Константин Богомолов: "Театр - это просто искусство. Не делайте из него проповедника"
В июне откроется Международный фестиваль Jaffa Fest, в рамках которого проект "Золотая Маска" в Израиле представит спектакль "Мужья и жены" Московского художественного театра им. А.П. Чехова (МХТ). О спектакле, проблемах понимания театра и о многом другом рассказал один из самых ярких и эмоциональных режиссеров современной России – Константин Богомолов.
- Приобрести билеты на спектакль "Мужья и жены"
Константин, собственно, давайте начнем сразу со спектакля, который вы везете в Израиль – почему вы выбрали "Мужей и жен"?
А я его не выбирал, его выбрали организаторы Фестиваля "Золотая Маска".
А я вовсе не его приезд в Израиль имею в виду. Я спрашиваю, почему вы его для постановки выбрали?
Потому что люблю Вуди Аллена и потому, что МХТу требовалась какая-то такая легкая ироничная комедия. Конечно, если "Мужей и жен" можно назвать комедией, потому что это довольно драматичная история. И из всех вариантов комедий для меня Вуди Аллен – один из самых изящных авторов, его комедии всегда такие легкие, с неким налетом драматизма.
Оглядывая ваш, скажем так, послужной список, однако, легко увидеть, что в нем преобладает классика. И вот среди этих всех Достоевских, Брехтов и Гоцци – внезапно Вуди Аллен. Но ведь среди классических произведений можно найти много легких, необременительных комедий. Скажите, то, что выход этого автобиографического для режиссера фильма был связан с громким скандалом, для вас имело значение?
Нет. Вообще нет. А простите, какой вы имеете в виду скандал?
Если помните, фильм побил все рекорды по кассовым сборам, потому что его кинопрокату предшествовал семейный скандал по обвинению Аллена в педофилии.
Ну а какое отношение скандал двадцатилетней давности может иметь к выходу спектакля?
Понятия не имею. Но не спросить про такое совпадение не могла.
Ну, с тем же успехом можно было бы спросить, влияет ли на режиссера в 21 веке скандал, разгоревшийся в жизни Шекспира, когда он писал Ромео и Джульетту!
Будьте уверены, если бы было достоверно известно, что скандал такой был, и Ромео и Джульетта была пьесой автобиографичной – режиссеров спрашивали бы об этом!
Возможно. Но в случае с "Мужьями и женами" - нет, никакой связи между постановкой и личными перипетиями в жизни Вуди Аллена не было.
В одной рецензии на этот спектакль было следующее: "Богомолов имеет репутацию режиссера эпатажного, а после просмотра спектакля хочется спросить – где эпатаж? Где провокация?"
У меня есть разные постановки. Eсть спектакли, которые относят к эпатажным и провокационным, но это не моя вина и заслуга. Это вопрос о том, на чем фокусируется общество, критика. Вот и все. Если людям предоставить ряд спектаклей, и они оттуда выбирают такие, чтобы отнести режиссера к эпатажным и провокационным деятелям, это говорит только о них. У меня разные спектакли, и строгие психологические, и радикальные, и аскетичные, и спектакли с визуальным фокусом и без оного. Я делаю очень разные постановки, и не задумываюсь о том, в каких пропорциях мне нужно быть таким или эдаким.
От устоявшегося мнения сложно абстрагироваться. Сайт psychologies.ru называет вас "одним из самых противоречивых театральных режиссеров сегодняшнего дня". И он - не единственный.
Мне все равно, каким меня считают. Я не думаю об этом.
Общественное мнение настолько не имеет для вас никакого значения? Вы просто делаете театр так, как видите его?
Именно так. Конечно.
А что такого должно быть в произведении, чтобы оно зацепило вас, и вы захотели его поставить?
Да нет никаких определенных критериев. Я не вырабатываю правил отбора. У меня есть что-то в голове, что-то прочитанное. Какие-то свежие впечатления накладываются на материал. Сложный вопрос, потому что в каждом индивидуальном случае что-то свое является определяющим.
