Неделя в кино: "Эмми" и BBC c наградой для террористов и похищенный еврейский мальчик
На этой неделе американская телекадемия, отвечающая за премию "Эмми", награждала выдающиеся телевизионные работы минувшего года. После объявления номинантов в телекатегориях выяснилось, что одна из конкурсанток в категории "Лучший короткий репортаж на болезненную тему" является активисткой Народного фронта освобождения Палестины (НФОП), который, кстати, признан в США террористической организацией. Несмотря на прямые видео и фотодоказательства активного участия Ауды в мероприятиях НФОП, репортаж палестинки и активистки Бисан Атеф Ауды "Это Бисан из Газы, и я все еще жива", в котором она рассказывает о жизни своей семьи в Газе во время войны, оставили в списке номинантов. По мнению телеакадемиков, премия должна показывать разнообразные точки зрения. Видимо, даже в нарушение закона. Стоит ли удивляться, что Ауда не просто осталась в списках, но и победила в своей номинации и получила "Эмми". А вот интервью с бывшими заложниками Итаем и Майей Регев "Брат и сестра в плену" израильской программы "Факт" ("Увда"), которое соревновалось в категории "Программа об актуальных событиях", "Эмми" не досталось. Бывшие заложники прилетели в Нью-Йорк на церемонию награждения вместе с отцом. Но на сцену подняться им не пришлось. Справедливости ради отметим, что интервью с израильской заложницей Ярден Роман Гат в программе "60 секунд" телеканала CBS жюри "Эмми" наградили. Такое вот получилось "элегантное" решение: вроде как и проблему израильских заложников отметили, но и Израилю наград не дали.
Еще более оригинально выступила британская корпорация ВВС. Как и во всем мире, на канале ВВС в этот четверг должна была состояться премьера фильма "Выжить в 7 октября: Мы снова будем танцевать" израильского режиссера Ярива Мозера. Но в Британии Мозеру выдвинули ультиматум: боевиков ХАМАСа в фильме не должны называть "террористами". Фильм Мозера минута за минутой воссоздает события на фестивале Nova 7 октября, где террористы ХАМАС убили и замучили почти 400 человек и утащили в Газу 44 заложника. Картина смонтирована из видеозаписей с нательных камер террористов и с телефонов участников фестиваля, зафиксировавших зверства ХАМАСа, совершенные в отношении мирных граждан. Именно это в международном праве вполне однозначно называется неприятным для ВВС словом "терроризм". Однако на ВВС решили, что "зрители должны сами сделать выводы" и заставили Мозера вырезать слово "террористы" из картины. Режиссер вынужден был согласиться, чтобы премьера на крупнейшем британском канале все-таки состоялась и "британская публика увидела зверства" ХАМАСа. Тут важно отметить: ВВС впервые так трепетно отнеслись к чувствам террористов. Они ни разу не задумывались, каким словом называть совершивших теракты 11 сентября, нападение на редакцию газеты "Шарли Эбдо" и после других смертоносных акций, совершенных исламскими радикалистами. Так что, как и в случае с "Эмми", решение корпорации ВВС явно продиктовано не соображениями журналистской этики, подразумевающей безоценочное освещение событий. Скорее совсем наоборот.
"Похищенный": задержавшаяся премьера в новой реальности
Фильм "Похищенный" итальянского мэтра Марко Беллоккьо вышел в 2023 году, но только сейчас добрался до израильских кинотеатров. И контекст, в котором его сегодня будем смотреть мы с вами разительно отличается от атмосферы, в которой его смотрели в 2023 году на премьере в Каннах. Белоккьо известен своим абсолютным нонконформизмом и отвагой браться за самые острые социальные и политические темы. Оставляя при этом зрителю больше вопросов, чем ответов.
История, которая легла в основу сценария фильма "Похищенный", произошла в 1852 году в Болонье, которая в то время являлась частью теократического государства Папская область. Не чистая на руку (и не только) служанка-христианка работает няней в семье еврейского купца Соломона (Момоло) Мортара. Когда младенец приболел, она решит спасти его от ада, тайком крестив прямо в доме своих нанимателей. Через семь лет, обзаведясь мужем и собственным младенцем, служанка ищет несложный способ обеспечить свою семью, и рассказывает местному инквизитору о том, что в семье Мортара растет маленький христианин. Получив свои 30 сребреников, служанка отправляется домой, а к Мортара являются местные полицейские, чтобы отнять мальчика, ведь по закону еврейская семья не имеет право воспитывать христианского ребенка, даже если этот ребенок их собственный. Шестилетнего Эдгардо отнимают у семьи и отправляют в Рим, где в кругу таких же сирот при живых еврейских родителях он будетпостигать учение Христа под присмотром самого Папы.
У этого фильма очень неровное повестование – Белоккьо как будто мечется между героями, не может решить, кто из них переживает большую драму: убитые горем родители, которые не оставляют попыток вернуть ребенка, замерший от ужаса малыш, покорно повторяющий непонятные слова молитвы на латыни, упертый Папа Пий XI , который, несмотря на поднявшиеся по всему миру протесты, ни за что не соглашается вернуть похищенного ребенка. Белоккьо отказывается выдавать зрителям простые ответы. Он удерживает тонкий баланс между понятным и скрытым, оправданным и бессмысленным, определенно правыми и неправыми. Его Пий IX в исполнении Пабло Пьеробона, пожалуй, самая неожиданная фигура в этой картине. Кажется, впервые Римско-католическая церковь и ее глава показаны не как грандиозный политический институт, а как наделенная властью секта, которая способна полностью изменить, переформатировать личность попавшего в ее силки маленького человека. Кажется, никогда раньше изображая в кино Римско-католическую церковь, режиссеры не отказывали этому институту в политическом величии. Когда-то она представала как мрачный и безжалостный преступный анклав (многочисленные фильмы-разоблачения о насилии и разврате в стенах церкви), когда-то ее высмеивали как прикрывающуюся религиозными идеями жадную до власти пирамиду. Белоккьо же мало интересуют сенсационные подробности похищения мальчика Эдгардо, хотя эта история стала сенсацией. В отличие от дня сегодняшнего, в середине 19 века чудовищная несправедливость и горе еврейской семьи вызывали протесты у мировой элиты, главу Церкви осудили мировые лидеры и представители аристократии в Европе и Америке, власть Папы пошатнулась. Но об этом Белоккьо говорит впроброс. Просто потому, что не может не сказать. Итальянский режиссер, разменявший девятый десяток, размышляет в "Похищенном" не об историческом событии, оставшемся в прошлом, а о природе власти и бессилия, и еще о том, как легко религия (любая идеология в сущности) перекраивает личность, кнутом и пряником проникая в поры человека, не лишая его воли, а подменяя мотивацию для применения этой воли. Пий продолжит удерживать у себя мальчика, как сегодня те, кого нельзя называть террористами, удерживают у себя израильских детей. А еврейская семья навсегда потеряет своего Эдгардо, который поначалу из страха, потом из желания быть хорошим, а в финале уже с одержимым восторгом становится "мучеником Христа".
После премьеры Белоккьо заявил, что снимал свой фильм не ради политических деклараций, а для того, чтобы оставить зрителю право решать. Вопрос только, что может решить сегодняшний зритель, которому ВВС предпочитает не сообщать, что ХАМАС – это террористы.
Обзор подготовила Алина Ребель