В Тель-Авиве пройдет презентация диска "Псалмы", нового альбома Леонида Федорова. Интервью

9 февраля в Тель-Авиве Леонид Фёдоров и Игорь Крутоголов представляют новый альбом лидера группы "АукцЫон" – "Псалмы". Все вместе – это сценическое исполнение шести псалмов Царя Давида, которые перевел с древнееврейского на современный русский язык поэт Анри Волохонский.

- Приобрести билеты на презентацию диска "Псалмы"

Бессменный лидер культовой группы "АукцЫон" и главный экспериментатор российской музыкальной сцены, не терпящий жанровых стереотипов в своей творческой практике, выпустил в свет свой новый альбом "Псалмы" под конец 2016 года. Идея проекта уже давно витала в воздухе – с момента знакомства и встречи с Анри Волохонским. В прошлом Леонид Федоров уже обращался к текстам этого своеобразного поэта, восхищаясь его тщательной работой со словом и богатством оттенков и смыслов его стихотворных произведений.

На этот раз музыкальной интерпретации подлежал один из наиболее масштабных и значимых поэтических проектов Волохонского: строгий подстрочный перевод псалмов Давида напрямую с древнееврейского на русский в обход общепринятого в христианской традиции перевода. Этот музыкально-поэтический демарш впервые прозвучит в Израиле, возвращая контекст преодоленного пространства-времени ветхозаветным гимнам.

Организаторы предоставили редакции NEWSru.co.il текст интервью с Леонидом Фёдоровым и Игорем Крутоголовым, которые рассказали о грядущем концерте-презентации и самом диске.

ИГОРЬ КРУТОГОЛОВ

Вместе с Леонидом Федоровым ты будешь играть на концерте-презентации его нового диска “Псалмы”. Скажи, тебе важен контекст именно Псалмов царя Давида, что это библейский текст, или ты воспринимаешь все это исключительно как музыку?

Конечно, важен контекст. Мне показалось, что перевод Анри Волохонского очень правильный (хотя “правильный” – не то слово, скорее, верный). По динамике перевод практически не отличается от оригинала. И это круто! В каком-то смысле мне это близко, потому что это перевод библейского текста, который я слышал на иврите. Не могу сказать, что я знаю псалмы наизусть, но я слышал их неоднократно. И когда я их слышу, что-то во мне происходит, в этом есть какая-то жизнь для меня. Я не совсем понимаю что, но я не безразличен к этим псалмам.

Псалмы – это же, по сути, ритуальная вещь…

Музыка – тоже ритуальная вещь.

Музыка бывает разная: бывает лирика, а бывает ритуальная...

Может быть. Но для меня музыка – это вообще некий ритуал. В данном случае все усиливается тем фактом, что сами псалмы и музыка, на которую они положены, принимают должную форму. То есть форму, которую ты и хочешь видеть. Разумеется, я не говорю сейчас о той музыке, которую слушаю, а о той, которую я играю. Именно она для меня ритуал.

Выступление с такой программой именно в Израиле добавляет еще один контекст или это просто очередной выход на сцену?

Не думаю, что это будет дополнительным контекстом, ведь можно привязать что угодно и к чему угодно.

Тебе нравится играть с Леонидом Федоровым? У вас много совместных проектов.

Когда мы записывали наш первый альбом, для меня был в новинку такой тип сотворчества, потому что так я никогда не работал. Со временем пришло понимание, что я себя очень комфортно чувствую – и по-человечески и как музыкант, и даже физически, как рыба в воде. И вместе с тем я осознаю, что у нас получается нечто такое, что уводит меня в совершенно другие миры. У меня это очень редко бывает на концертных выступлениях.

Как ты думаешь, эти Псалмы действительно написал царь Давид? И помогает ли вам царь Давид на концертах?

Я об этом не задумывался… А на концерте я выхожу в какие-то собственные астралы, и буду очень рад, если в какой-то момент жизни или смерти царь Давид поможет мне.

