Интервью с актером Максимом Фоминым перед показами документального спектакля Семена Александровского "Топливо" в Тель-Авиве
11 августа в тель-авивском зале "а-Тейва состоятся дневной и вечерний показы нашумевшего документального спектакля Семена Александровского "Топливо", в минувшем году собравшего в Тель-Авиве полные залы.
- Приобрести билеты на спектакль "Топливо"
Расскажите о себе вашим будущим израильским зрителям. Многие из них следят за театральной жизнью в России, но все же именно вы находитесь в ее эпицентре: насколько интересно то, что сейчас происходит в сфере театра, в особенности, нового, экспериментального, документального?
Сейчас театр действительно совершает огромный рывок. Это происходит как в физическом смысле, когда театр покидает пространство сцены, делая сценой окружающий мир, сегодняшний день, начиная взаимодействовать с ним напрямую; так и в жанровом – появились и документальный, и социальный, и иммерсивный театр, и даже квесты-ходилки и тому подобное. Эти формы появились давно, но как жанры в репертуарных театрах России утвердились совсем-совсем недавно. С одной стороны, способ взаимодействия художественного произведения и зрителя в этих новых обстоятельствах стал проще: вот тебе реальность, вот тебе ты, проанализируйте, как вы себя сейчас чувствуете и почему, как на вас влияет видимый мир или что-то в этом роде. Но язык стал сложнее, художник апеллирует к зрителю как к художнику, как к самостоятельной единице, которой, как минимум, может быть не скучно наедине с самим собой, который приходит не за развлечением. А на это, пока что, идут не очень многие. Но заниматься этим диалогом необходимо, и со временем, я уверен, количество со-творцов будет расти. Конечно, это только малая часть всего театрального процесса, только его 3-5%. Хотя, может быть, больше и не нужно. Репертуар, коробка, антреприза никуда не ушли, и не должны были, просто дело, как всегда, не в формах, а в людях.
Расскажите подробнее об истории создания спектакля "Топливо".
Семен позвонил мне как-то и спросил, есть ли время, чтобы прочесть в этот же вечер текст, который тут же переслал. Около 2 часов ночи мы снова созвонились, пообщались, после чего договорились, что Семен уедет на постановку, а я за этот месяц выучу текст. А потом у нас будет еще месяц для совместных репетиций. Я честно месяц учил. Был отпуск, семья уехала на отдых, я разложил весь текст на большом письменном столе в детской, так чтобы он полностью был перед глазами, и запоминал примерно страницу в день, потом повторял до нового листа и усваивал его и т.д. Потом мы репетировали все дома – у Семена и у меня –, и несколько дней на сцене. Конечно, как только "встали на ноги", многое посыпалось, но что-то в голове уже состоялось. В связи с этим способом запоминания я, в основном, как оказалось, использовал зрительную память и потом, когда Семен меня спрашивал, зачем я в этом месте делаю паузу, то получалось, что почти всегда в тексте был новый абзац или пропущенная строка.
Моноспектакль – это сложный опыт для актера?
Наверное, одно из основных отличий моноспектакля – это отсутствие партнера-исполнителя. Партнером, в данном случае, становятся зрители в зале, я обращаюсь напрямую к ним, смотрю им в глаза, но в целом это несущественное различие, ведь когда на сцене присутствует партнер, то адресатом все равно остается зритель. Час десять минут один на сцене, нужно постоянно держать в голове всю «длину дистанции», распределить внимание, как дыхание у бегуна или как в спарринге. Ну и никто не спасет, не спрячешься за партнера в данном случае, как не спрячешься за свет и музыку – есть только несколько передышек.
В каких еще театральных проектах вы участвовали?
В числе моих последних проектов: "Разговоры беженцев" по пьесе Бертольда Брехта и в постановке Константина Учителя, играем ее на вокзалах: Финляндском в Петербурге и Ленинградском в Москве. А еще – "Молодая гвардия" по произведению Александра Фадеева в постановке Максима Диденко и Дмитрия Егорова в театре "Мастерская", где я служу.
Вы прошлом году вы уже играли спектакль в Тель-Авиве. Скажите, реакция аудитории тут и в России заметно отличается? Или вы не заметили существенной разницы?
Разница в аудитории есть, она в более внимательном отношении к слову, к самому процессу похода в театр, как будто и для зрителя это своего рода акция. Весь процесс идет на условиях взаимоуважения, и это невероятно приятно. Чувствуется, что в Израиле есть потребность в русскоязычной культуре. И многие, возможно, узнают себя в этой истории, быть может, она у них она не так удачно сложилась, как у Давида Яна (героя спектакля "Топливо" – прим. ред.), не так закончилась…
Публикуется по материалам PR-агентства
