О непродажной музыке и вере. Интервью с Федором Чистяковым

30 лет назад, в 1986 году вышел первый альбом культовой питерской группы "Ноль" "Музыка драчёвых напильников". 1 декабря в Тель-Авиве состоится концерт легендарного лидера "Ноля" Федора Чистякова, который представит израильским поклонникам юбилейный альбом "Ноль + 30".

Редакция NEWSru.co.il побеседовала с Федором Чистяковым про его последние альбомы, коммерцию и чувства верующих.

- Приобрести билеты на концерт Федора Чистякова

Расскажите про новый альбом, с которым вы приезжаете в Израиль. Судя по названию можно подумать, что это The Best группы "Ноль", но при этом в альбом не вошли самые известные хиты группы.

Альбом "Ноль + 30" был записан в честь 30-летия группы "Ноль" и в него вошли 12 песен группы из разных альбомов. Но это действительно не The Best, потому что ряд песен, о которых вы очевидно говорите, я просто уже не исполняю. Этот альбом – сборник тех песен из репертуара группы "Ноль", которые я сегодня могу пропустить через себя. Я считаю этот альбом новым, поскольку думаю, что он вызывает новые ощущения.

Это верно как минимум в отношении песни "Улица Ленина", поскольку в альбом вошла новая версия этой знаменитой песни, которая сегодня вызывает довольно сильные чувства.

Текст, кстати, не новый. В 2009 году я написал песню "Улица Ленина 20 лет спустя". У песни была старая мелодия, но текст был полностью переписан. А со временем так сложилось, что я начал исполнять эту песню со старым текстом, но с новым последним куплетом. Эта версия и вошла в новый альбом.

Такое впечатление, что эта песня была написана совсем недавно.

Просто, видимо, в 2009 году еще не всем все было настолько очевидно, как сегодня.

По поводу актуальности – свой предпоследний альбом "Без дураков", также выпущенный в этом году, вы сами сравнивали со сводкой новостей. Альбом на первый взгляд кажется чистейшим стебом, но стебом, слишком сильно напоминающим дикость сегодняшней реальности, даже одними названиями песен – там и "Термоядерный ответ", и "Уборщица из Газпрома". Этот альбом – это такая реакция на окружающую действительность?

На самом деле песни, которые вошли в альбом, написаны не совсем мной. У них есть автор, реальный человек, который пишет под псевдонимом Диана Грей. Этот человек не желает публичности, поэтому называть я его не буду, могу только сказать, что все песни были написаны в разные годы. Первоначально во всей этой компиляции не было никакой концепции, но потом подсознательно выстроилась общая линия.

Что касается реакции на окружающую действительность – да, конечно. Но ведь любое творчество – это вид рефлексии. Автор всегда реагирует на то, что с ним происходит. А окружающая действительность очень агрессивно воздействует на людей, люди сейчас вообще от этого с ума сходят.

В альбоме множество музыкальных и смысловых цитат, и сначала обращаешь внимание на них и на драйв, а потом ловишь себя на мысли, что весело пляшешь под довольно страшненькие тексты.

Да, альбом очень многослойный. Мне эти песни понравились как раз тем, что, несмотря на иногда даже страшное содержание, они получились не заунывно-депрессивные, а такие веселенькие. Мы сами получили от этого материала море удовольствия. Работа шла очень легко и весело.

Я, наверное, скажу сейчас глупость, но когда я слушаю ваши ранние, "нолевские" песни, я чувствую постоянный страх за человека, который их поет, а теперь, даже когда вы поете новую "Улицу Ленина", за вас совершенно не страшно. А сами вы чувствуете себя другим человеком?

Наверное, у вас правильные ощущения. В те годы меня куда-то несло, и самому было непонятно, куда. В результате и закончилось все это не очень хорошо. Естественно, подобные пируэты не проходят бесследно. Я в этом году закончил работу над фильмом "Выше Ноля", который как раз посвящен моей "постнолевской истории". О том, что было до трагедии, много писали говорили, а я пытаюсь рассказать то, что происходило после.

А после моих злоключений, в начале 90-х, мне пришлось переосмыслить свою жизнь, потому что на самом деле я находился в таком месте, что меня вообще могло бы уже не быть в живых. Но в 94-м я познакомился со Свидетелями Иеговы, стал изучать Библию, и мне это помогло найти ответы на многие вопросы. И, конечно, радикально изменило мою жизнь.

В начале у меня пропало желание играть рок. Я долгое время не занимался музыкой вообще, а потом начал искать себя в других стилях. Я записал альбом "Когда проснется Бах", в котором были инструментальные переработки Баха. Альбом был не очень хорошо принят публикой, что совершенно естественно.

Потому что публика ждала возвращения Дяди Федора.

Да. Потом я записывал песни для детей, занимался инструментальными проектами. Потом появился "Чистяков-бэнд". Но мне все равно это не нравилось, не укладывалось в голове. И в 2005 году я вообще перестал играть и занялся видеомонтажом. В течение пяти лет я проработал за кулисами, и за это время приобрел достаточно серьезный опыт в различных технологиях, и сегодня мне этот опыт оказался чрезвычайно полезен.

Когда вы снова начали играть музыку?