Вот какие-то личные жизненные потрясения, например, могут вызвать отклик в том или ином произведении?
А какая разница между жизненными объективными потрясениями и внутренними субъективными переживаниями? Это не имеет значения для постановки того или иного материала. Это иррациональное понимание – почему ты берешь именно эту вещь, а не другую, для работы.
Вы за свою творческую жизнь поменяли большое количество театров. С чем связана такая избирательность?
Меня зовут в разные театры, я иду в них и работаю. У меня нет своего театра, поэтому работаю там, где позовут.
А вы хотели бы иметь свой собственный театр?
Зависит от того, что это был бы за театр и на каких условиях мне бы его предложили.
Мне вообще показалось, что вы слишком свободолюбивы – и для своего театра, и для того, чтобы работать под крылышком любого существующего. А вот интересно, что в театр вы пришли не сразу, а сначала пошли учить русскую филологию и даже начали писать диссертацию. Почему русская филология-то?
Потому что это был МГУ, прекрасное образование. А на тот момент у меня не было других увлечений, кроме литературы, и я решил поступать туда, закончил, и даже один год отучился в аспирантуре. Так что вот так. Я тогда не помышлял о театре.
Вы мечтали о писательской карьере?
Я не мечтал о писательской карьере, просто литература была для меня наиболее близка – и в качестве карьеры, и в качестве предмета изучения. Это было самым важным.
А как вы пришли к театру? Год отучились в аспирантуре, и раз – оказались в театре.
Да так, в общем и было. Просто в какой-то момент понял, что филология не будет моим главным занятием в жизни, и занялся поиском того самого, что им будет. И решил поступать в театральный. А вот почему решил – не знаю. Вот решился и все. По крайней мере, решил попробовать, а попробовав, вошел во вкус и понял, что мое.
Вы простите мою дерзость, но мне кажется, что, если бы вашим главным занятием в жизни не оказался театр, то из вас вышел бы очень успешный предприниматель.
Нет, совсем нет. Во мне нет предпринимательской жилки. Я не могу держать удар.
Но вот полученное литературное образование – оно повлияло как-то карьере театрального режиссера?
Не знаю, не мне судить. Да и как оно могло бы повлиять? Я не анализирую так глубоко выбор произведений. Ну хорошо, ну, прочел я большее количество произведение, чем другие. Ну и что?
Вы, как минимум, начитаннее, чем кто-то другой!
Э, ничего хорошего в этом нет. Это не более чем образование. Можно иметь отличное образование, но быть неспособным оперировать простейшими понятиями – и наоборот. Поэтому я не думаю, что изучение литературы оказало на меня какое-то серьезное влияние, как на режиссера.
Другой вопрос. Вы, как состоявшийся и очень неординарный режиссер случайно не видите себя дальше преподавателем актерского и/или режиссерского мастерства?
Вы знаете, у меня было когда-то желание преподавать, но так как я не очень приветствуюсь в силу своих достаточно несовместимых с традиционными взглядами систем, и мне не очень рады в театральных вузах, видимо, эта возможность преподавания как-то прошла мимо. Меня особо не звали и вряд ли уже позовут. А с годами не становится больше времени, чтобы тратить его на преподавание.
Создание собственной театральной мастерской не являлось бы подходящим вариантом?
Нет, наверное. Я преподаю актерам, с которыми встречаюсь, в рамках совместной работы. На данный момент этого достаточно. Будут комфортные условия для создания курсов внутри какого-то учебного заведения – обязательно подумаю. Посмотрим. Пока это очень абстрактное размышление. Теоретизированное. А я очень не люблю говорить в контексте "а что, если бы".
Но между реальным планированием и теоретическими размышлизмами часто минимальная разница, и одно легко в другое переходит.
Планировать можно только то, что ты можешь обеспечить. А у меня на данный момент нет оснований считать, что появится возможность преподавать или собственная мастерская.
