашим странам взаимовыгоден обмен опытом и ресурсами.
Что касается израильских журналистов, то их в основном интересовали три вопроса: заявит ли президент Зеленский на открытии мемориала, что Украина в какой-то мере берет на себя ответственность за участие украинцев в уничтожении евреев (не заявит), насколько распространен в Украине антисемитизм (парадоксально, что еврейские корни Зеленского, по мнению многих израильтян, не являются показателем настроений в стране, а напротив могут способствовать росту антисемитизма) и как повлияют на работу мемориального центра деньги российских олигархов.
На самом деле эти три вопроса тесно связаны. Когда стало известно, что Мемориальный фонд "Бабий Яр" существует на средства российских олигархов Михаила Фридмана и Германа Хана, это вызвало серьезную критику в Украине и опасения по поводу того, что нарратив нового мемориального комплекса будет диктоваться Кремлем. Это беспокойство озвучивалось не только в самой Украине, но и среди украинской диаспоры на Западе. Поскольку украинский "фашиствующий национализм" с 2014 года остается лейтмотивом российской пропаганды (переименование улиц в честь Шухевича и Бандеры в большой степени облегчает работу кремлевским пропагандистам и вряд ли в ближайшее время они переключатся с этой богатой темы, что подтверждается недавним диким высказыванием Дмитрия Медведева про "определенные этнические корни" Зеленского), основное опасение было и остается следующим: что бы ни говорили в Киеве, мемориальный комплекс будет напоминать о роли украинцев в истреблении евреев, таким образом играя на руку Кремлю в гибридной войне между Россией и Украиной.
Украина – "воюющая страна", и в том числе на этом базируется отношение украинского общества к признанию какой-либо вины. И от украинцев можно часто услышать (особенно часто в эти дни, каким бы неуместным ни выглядело это сравнение) вопрос о том, почему Израиль не признает Голодомор геноцидом – ведь лидеры Украины неоднократно призывали к этому Иерусалим. Однако, как и в случае с геноцидом армян, израильские власти не готовы рисковать отношениями с теми или иными партнерами. Ведь и Израиль – "воюющая страна".
Так или иначе, украинцы пока не готовы каяться за преступления недавнего прошлого, и ни один президент Украины не станет сейчас идти в этом вопросе против воли народа.
Таким образом, самый важный мемориал памяти евреев Украины создается практически без участия украинского гражданского общества. В попечительском совете мемориала, который возглавляет Натан Щаранский, нет представителей украинских властей. Хотя созданию проекта, как рассказывал нашей редакции Щаранский, активно способствовали и мэр Киева Виталий Кличко, и президенты Петр Порошенко и Владимир Зеленский.
Мнений по этому вопросу множество. Одни считают это серьезной проблемой. Другие думают, что общество "подтянется". Третьи приводят пример Польши, где под влиянием политической власти и настроений постоянно колеблется и государственный нарратив о Холокосте, увольняются историки и меняются музейные экспозиции, и считают, что, чтобы этого не происходило в Украине, Мемориальный фонд "Бабий Яр" может быть только в частном и не зависящем ни от государства, ни от общества управлении.
За пять лет своего существования Мемориальный фонд "Бабий Яр" помог опубликовать ряд книг по Холокосту, среди которых "Хроники Холокоста" – подробная хронология геноцида евреев с 1933 по 1945 год, первый том "Хроники оккупации Киева", сборник документов по Павловской психиатрической больнице, сборник документов по Сталиндорфскому национальному еврейскому району.
Мемориальный центр "Бабий Яр" уже установил имена более чем трети убитых в Бабьем Яру, оцифровал более полумиллиона архивных документов, в том числе касающихся периода нацистской оккупации Киева и трагедии в Бабьем Яру.
Утром 6 октября, в день открытия мемориального комплекса, были опубликованы первые 159 имен нацистских солдат, которые убивали евреев в Бабьем Яру.
Представители центра заявляют, что вскоре будут опубликован список имен местных жителей, принимавших участие в уничтожении евреев.
До конца этого года в Бабьем Яру откроется первое музейное пространство – "Курган памяти", в котором, как рассказывают сотрудники фонда, можно будет увидеть модель, детально воссоздающую ландшафт этого места, а также 3D-макеты, подробно описывающие события 29-30 сентября 1941 года.