Когда познакомился с группой "Кафе". Я однажды снимал концерт, посвященный 40-летию "Белого альбома" The Beatles. На этот концерт был даже приглашен "пятый битл" Тони Шеридан, и ему аккомпанировала питерская группа "Кафе". И у меня закралась мысль, что с этой группой я бы хотел сыграть. Где-то в 2005 году я перестал считать свой старый репертуар частью своей жизни, и начал создавать проект каверов на самого себя. Трибьют самому себе даже. И с 2009 года этот проект в том или ином виде продолжает развиваться.

Однако в 2013 году вы, наконец, выпустили первый за много лет альбом собственных песен "Правило игры". В чем же для вас главная разница между вами 80-х и вами сегодняшним?

У нас, наконец, появился профессиональный подход к работе, чего мне долгие годы не хватало. Как это ни смешно, при всей популярности и революционности группы "Ноль", мы были людьми абсолютно дремучими и советскими. Мы были так воспитаны, что в зарабатывании денег видели что-то порочное. Тогда было очень много разговоров о том, что такой-то продался, а такой-то не продался. В подсознании у нас сидело, что настоящий рок должен быть каким-то "непродажным". При этом мы все время сталкивались с тем, что все основано на деньгах, а сами боролись за идеи, и этому было трудно ужиться. Группа "Ноль" была не просто некоммерческим, а антикоммерческим проектом. И получалось, что единственное, к чему я тогда стремился – это к самоуничтожению.

Я часто вспоминаю, как записывался альбом "Полундра". Он был записан при поддержке "МММ". Денег было достаточно, условия были прекрасные. Отличная студия, комфортная гостиница, алкоголь в любых количествах и все остальное. А когда альбом записали, наступил такой момент – а сколько это вообще стоит? Это так смешно, сейчас так никто не делает. Я помню, как попросил сумму, которая мне тогда казалась космической – сто тысяч рублей. Это был целый рюкзак денег, и я ходил с этим рюкзаком и просто раздавал деньги всем, кто был рядом. Я просто не знал, что с ними делать. А через несколько месяцев оказался в тюрьме.

И потом еще много лет мне было очень сложно совместить эти понятия. Я не представлял, как можно заниматься коммерческой деятельностью и при этом быть искренним. А теперь эта золотая середина найдена, в проекте появился хороший, умный директор. И, начиная с альбома "Без дураков", все заработало и пошла новая жизнь.

То есть, вам, наконец, удалось научиться совмещать коммерцию и рок-н-ролл.

Да, хотя многие другие коллективы эти вопросы давно уже решили. А теперь и я до этого дошел. Но это благодаря тому, что нашлись единомышленники. И сразу наступил плодотворный период, когда мы за один год выпустили несколько альбомов и снимали много видеоклипов.

Что у вас в планах?

У нас разные идеи, но мы пока на стадии выбора.

Вы сказали, что вашу жизнь кардинально изменила религия. Это был для вас инструмент, или вы и сейчас продолжаете в этом жить?

Религия меня однозначно спасла. Как пример – через четыре месяца после того, как я начал изучать Библию, я бросил курить. А я тогда курил такие жуткие кубинские сигареты под названием "Лигерос", они были даже хуже "Беломора" и в народе назывались "смерть под парусом", потому что на пачке была изображена лодочка. И я курил эту дрянь и утверждал, что могу даже бросить пить, но курить никогда не брошу. Про марихуану уже говорить нечего. Я даже не могу сказать, что мне нравилось курить, потому что я иногда обкуривался до такого состояния, что мне было просто плохо. Но я же так решительно воспел марихуану, что чувствовал себя обязанным. Я же стал флагманом индустрии.

И когда я осознал, что мне все это на самом деле не нужно, что все это можно забыть и делать что-то другое, мне стало гораздо легче. Хотя последствия были очень тяжелыми. Но все равно это было спасение. Сейчас я по прежнему Свидетель Иеговы, но теперь это для меня просто часть жизни.

Как человек верующий, как вы смотрите на то, что происходит в РПЦ? На все эти законы о защите чувств верующих и так далее?

Эти и подобные законы работают на тех, у кого есть деньги. А бедным судиться не по карману. Оскорбление РПЦ – это, конечно, большой грех. А мои и ваши чувства, видимо, можно оскорблять, кому угодно. И чем выше они залезут, тем будет интереснее.

В каком смысле?

В смысле фееричнее. Как в средние века.

Я из всех ваших альбомов, как это ни смешно, чаще всего слушаю "Бармалей Инкорпорейтедъ". Как он появился?

Совершенно незапланированно. Мне в руки попала книжка детских стихов "Все наоборот". Я сел с гитарой и начал бренчать. И понял, что это здорово и интересно. Так и получился альбом.

Вы сами пели эти песни детям?

Нет, но на "взрослых" концертах мы их все еще поем. А детям петь еще не случалось.

Помимо старого "нолевского" репертуара, на вашем концерте в Тель-Авиве прозвучат песни из ваших сольных альбомов?

Мы еще не до конца определились с программой, но думаю, что да. Мы редко у вас бываем, и хочется успеть как можно больше.

Беседовала Алла Гаврилова