7300 слов в "Одной с половиной истории". Новый спектакль театра "Маленький" в конце апреля и в середине мая.
"Одна с половиной история" - новый документальный спектакль театра "Маленький" затрагивает актуальную и важную тему детей и подростков, репатриировавшихся в 1990-е годы вместе с родителями в Израиль из бывшего СССР. Спектакль основан на текстах из дневников, написанных в первые годы репатриации, постов, опубликованных в социальных сетях, беседах и интервью.
– Приобрести билеты на спектакль "Одна с половиной история"
В тексте пьесы - 7300 слов. 7300 слов боли, отчаяния, исповеди, грусти, непонимания, неприятия и желания рассказать, чтобы забыть. И рассказать, чтобы помнить, чтобы донести, чтобы узнали. Узнали то, о чем и так, казалось бы, знали. Но для многих это было слабое, поверхностное знание – "не до знания - недо знание - недознание – не до этого". Что-то слышали, что-то говорили приятели приятелей, дети упоминали о школьных передрягах, уровень агрессии зашкаливал – но где-то там, не в нашем дворе, этого не хотелось замечать, не все хотели это знать. Мы были заняты выживанием, работой, карьерой, деньгами, жильем. Да, конечно, и детьми. Но сначала надо было их накормить и одеть, а потом уже успокоить и поговорить – если у самих были на это силы и время. А сейчас – в достигнутом благополучии – кому хочется вспоминать, что было, стоит ли перематывать пленку? Зачем бередить былое – ведь нам же классики велели не оглядываться, с детства со страниц книг внушали, что назад пути нет, смотрите только вперед. Что делать с прошлым – принять, ненавидеть, забыть? Но есть и другие классики – они призывают искать истоки сегодняшнего в прошлом. Истоки того, почему уже взрослые наши дети уезжают из Израиля, почему они организовали движение "Полуторное поколение" - движение тех, кто закончил школу уже в Израиле, почему в группе фейсбуке #"Русские девушки без чувства юмора и их друзья" десятки тысяч людей. Почему их рассказы переворачивают душу… Прослушайте эти 7300 слов со сцены театра "Маленький" и поймете.
Пару лет назад, еще до пандемии, театр "Маленький" задумал проект "Контейнер" - рассказы о том, что мы привезли оттуда – об оказавшихся бесполезными вещах, о прежней памяти, о бывших моральных установках, об устаревших взглядах на жизнь, о ненужных меховых шапках, и да - о детях. О детях, у которых не было права принимать решения. Помните – "три чемодана, два ребенка и собака"? Спектакль "Одна с половиной история", основанный на документальных рассказах - первая часть проекта "Контейнер". В любой описанной реальной истории все равно существует некая маска – но не здесь. Все покровы сорваны, актеры и строй спектакля настолько хороши, что нет сомнения – это было, было, было... Из печального, иногда ужасающего прошлого родился прекрасный спектакль – один из лучших из тех, что я видела в последнее время. Спектакль, ставшей для кого-то исследовательской лабораторией, для кого-то - терапией, для кого-то - освобождением.
Спектакль, ставший сценическим анализом текста реальных историй, спектакль, говорящий о внутреннем ощущении счастья и свободы, об уровне пережитого насилия - ментального и физического, о безмолвных прежде жертвах и возможности вырваться из омута, о том, что стоит за внутренними травмами столь успешного внешне "Полуторного поколения" и о том, можно ли до сих по делать вид, что мы этого не заметили тогда и все еще не замечаем сегодня?
Этот спектакль проживаешь вместе с актерами и их прототипами с первой реплики, затаив дыхание, точнее – "заперев" дыхание. Дышать некогда, потому что смотришь, слушаешь, запоминаешь… И смеешься – без смеха жить невозможно. И надеешься: спектакль идет на иврите, ведь значит "мы" уже "свои"? О спектакле:
Майя Гельфанд: "Мне кажется, что детство не менее трагично, чем старость. Вот об этом спектакль "Одна с половиной история". О невозможности выбора, об одиночестве, о потере ориентиров и о том, как построить заново свой мир. Одна из авторов спектакля, Люба Драновская, чьи мемуары легли в основу сюжета, сказала, что самое страшное в эмиграции - это чувство стыда. За то, что не понимаешь язык, за то, что не можешь постоять за себя, за то, что ты выглядишь иначе, думаешь иначе, живешь иначе. И поэтому она много лет посвятила тому, чтобы доказать, что она - настоящая израильтянка".
Яков Шаус: "Это не жалобы, а попытка показать, что за бодрыми сионистскими рапортами всегда скрывался очень сложный процесс ломки прежней жизни и освоения израильских реалий".
Михаил Теплицкий в интервью Ксении Гезенцвей для издания jewish.ru: "Еврейское агенство "Сохнут" помогало перевозить в Израиль контейнеры, но люди не понимали, что действительно пригодится. Везли кожаные куртки, пианино и самовары. Еще ковры, потому что слышали про каменные полы, туалетную бумагу и тетрадки, потому что здесь якобы нет лесов. Еще мы привезли массу ненужных знаний, ненужных книг и ненужных иллюзий. Нас просто привезли и сказали: живите! А мы не знали, как жить...
В какой-то момент я понял, что эмиграция из Союза – это не только моя история, ведь сегодня в Израиле больше миллиона эмигрировавших в 90-е. Я – один из них. "Мы живем, под собою, не чуя страны" – это про нас. И мы, вот этот миллион, и являемся сейчас уже страной".
По материалам PR-агентства