Тогда другой вопрос: будучи настолько разным и непривязанным ни к одному театру вы, мне кажется, могли бы беспристрастно оценить современное состояние театра. В частности, в России?
С точки зрения финансов, театр в России вполне благополучен. А с точки зрения театра как такового, состояние и российского, и европейского - тупиковое, с моей точки зрения.
И с чем это связано? Отсутствие авторов или интереса к театру?
Авторы тут вообще ни при чем, это – наименьшая проблема театра. Я думаю, кризис связан с тем, как общество понимает роль театра - ошибочно понимает! Слишком упорная, долгая и активная эксплуатация театра как искусства социального, актуального, кафедрального, то есть эдакого проповедника от искусства, и привела к кризису. И кстати, к архаизации театра при, вроде бы, внешне выраженных атрибутах современности.
Вспомнила, что некоторое время назад руководство театра Гешер, который проводит фестиваль Jaffa Fest, в рамках которого вы приезжаете, рассказывали, что на серьезные глубокие спектакли зрители идут неохотно, а вот билеты на легкие и незамысловатые расхватывают, как пирожки.
А в чем противоречие? Я же о другом говорю!
Я вас поняла. Но эта иллюстрация противоречит частично, а частично подтверждает ваши слова: зритель отторгает спектакли серьезные. Но вот обратную его сторону, развлекательную, принимает на ура. Это что получается – часть театра в кризисе, а часть – нарасхват?
Еще раз: проблема современного театра, и израильского включительно… Ладно, без комментариев.
Ну почему же, приведите в пример израильский театр, это же интересно нам!
Я не могу его анализировать, я не знаком с израильским театром. Но беда современного российского и европейского театра – в его излишней зацикленности на проблемах современного общества.
А в чем же тогда вообще задача театра?
Этот подход и привел к кризису театра. Вас, таких, которые считают, что роль театра – быть рупором и маяком – много, в этом-то и проблема. А это вот противоречие между серьезными постановками и легкими пьесками и то, что публика предпочитает одно другому – старо как мир. Общая проблема всех театров мира. Да и вообще это вопрос не к театру, а к обществу, который предпочитает легкость и поверхностность.
А в чем тогда роль театра? Простите за банальный вопрос.
И вы простите за банальный вопрос: а в чем роль музыки? Попробуйте ответить на этот вопрос, и я попробую ответить на ваш.
Легко: в чувстве совершенной и абсолютной гармонии в человеческой душе, которую музыка помогает достичь. И это актуально и для музыки Шопена, и для музыки Шостаковича – просто гармония разная.
И роль театра такая же! Театр – это такое же искусство, как музыка и поэзия. А то, что многие, подобно вам, видят в театре регулятора социальных проблем, и привело к тому, что он закостенел и его язык стал архаичным. Вообще-то люди сами должны знать, что такое хорошо и что такое плохо. И напомнить разницу между ними можно и без помощи театра. А к театру нужно относиться как к искусству. Именно потеря такого отношения привела к тупику.
Константин, а вы вот в каком случае идете в театр сами? Если это не дань уважения кому-то из коллег, конечно, а по зову сердца?
Я иду в театр по многим причинам, но никогда не пойду туда, если знаю, что спектакль будет рассказывать о социальных проблемах. О проблемах беженцев, социальных и сексуальных меньшинств. Я пойду в театр, когда мне кто-то скажет, что это там создан какой-то странный, другой мир, что там что-то новое с точки зрения театрального языка. Я пойду, если увижу что-то новое.
Мы тоже рассчитываем увидеть какой-то новый мир в рамках проекта "Золотая маска" в Израиле. Спасибо за интервью и добро пожаловать в Израиль!
Спасибо! До встречи!
Интервью подготовила Севиль Велиева
Спектакль "Мужья и жены" можно будет увидеть 13 и 14 июня на сцене театра Гешер. На сцену театра Гешер выйдут звезды МХТа: Игорь Верник, Дарья Мороз, Сергей Чонишвили, Игорь Гордин и другие.
По материалам PR-агентства