Одним из самых известных на сегодняшний день результатов работы Мемориального фонда стал документальный фильм украинского режиссера Сергея Лозницы "Бабий Яр. Контекст". Премьера фильма состоялась в этом году на Каннском кинофестивале, где фильм получил приз "Золотой глаз". Фильм Лозницы смонтирован из документальной хроники 1941-1946 годов и рассказывает как о событиях, предшествующих трагедии в Бабьем Яру, так и том, что было после. В фильме использована видеохроника и фотографии из немецких и советских архивов, в том числе любительские фильмы, снятые немецкими солдатами. Многие из этих записей показаны впервые. Есть в фильме и видеозаписи свидетельских показаний нацистов, лично участвовавших в расстрелах евреев, а также свидетельство Дины Проничевой, спасшейся из Бабьего Яра.
Понятие "Холокост от пуль" для "русского" (или украинского) уха так же непривычно, как и для израильского. Да и на Западе понятие Holocaust by Bullets появилось относительно недавно, благодаря французскому священнику и исследователю Патрику Дебуа, который первый начал проводить масштабные исследования о малоизвестном на Западе механизме уничтожения евреев в тех регионах оккупированной Восточной Европы, где евреев не сгоняли в лагеря, а убивали на месте. В настоящий момент Дебуа возглавляет Академический совет Мемориального центра Холокоста "Бабий Яр". Интересно, что и для большинства израильтян Холокост – это уничтожение европейских евреев, Аушвиц, Варшавское гетто. Бабий Яр как символ "Холокоста от пуль" входит в массовое израильское сознание только теперь, с открытием мемориального комплекса в Киеве.
Сначала уничтожали людей, потом – память
28 сентября 1941 года по городу были расклеены две тысячи объявлений, в которых "жидам города Киева" под угрозой расстрела предписывалось утром 29 числа явиться с вещами и документами на угол Мельника и Доктеривской (у еврейского кладбища). Директор Института истории Холокоста в Восточной Европе при Мемориальном центре Холокоста "Бабий Яр" Андрей Руккас, с которым я беседую в Бабьем Яру, уточняет, что документ явно составлял человек, плохо знакомый с топографией Киева. Улицы Доктеривской в городе не было, имелась в виду улица Дегтяревская.
Среди евреев в городе оставались по большей части старики, женщины, дети и инвалиды. Мужчины призывного возраста в основном ушли на фронт, значительную часть населения эвакуировали. Ходили слухи, что евреев будут куда-то перевозить.
В первый же день, 29 сентября, были расстреляны около 22 тысяч человек. Оставшихся заперли в большом гараже танко-ремонтного предприятия, который находился неподалеку. На следующий день было расстреляно еще почти 12 тысяч человек. В немецких документах указано, что всего в Бабьем Яру был расстрелян 33771 еврей. Руккас объясняет, что на самом деле речь идет о гораздо большем числе убитых евреев. Согласно свидетельствам, маленьких детей нацисты не регистрировали. Кроме того, некоторые евреи, в основном пожилые и больные люди, не покинули свои дома. Их потом выдавали или убивали сами местные жители. Евреи из киевской области тоже были уничтожены позже. По словам историка, точное число погибших в Бабьем Яру до сих пор неизвестно и вряд ли станет известным. Всего здесь было убито от 70 тысяч до 100 тысяч человек – евреев, ромов, пациентов психиатрической больниц, украинских националистов, священнослужителей, советских военнопленных. Однако, как говорит Руккас, все исследователи сходятся на том, что две трети из убитых в Бабьем Яру были евреями. То есть от 50 до 66 тысяч человек.
Глубина оврага составляла около 30 метров. Сразу после расстрелов немцы взорвали овраг, чтобы засыпать убитых, а перед отступлением заставили советских пленных сжигать и размалывать не погребенные под завалами трупы.
В 1950 году овраг начали заполнять промышленными отходами, которые поступали с Петровских кирпичных заводов. В 1961 году из-за этого произошла Куреневская трагедия, когда в результате размыва дамбы тысячи тонн пульпы из Бабьего Яра затопили Куренёвку, что привело к многочисленным жертвам.
В самом центре бывшего яра стоит станция метро Дорогожичи. Метро начали рыть в начале 70-х, а достроили уже после распада СССР, в 2000-м году. Станцию метро, несмотря на многочисленные призывы, так и не переименовали. "Представьте себе, – говорят многие местные жители, – что вы едете в метро и слышите: "Осторожно, двери закрываются, следующая остановка – Бабий Яр".