ЛЕОНИД ФЕДОРОВ

Что послужило толчком к созданию альбома “Псалмы”? Перевод Анри Волохонского?

Да, перевод. На самом деле, это все довольно давно было – года два назад, а может и три, когда он подсунул мне эти псалмы и спросил, не хочу ли я попробовать? Анри начал их переводить еще в 1980-х годах, а много позже, уже после инсульта, перевел еще несколько. Сначала я совсем не разобрался… А потом, когда я был в Израиле, в Тель-Авиве, меня осенило, и я быстро придумал этот проект.

Сложно было работать было с этими текстами?

Не сложно. Сложнее было выбрать, потому что многие псалмы по духу очень похожи. Какие-то у меня получились сразу, например, 62-й и 22-й, а над остальными пришлось долго размышлять. На мой взгляд, все эти тексты делятся на две группы: в одних славят Господа, они веселые и позитивные, а другие про все такое мрачное, как псалом 62. Поэтому и сложно было выбирать, пока я не понял, что бессмысленно делать одинаковые вещи… Пока я думал, параллельно шли всякие другие проекты, и я забросил это дело, но в августе 2016 года записал последний, 22-й псалом.

Эти тексты, по сути, ритуальные. В работе с ними, ты это чувствовал или просто воспринимал их как очередные поэтические тексты?

Важно было состояние, когда текст произносится. Понятно, что можно было как угодно это сделать. Мне было интересно, как они прозвучат в разных вариантах, само соотношение музыки и текста. Например, как 3-й псалом ляжет на такую музыкальную “железяку”? В какой-то момент я вдруг понял, что это не суть, потому что псалмы и были такими же песнями, но молитвами.

Для тебя то, что получилось, является молитвой или просто песней?

Для меня любая песня – молитва. И сама музыка изначально ритуальна. Тут я не мог понять, насколько могу уйти от уже сложившихся представлений о том, что такое псалом, потому что услышав это слово, все представляют нечто свое. А я подумал, почему они, собственно, должны быть такими, как мы их представляем? Но мне было важно, чтобы этот текст прозвучал необычно, неожиданно и в то же время абсолютно достоверно.

Мне Анри Волохонский сказал, что 32-й псалом – это самый древний письменный текст, который пелся на Земле. Вряд ли он принадлежит царю Давиду, но древнее его ничего нет, ему сейчас порядка 3500 лет. Это интересно – петь текст, которому столько тысяч лет, и который тоже когда-то пелся…

Почему для сценической презентации этого проекта ты выбрал Игоря Крутоголова, а не Владимира Волкова или еще кого-то?

Если честно, я вообще не хотел презентовать этот диск… Но Лидочка (Лидия Федорова – жена музыканта, – прим.ред.), как обычно, настояла. Я подумал, что если это будет Волков, то появится элемент непредсказуемости, которые мне бы не хотелось сюда добавлять, потому что важна точность интонации. Как только начинаешь "заигрывать", то можно улететь совсем в другую сторону, а тут получились важные вещи, именно на сочетании, которые не хотелось бы трогать. А Игорь как раз мог это сделать: дать подобие этого состояния, когда не разрушаешь главное…

И потом так получилось, что когда эта идея с Псалмами пришла мне в голову, я был в Израиле, а здесь мы все делаем с Игорем. Мы договорились попробовать, посмотреть, как и что. Репетиций почти не было: Игорь приехал, мы дома посидели час с материалом – и с этим и вышли на сцену. В этом проекте как раз хотелось сделать все спокойно – без пафоса и оркестров, но чтобы прозвучало.

Кроме презентации диска, что еще будет на концерте?

Сыграем с Игорем старые мои песни, которые попадают в общий настрой.

Скажи, а помогал ли тебе в записи альбома и будет ли помогать на концерте сам царь Давид?

А как же без него, без царя в голове? Я надеюсь, что он даже споет с нами.