"Израиль – моя родина, и поэтому я имею право критиковать ее": ИНТЕРВЬЮ с Леонидом Пташкой
Известный джазмен, пианист и композитор Леонид Пташка родился в Баку в 1965-м году. С юных лет он посвятил себя музыке и сейчас является одним из самых известных джазовых музыкантов в Израиле, России и других странах. Пташка успешно гастролирует по всему миру, участвует в международных фестивалях и форумах джазового искусства.
Именно благодаря ему джаз в Израиле приобрел особую популярность. На счету музыканта огромное количество джазовых фестивалей в Израиле, в которых принимали участие звезды мирового уровня. 27-го ноября стартует новый проект Леонида Пташки – джаз-марафон "Два концерта в одном".
В перерыве между поездками за границу и проведением музыкальных проектов в Израиле Леонид ответил на вопросы корреспондентки NEWSru.co.il о себе, джазе и своей жизни в Израиле.
Говорят, главной отличительной чертой вашего творчества является умение импровизировать – в любой ситуации, при исполнении любой музыки. Это правда?
Импровизация – это неотъемлемая часть джаза. Если музыкант не импровизирует, то он не может играть джаз. Так что, да, это правда.
Когда вы впервые вышли на сцену?
В пять лет.
Так рано? Кто привил вам любовь к музыке?
Само собой, как любой хороший еврейский мальчик, я должен был заниматься музыкой. Но кроме этого, и мама, и бабушка видели, что есть во мне что-то такое ненормальное, что требовало воплощения. Они поняли, что если не отдадут меня в музыкальную школу, я перебью все, что есть в доме: столы, холодильник, посуду. Я стучал ложками по всему, что издавало хоть какой-нибудь звук.
В семье были еще музыканты?
Нет, не было. Я первый и, видимо, последний.
Почему? Детей не будете приучать?
У них впереди еще большая дорога… Думаю, они сами определятся в своих пристрастиях.
Расскажите о своей семье, о родителях.
У меня была совершенно обыкновенная семья. Мама – преподаватель русского языка и литературы. Отец – инженер авиации. Трудовая советская семья, проживающая от зарплаты до зарплаты. И ничего не предвещало того, что именно в этой семье появится такой ненормальный ребенок.
Какое музыкальное образование вы получили?
Я окончил Московский институт имени Гнесиных. До этого учился в музыкальной школе в Баку, затем окончил музыкальное училище. Мне было 15 лет, когда я переехал в Москву и начал жить самостоятельно. Мне знакомы все краски общежития, я знаю, что такое одиночество, вокзалы – когда негде было ночевать, последние копейки на булочку и водичку. Многое пройдено.
Когда появилась страсть к джазу – во время обучения в Гнесинке?
Нет, она была со мной с детства. Есть такие дети – слухачи. То, что слышат, они подбирают по слуху на музыкальном инструменте. Мне было легко это делать. Развивается третье ухо, и ты играешь вне нотного материала.
А насчет джаза… Ты не знаешь, что происходит, но именно с этого подбора на слух все и начинается. Когда мне было 8 лет, папа подарил мне пластинку Питерсона, и тогда, послушав, я понял, что это мое. То самое. И называется это джаз. С 8-ми лет это и началось, я подбирал какие-то мелодии, за что неизменно получал по голове от своих педагогов. Это были такие времена, 70-е годы. Тогда было сложно увлекаться джазом. Потом я окончательно и бесповоротно понял, что любовь к джазу навсегда, потому что джаз – это свобода.
Кто является для вас примером для подражания, кумиром среди исполнителей джаза?
Это риторический вопрос, потому что каждое поколение дарит нового талантливого музыканта, на которого хотелось бы быть похожим. Трудно ответить на этот вопрос. Очень многие талантливые музыканты мне нравились, и я учился у них. Но потом, в какой-то момент, понимаешь, что, подражая, рискуешь потерять себя. Поэтому надо учиться работать и писать самостоятельно.
В каком возрасте вы уехали из России?
В 23, в 90-м году.
На тот момент вы уже успешно гастролировали, были известны. Вы завоевали 17, если не ошибаюсь, призов на российских и международных фестивалях. Почему было принято решение об отъезде?
Не знаю. Дело в том, что я был одним из первых музыкантов, которые выезжали за границу. Я первым поехал в Америку с гастролями, работал с Владом Листьевым в программе "Взгляд", делал репортажи. Я был молодой, да ранний. Просто пришел такой момент, когда надоели все эти паспорта, бюрократизм. К тому же в конце 80-х в Союзе все рушилось, начались дурацкие времена. Мне казалось – если я, еврей, сумел добиться того, чего я добился, в Советском Союзе, почему у меня не получится это в моем, еврейском государстве?