Как известно, советская власть делала все, чтобы уничтожить любую память о трагедии Бабьего Яра. Только в 1976 году, спустя десять лет после того, как на месте расстрела прошел первый митинг с требованием увековечить память погибших, был установлен бронзовый "Памятник советским гражданам и военнопленным солдатам и офицерам Советской Армии, расстрелянным немецкими фашистами в Бабьем Яру". Памятник стоит в верхней части Бабьего Яра, где не было расстрелов, и нигде на этом мемориале не упоминалось о том, что большинство расстрелянных были евреями. Только в 1991 году у основания памятника были поставлены таблички на трех языках – украинском, русском и идише. До распада СССР этот памятник был единственным монументом в Бабьем Яру. "Менора" – памятник расстрелянным евреям – был установлен в 1991 году. Памятник возведен на границе бывшего еврейского кладбища, на самой территории которого была построена телебашня. Эти два памятника находятся на расстоянии нескольких километров друг от друга, по разные стороны станции метро Дорогожичи.
Позже в районе Бабьего Яра появилось еще около 15 памятников и памятных знаков.
В 2003 году произошла первая попытка осуществления мемориализации Бабьего Яра, когда украинско-израильский бизнесмен Вадим Рабинович основал Фонд памяти "Бабий Яр" и получил в аренду от Киевской горадминистрации два земельных участка в Бабьем Яру. В том же году был основан Общественный комитет "Бабий Яр", который возглавили историк Виталий Нахманович и Иосиф Зисельс – член Украинской Хельсинкской группы и председатель Ассоциации еврейских организаций и общин Украины. Комитет настаивал, что на участках, арендованных фондом Рабиновича, нельзя строить, поскольку до 1937 года на этой территории действовало Лукьяновское еврейское кладбище.
В 2010 году при министерстве культуры Украины был открыт Национальный историко-мемориальный заповедник "Бабий Яр", и государство передало в управление заповедника еще два земельных участка.
Пока между фондами и комитетами шли споры, в СМИ периодически появлялись сведения о будущих мемориальных проектах, однако за все эти годы ничего построено не было.
Реконструкция парка в Бабьем Яру началась только в 2016 году, когда к 75-летию трагедии президент Украины Петр Порошенко распорядился привести территорию Бабьего Яра в порядок. В парке, который до тех пор находился в полнейшем запустении и славился тем, что местные жители не советовали гостям города гулять там после наступления темноты, разбили и вымостили красным камнем аллеи и установили памятные плиты и информационные стенды.
Примерно в то же время и был основан Мемориальный центр Холокоста "Бабий Яр". Центр получил в свое распоряжение земельные участки фонда Рабиновича, однако некоторые важные для мемориализации участки до сих пор остаются в чужих владениях. Например, как объясняет Андрей Руккас, фонду до сих пор не передана для работы восточная часть урочища – она находится значительно выше западной, с которой сравняли овраг.
При фонде были сразу открыты два научно-исследовательских института и организован научный совет.
В 2019 году, когда пришла пора заняться не только исследованиями, но и мемориализацией, в Мемориальном центре появилась должность художественного руководителя, на которую был назначен режиссер Илья Хржановский. В апреле 2020 года, после того, как в открытом доступе появился один из фильмов проекта Хржановского "Дау. Дегенерация", харьковская прокуратура открыла в отношении Хржановского два уголовных дела по подозрению в издевательствах над детьми. Примерно в то же время украинское издание "Историческая правда" опубликовало отрывки из презентации, составленной Хржановским для попечительского совета центра. Опубликованные материалы вызвали громкий скандал. Один из бывших участников проекта назвал концепцию Хржановского "Холокост-Диснейленд". Многие ключевые фигуры проекта после назначения Хржановского уволились.
"Приблизить прошлое к настоящему"
Я еду в Бабий Яр утром 6 октября, до церемонии открытия, пока там еще не собрались гости мероприятия. В последний раз я была в Бабьем Яру в 2015 году, за год до начала инициированной Порошенко реконструкции, когда парк был в запустении, а у станции метро Дорогожичи не было ни одного указателя, по которым можно было бы найти памятники. Я помню, что довольно долго плутала тогда по территории, пытаясь понять, что где находится и где происходили события 41-го года.
Я, конечно, понимаю, что никакого "Диснейленда" на месте Бабьего Яра нет, но, когда смотрю на фотографии новых арт-объектов, закрадываются опасения, что парк стал в некоторой степени площадкой для художников, а не местом памяти.
