Уже сегодня в Тель-Авиве Вячеслав Ганелин и Данил Гертман. Интервью
27 июня в зале "а-Тейва" пройдет летний импровизационный концерт. На этот раз зрителей ждет спонтанный дуэт легендарного музыканта Вячеслава Ганелина и художника-экспериментатора Данила Гертмана, причем последний будет в режиме реального времени создавать цифровую анимированную живопись. О том, что такое digital art painting и на что настраиваться аудитории, организаторы поговорили с Данилом Гертманом.
- Приобрести билеты на вечер импровизационной музыки и анимации
Вы уже репетировали со Славой Ганелиным?
Я разговаривал с ним и предложил ему, что если уж в анонсе написано, что это будет полная импровизация, то пусть будет именно так. Я думаю, что так будет честнее. С другой стороны, он человек опытный, и мы оба понимаем, что друг от друга зависим. Поэтому совершенно нормально действовать без подготовки и репетиций, с чистого листа, а потом посмотреть, что из этого получится. В моей голове крутятся собственные ассоциации с тем, что я слышал из его музыки. На самом деле, это большая удача – работать с таким профессионалом. И за импровизацию можно не волноваться!
Что именно ты слышал из творчества Ганелина? Что он тебе рекомендовал?
Он мне прислал какую-то фестивальную запись, где играет трио Ганелин-Зубов-Вайсерфирер. Еще я прошелся по YouTube и посмотрел другие записи. Главное было понять, что Слава – человек совершенно разносторонний, поэтому замыкаться на чем-то одном не имеет смысла. Он не тот, кто будет играть одно и то же. И тут мне не просто интересно, чтобы получилось хорошо, а мне это действительно интересно, сам процесс!
Знаю, что для тебя это совсем новый опыт, ведь ты играл раньше с людьми, которые, скажем так, иначе мыслят музыкально…
Так и есть. Но когда я пытался освоить софт для digital art painting, я тренировался на всех вариациях, потому что эта программа довольно гибкая, и мне интересно было посмотреть разные ее возможности. То есть я начинал практически с Клауса Шульца, с нью-эйджа такого затянутого…
Расскажи, пожалуйста, вот ты по образованию художник, но как вдруг тебе пришла в голову идея заниматься digital painting? И что это такое?
Я действительно считаю себя традиционным художником, но был период, когда я занимался анимацией, – это был 2003 год. И я понял, что я ищу совсем не анимацию как таковую, не движение художественное и не фильм, а вот именно нечто, что находится между живописью (статикой) и действием, которое происходит с тобой здесь и сейчас… Ищу этот самый творческий момент. Когда ты, допустим, пишешь работу, – это же не моментальное какое-то действо, ты обдумываешь, делаешь эскизы, пробуешь самые разные варианты, у тебя очень часто не получается, часто бывает, что ты можешь писать целый день, а потом все это сошкрябать, потому что у тебя не получилось то, что ты хотел. И в тот момент, когда все это происходит, параллельно существует некая линия ассоциаций, которую просто никто не видит, она остается у тебя в голове. Мне хочется это показывать другим, и я искал способ…
Хорошо, ты показываешь, но ведь главное отличие от традиционной картины в другом? Если бы импровизировал под музыку и рисовал обычную картину, то у тебя был бы конечный результат, а в данном случае есть только процесс, все эфемерно, виртуально, даже тяжело это зафиксировать, задокументировать. Как ты к этому относишься?
Есть сиюминутная красота, есть та, что живет 5 минут… Это с одной стороны. С другой, а разве в музыке не так? Точно так же. Поэтому, по большому счету, мы со Славой совершенно на равных будем выступать. Я сделаю что-то, что-то сделает он, и мы это покажем, а потом – хлоп, и всего этого не будет…
Но музыку всегда можно записать. А пытаешься ли ты записывать то, что ты делаешь? Ведь это не просто? Записать вживую процесс?
Это одна из проблем данного жанра, но жанр ведь новый. Я даже претендую на то, что я был один из первых, кто его придумывал. Поэтому я разрабатываю его так, как я хочу. Я пока не нашел достойного формата документации. Можно сказать, что это одно из новых веяний в искусстве, которое можно увидеть только вживую.
Фактически, после перформанса ничего не остается.
Кроме ощущений зрителя, которые он уносит с собой. Но в принципе, когда я работаю над традиционной живописью и выставляю свои работы, я преследую примерно ту же цель: мне важно, чтобы зритель, когда выйдет с этой выставки, чтобы у него все там внутри осталось.
Расскажи подробнее о предыдущем опыте подобных проектов.
Вначале было очень много опытов моих собственных, я, фактически, потратил около двух лет, чтобы овладеть техникой, которая бы удовлетворяла моим потребностям. Дальше я пробовал с Даней Синайским – у нас был свой проект Vaikra, который, к сожалению, не пошел, потому что мой поиск именно визуально-живописного в нем не очень сильно отражался. Я чувствовал, что я больше исполняю роль виджея. Эта программа, с которой я работаю, штука гибкая. С ее помощью можно заниматься совершенно потрясающим виджеингом…
Много позже, уже с Грюндиком (Игорь Касьянский), мы выступали в Питере, и местным ребятам-виджеям все очень нравилось. Но меня именно такая практика не особенно удовлетворяла, потому что я всегда искал живописную основу. И до сих пор считаю, что все-таки то, что я делаю – это живопись. Английское слово “painting” лучше всего отражает то, что я делаю.
Еще у нас был довольно интересный проект, когда Vaikra объединилась с Грюндиком и Славой. Там тоже получился какой-то виджеинг – другой совершенно, и мне это нравилось. Между прочим, приложение (application), c которым я работаю, придумано группой художников. Они преследовали примерно те же цели, что и я, – что-то вживую рисовать. Но они увели софт больше в сторону анимации. Я считаю, что из проекта Vaikra-Грюндик-Слава действительно могло что-то дельное получиться, но в какой-то момент он распался, а мы с Грюндиком объединились и поняли, что наш формат не для концертных залов, а музейно-галерейный. Мы очень много думали о пространстве и о том, какой звук должен подходить к нему, потому что всегда есть опасность перешагнуть некую грань, за которой ты уже занимаешься виджеингом, а не рисованием. А для меня это очень важно!
Даже в анонсе написано, что я художник-аниматор, но я все-таки больше живописец. Конечно, в моих работах присутствует движение (анимация), но это никогда не является самоцелью. Я не выстраивают свои выступления в виде кино, в нем нет нарратива, у меня нет сценария и структуры построения. Я говорю об этом потому, что пробовал раньше и то, и другое, и третье. Пробовал и сценарные построения, и выстраивал сториборды, но понял, что это все не то, что я ищу (причем уже имея за спиной пару-тройку собственных анимационных фильмов). Я понял, что мой поиск крутится вокруг живописи.
Позже в Лондоне мы с Грюндиком работали с разными музыкантами: с нами играла пианистка из Франции, играл и кларнетист Йони Сильвер, мы совместно выступали в Галерее экспериментального звука в Петербурге с с авангардистами-шумовиками – Андреем Поповским и Ильей Белоруковым. Совсем недавно мы были в Чехии и пробовали выступать еще с одним музыкантом, Димой Берсоном, который, кстати, этот софт, на котором я сейчас работаю, изначально и программировал, а позже его довели до ума ребята из Австрии. А сейчас вот со Славой Ганелиным будем экспериментировать. Конечно, я дома уже пробовал рисовать с подобными джазовыми импровизациями, но вживую это довольно-таки новая для меня вещь.
Публикуется по материалам PR-агентства