Получилось?
Нет. От судьбы не уйдешь, меня очень многое связывает с Москвой, я очень часто езжу туда.
Из сегодняшней Москвы вы бы не уехали?
Не знаю. Трудно сказать. С распадом Советского Союза там появилась свобода, мир перевернулся в лучшую сторону.
Есть очень много вещей, которые мне нравятся в Израиле, и есть много того, что раздражает. Это моя родина, и поэтому я имею право критиковать ее.
Удалось ли сразу заняться своим любимым делом в Израиле? Или репатриация была такой же сложной, как у большинства?
Было достаточно сложно. К сожалению, в Израиле есть очень много примеров того, что артист закрывается в себе, не может реализовать свои способности. Иногда система "выжимает" артиста, система может превратить артиста в ничто.
Назвать это репатриацией, то есть, возвращением, трудно. Это самая настоящая эмиграция. Мы отдавали свои паспорта, теряли гражданство, мы уезжали навсегда. После 90-х годов люди приезжали все-таки лучше подготовленные. А тогда никакой толковой информации не было, никто не знал, что также можно было уехать в Германию, Америку, Канаду. "Сохнут" вел очень сильную пропаганду.
С чего начался ваш путь к музыкальной славе в Израиле?
Я не ходил в ульпаны, хотя сейчас мой иврит на очень хорошем уровне. Я очень много работал, очень много. Где только предлагали: в кафе, барах, клубах – везде, где платили. Я не гнушался любой работы, надо было зарабатывать деньги, налаживать связи, общаться. Начал придумывать всякие фестивали, проекты.
Бывали случаи, когда я приходил на какие-то музыкальные комиссии и встречал там людей, которые в биографии писали – "играл с Леонидом Пташкой". Очень много сил ушло на то, чтобы разобраться в том, как это все здесь работает. Сюда приехал миллион человек, мало кто выдержал в этой борьбе за выживание. Козаков уехал через пять лет, Макс Леонидов тоже вернулся. Я встречаю их сейчас в Москве и вижу, что они абсолютно счастливы, довольны жизнью. Они любят Израиль, но на расстоянии. И таких очень много.
Благодаря вам, джаз приобрел в Израиле особую популярность. Вы постоянно выступаете инициатором джазовых фестивалей, концертов. Расскажите о своем первом проекте.
Многое происходило благодаря помощи моих российских друзей, они приезжали совершенно безвозмездно, чтобы участвовать в организованных мной фестивалях. Это и были мои первые проекты в 92-м, 93-м годах.
То, что касается моих заслуг в израильском джазе, то единственной из них может считаться появление молодых джазовых музыкантов. Они все занимались у меня, учились.
27-го ноября в Израиле начнется джаз-марафон "Два концерта в одном", расскажите о нем. Какие почетные гости посетят Израиль в дни марафона?
Этот джазовый марафон – продолжение тех джазовых праздников, которые я постоянно устраиваю в Израиле. Он отличается тем, что состоит из двух концертов. Приедет замечательный скрипач, финн грузинского происхождения Витали Имерели. Это один из самых выдающихся джазовых скрипачей в мире, продолжающий традиции гениального скрипача Стефана Грапелли.
Еще одним участником джаз-марафона станет Юрки Кангас – знаменитый финский контрабасист. Уже 45 лет он является организатором и директором самого крупного джазового фестиваля в мире "Пори джаз-фестиваль". Юрки и Витали выступят на одном концерте.
Второй концерт – джазовой звезды Джоэя Моранта. Он - сегодняшний Луи Армстронг. Трубач и певец. Джоэй сам называет себя "джазовым Майком Тайсоном". Джоэй Морант умудряется донести до слушателей образ и звук Луи Армстронга. Музыкант зажигает публику великолепной техникой, феерическим пением и неиссякаемым чувством юмора.
Также выступит восходящая израильская звезда, скрипач Эли Хентов. Он очень талантлив, и я стараюсь помогать ему.
Как вы познакомились с этими музыкантами?
Обычно музыканты знакомятся на концертах. Если они заинтересовывают друг друга, у них возникает желание вместе играть. Возникает гармония, и мы приглашаем друг друга на концерты, чтобы еще раз насладиться ею.
Какое свое достижение вы считаете самым выдающимся?
Думаю, оно еще не совершено. На этот вопрос так сразу не ответишь. Я знаю одно: самое главное для человека – это свой дом. Дом у меня есть. Я спланировал его и построил своими руками, в нем есть все: бассейн, сауна. Он дает мне возможность чувствовать себя человеком. А если я назову свое самое большое достижение в жизни, это значит, что пора мне заканчивать с карьерой.
Беседовала Анна Розина