Мой спутник – Скотт Сандерс, основатель и председатель британского проекта "Марш живых".
Сандерс, который по роду своей деятельности объездил много мест уничтожения евреев, тоже был в Бабьем Яру в 2015 году. По его словам, именно Бабий Яр произвел на него самое страшное впечатление, потому что "там ничего не было".
"Я все время думал о том, что такое тотальное уничтожение памяти об огромной трагедии делает ее еще страшнее. И все размышлял: "Что это – невежество или злой умысел?" Вероятно и то, и другое", – говорит Сандерс.
Он полон энтузиазма и не совсем понимает, почему создание и деятельность Мемориального центра вызывает такую неоднозначную реакцию – как в Украине, так и за ее пределами.
Мне ближе всего реакция на критику директора Института истории Холокоста в Восточной Европе Андрея Руккаса: "Да, раньше никаких споров было, был полный консенсус, как на кладбище. Пусть критикуют, пусть ругают и спорят – нет ничего хуже забвения".
Интересно, что западные гости вообще относятся к арт-объектам в Бабьем Яру иначе и гораздо более благожелательно, чем израильтяне. Возможно, в нас сказывается привычка к идеально выверенному и максимально сдержанному оформлению экспозиций в "Яд ва-Шеме". К тому же мы привыкли, что факты говорят сами за себя, и зачастую забываем, что живем в пожалуй единственном в мире месте, где факты о Холокосте не подвергается сомнению.
Но еще до того, как мы доходим до арт-объектов, я вижу, что парк изменился до неузнаваемости. Вместо заросших бурьяном кривых тропинок, сухих кустарников и ям – ухоженные дорожки. Повсюду указатели, отсутствие которых так удручало меня шесть лет назад.
У входа в комплекс установлена плита с монокуляром, через который можно увидеть фотографию Бабьего Яра немецкого фотографа Йоганнеса Гелла, сделанную ровно в этой точке. Заглядывая в монокуляр, посетитель смотрит на вид, открывавшийся с этого места в 1941 году.
Монокуляры установлены на территории всего урочища – как с фотографиями Гелла, так и с видеозаписями, на которых рассказывают свои истории люди, пережившие Холокост, и Праведники народов мира.
В одной из частей парка, вдоль Дороги скорби, можно увидеть десятки могильных плит и надгробных памятников с когда-то расположенного неподалеку Лукьяновского еврейского кладбища. На месте кладбища сейчас находится телецентр. Надгробия и памятники нашли в 2017 году на дне Репьяхового яра, извлекли, отреставрировали и поставили здесь.
Я начинаю понимать, что имел в виду Хржановский, сказав несколько лет назад в интервью NEWSru.co.il, что хочет "приблизить прошлое к настоящему".
Инсталляции, переходящие в перформанс
Пока идут приготовления к вечернему торжественному мероприятию, центральная территория парка напоминает съемочную площадку – везде снуют рабочие, разгружаются машины, достраивается огромный шатер, где будет проходить церемония с участием почетных гостей, между всем этим носится как всегда стильный Илья Хржановский, отдавая последние распоряжения.
Первый из открытых на территории Бабьего Яра новых арт-объектов – аудиовизуальная инсталляция "Зеркальное поле" украино-британского художника Максима Демиденко – видимо, должна поражать воображение. Инсталляция сделана из металлических колонн, простреленных тысячами пуль того же калибра, которыми убивали людей в Бабьем Яру. Говорят, для этого колонны возили в одну из армейских частей под Киевом, а к стрельбе по колоннам привлекали даже снайперов. Инсталляция действует круглосуточно. В подиум вмонтирован электроакустический орган. Специально для него был разработан алгоритм перевода имен погибших в звук. По принципу гематрии имена погибших переводятся в цифры, которые, в свою очередь, задают высоту звука. На основной фон накладывается еврейская и христианская поминальная музыка, ромские песни и другие композиции. Ночью, как я убедилась уже после церемонии открытия, все это дополняется масштабной проекцией старых еврейских фотографий на окружающие инсталляцию деревья. Не дай бог зрителю останется хоть какое-то пространство для воображения.
Второй арт-объект – синагога, проект которой был создан швейцарским архитектором Мануэем Герцем. Он сам показывает нам синагогу и рассказывает историю ее создания. По словам архитектора, идея синагоги-книжки родилась у него после рождения сына, когда Герц обратил внимание, как по обеим сторонам от колыбели двухнедельного мальчика лежат книги, которые архитектор читал на тот момент – "Благоволительницы" Джонатана Литтелла и "Бабий Яр" Анатолия Кузнецова. Тогда Герц решил, что синагога должна не только чтить память, но и "праздновать жизнь". Синагога действительно напоминает книгу, которая открывается и закрывается с помощью специального механизма. В раскрытом виде "книга" выглядит как открытая деревянная синагога без двух стен – на потолке карта неба с положением звезд 29 сентября 1941 года, на стенах – изображения животных, орнаменты и тексты молитв. По словам архитектора, такие орнаменты украшали синагоги в Западной Украине XVII-XVIII веков. Оформление синагоги пестрит красками и перегружено смыслами. Но когда позже в этой синагоге, в Бабьем Яру, кантор Йозеф Маловани поет "Эль малэ рахамим", невозможно удержаться от слез.
Автор третьего арт-объекта – Марина Абрамович. Участие в проекте "бабушки перформанса" и, наверное, самой знаменитой из ныне живущих художницы-концептуалистки, тоже вызвало ожесточенные споры. Одни говорили, что Хржановский использует участие художницы такого масштаба, чтобы поставить на проект печать "кашрута". Другие – что Бабий Яр – не место характерному для Абрамович экспериментаторству (хотя, как мы видим, экспериментаторства в проекте хватало и до появления Абрамович). В любом случае, именно открытие ее арт-объекта стало поводом для масштабного мероприятия с участием трех президентов.
Абрамович построила в Бабьем Яру "Кристаллическую Стену плача" из антрацита и кристаллов горного кварца, у которой посетители могут "взаимодействовать с кристаллами, расположенными на уровне головы, груди и живота". Сама художница объясняет, что эта инсталляция является символическим продолжением иерусалимской Стены Плача. Согласно задумке Абрамович и Хржановского, на торжественной церемонии "взаимодействовать с кристаллами" должны были президенты.
Память Бабьего Яра
Взаимодействовали президенты довольно неохотно. Точнее, если Владимир Зеленский и Франк-Вальтер Штайнмайер отнеслись к процессу со всей видимой серьезностью, то Ицхак Герцог явно спешил поскорее покончить с загадочной процедурой. Тем более, было уже очень поздно и очень холодно. С этого "президентского перформанса" под руководством художницы, имя которой будут помнить гораздо дольше, чем имена любых ее современников-президентов, и началась официальная часть мероприятия.
Для остальных гостей и журналистов мероприятие началось несколькими часами ранее, с исполнения симфонии №13 Дмитрия Шостаковича "Бабий Яр", написанной на основе поэмы Евгения Евтушенко в исполнении Государственного симфонического оркестра Германии и смешанного немецко-украинского хора.
Президентские кортежи приехали в Бабий Яр только спустя несколько часов после начала концерта, и все это время внимание большинства гостей и журналистов было приковано к Марине Абрамович, которая находилась у своего арт-объекта с самого утра. Художница общалась практически со всеми желающими, подводила их к стене, показывала, объясняла что-то про кристаллы и энергетику. Чем больше я видела людей у черной стены, тем сильнее менялось мое отношение к "кристаллическому Котелю". Если сначала я видела просто инсталляцию на грани нью-эйдж, то с каждым новым подходящим к стене человеком я все больше думала о том, что странным образом и, возможно, вопреки замыслу художника, это тот самый памятник, которого так не хватало в Бабьем Яру. Стена, у которой можно просто постоять. Могу ошибаться, но мне кажется, что именно "Кристаллическая Стена Плача" станет тем местом, куда будут приходить люди, которые просто хотят почтить память жертв Бабьего Яра или помолиться за них.
Торжественное мероприятие в Бабьем Яру продолжалось около пяти часов – вполне в духе режиссера Хржановского, как устало шутили коллеги, которым не чужд кинематограф. Помимо серии официальных речей и уже упомянутых симфонии Шостаковича и поминальных молитв, на церемонии можно было услышать джазовое трио Владимира Тарасова, виолончелиста Мишу Майского, музыканта Гидона Кремера и солистов оркестра Кремерата Балтика.
Ухожу с церемонии чуть раньше, чтобы еще раз пройтись по парку, и в тишине слышу негромкий шелест, в котором угадываются слова. Прислушиваюсь и понимаю, что из рассыпанных по всему парку незаметных динамиков тихо звучат имена. Теперь имена убитых в Бабьем Яру не смолкают никогда.
