Весной в Израиле Ирина Богушевская с программой "Обнимая ветер"
В ее жизни сегодня все правильно и гармонично. У неё концерты на лучших площадках и музыканты-единомышленники. Вокруг нее мир, о котором мечтает любая женщина: любящий муж, замечательный сын, уютный дом. А когда-то автокатастрофа разделила ее жизнь на "до" и "после". Ирина Богушевская, звезда эстрады, актерской песни и театрального джаза, рассказала как она училась заново жить и извлекать уроки.
- Приобрести билеты на концерт Ирины Богушевской
Елена Шафран взяла в Москве интервью у певицы Ирины Богушевской специально в преддверии ее израильских мартовских гастролей.
Ирина, добрый день. Что нас ждет нового в марте?
Концерт будет живым и необычным: мы, как я говорила, приезжаем втроем с прекрасным гитаристом, и у нас в программе появятся лирические баллады, которые не было возможности показать раньше. Мы сыграем и совсем-совсем новые песни. Есть из чего выбрать, в репертуаре у нас порядка 200 песен, а с детскими так почти три сотни. Можно собрать 10 программ, и ни одна не повторится.
В Израиле вы будете не первый раз. И уже знакомы с нашей публикой.
Да, в наш первый приезд зрители подарили нам такой приём, от которого вырастают крылья. Израильтяне - очень особенная публика: они готовы воспринимать сложное, с ними можно говорить на любые темы, и при этом они открыты, эмоциональны и очень горячи. Счастье получить такого зрителя! Это дорогого стоит. В Израиле у нас много друзей – и тех московских друзей, кто недавно репатриировался, и совсем новых людей. Пару лет назад мы познакомились с чудесной компанией, а в прошлом году ездили все вместе в трехдневный конный поход. Вечерами сидели за длинным столом и пели до полуночи. Чувство такое, что это моя семья. Мы встречаемся каждый раз, как родственники.
Каков состав вашей группы?
Базовый состав со мной с 2003 года: бас, барабаны, гитара, клавиши и кларнет. А еще мой звукорежиссер Мария и директор Марина, с ней мы познакомились 15 лет назад. Фактически, группа – это моя вторая семья, не могу сосчитать, сколько чистого времени мы провели на гастролях. Мы с полуслова понимаем друг друга, и нам до сих пор интересно вместе. А с пианисткой Светланой Мочалиной первый альбом мы записали аж в 1998 году и работаем уже почти 20 лет! Дважды с ней приезжали в Израиль. В этом году приедем еще и с уникальным гитаристом Дмитрием Павловым. Это музыкант высоченного уровня, большое счастье с ним работать. Еще у нас прекрасный кларнетист Сергей Шитов, он просто звезда. Замечательнейший барабанщик Антон Дашкин, с которым мы записали все мои пластинки… Мне с ними безумно повезло.
Как вы определяете свой жанр творчества?
Он назывался бы шансон, если бы этот жанр не был бы так скомпрометирован в России. Про меня говорят "театральный джаз". Но мы играем и баллады, и вещи в стиле соул, и босса-новы, и блюзы. И все это можно объединить словом "эстрада". Мой Учитель - Елена Камбурова. Это человек для меня бесконечно важный. Несколько лет я не пропускала ни одного ее концерта. В том, что касается актерской песни, она безусловный эталон. В 1993 году, когда я выиграла конкурс актерской песни, она пригласила меня к себе в труппу, я несколько раз с ними выступала.
Сегодня ваша концертная деятельность достаточно успешна. Вы довольны коммерческим успехом?
В моей истории деньги являются следствием, а не причиной. Я записывала свою первую пластинку "Книга песен" потому, что мне хотелось, чтобы эти песни начали жить, и чтобы люди их могли услышать. Я ничего не знала ни про форматы, ни про продажи, про таргетинг или маркетинг. Альбом "Нежные Вещи" записывала, заранее махнув рукой на ротации, просто так, как мне хотелось. А наш проект концертов для детей "Детская площадка" возник в 2009-м году. В январе у меня прямо на сцене Дома Конгрессов в Риге отказали связки от хронического переутомления. Нет, я допела тот концерт, но потом извинилась перед группой и сказала, что беру бессрочную паузу. Полгода сидела дома и вообще не знала, выйду я на сцену или не выйду. Летом мы поехали на дачу к другу отмечать его день рождения, и там с лестницы второго этажа я увидела, как дети внизу смотрят смешной фильм. И вдруг меня накрыло - "хочу видеть перед собой много смеющихся детей". Отчетливое такое желание. Через два месяца мы случайно познакомились с поэтом Андреем Усачевым, а уже через год записали с ним и со всей моей группой наш первый альбом детских песен. И это все тоже было не ради денег.
Но когда вкладываешь в творческий процесс все свои нервы и силы – это окупается. Вот только что мы сыграли "Детскую площадку" как благотворительный концерт и передали одному из фондов весь наш сбор: 600 тысяч рублей, это приличная сумма, около 10 тысяч долларов.
Сейчас многие люди искусства поддерживают благотворительные фонды.
Мой "Живой Журнал" возник из-за того, что я стала искать через интернет доноров для сына подруги, заболевшего лейкозом. Это был 2005 год. Огромное количество людей тогда откликнулось и помогло. Но не меньшее количество народа облило нас грязью с ног до головы, обвиняли, что мы пиаримся на больных детях. К счастью, за эти 12 лет многое изменилось, фондов стало много, и они успешно выполняют свою задачу. Сейчас я являюсь попечителем фонда "Галчонок", это дочернее отделение фонда "Подари жизнь", мы помогаем детям с ДЦП.
Ваша жизнь была полна неприятных событий… Как в трудной ситуации выстоять, не сломаться?
В один из судьбоносных и переломных моментов моей жизни я перестала себя спрашивать "за что?". Я начала себя спрашивать "для чего?". Я верю в жизнь, как в развитие. Каждое событие я воспринимаю как учебную ситуацию. Все происходит не просто так, а потому, что ты этого заслуживаешь. А границы справедливости лежат за скобками нашей жизни.
Вы закончили философский факультет МГУ. Как философу вам удалось найти идеальную формулу бытия?
В 15 лет я услышала молитву, и она мне помогает всю жизнь: "Господи, дай мне душевный покой - принимать то, чего я не могу изменить, мужество изменять то, что могу, и мудрость - всегда отличать одно от другого". Когда я смотрю на вещи, я стараюсь понять, могу я с этим что-то сделать или нет.
Если вы посмотрите на свою жизнь, как менялось ваше миропонимание?
Про это можно книжку написать. Всю жизнь развиваюсь и меняюсь. Труднее всего было научиться принимать все так как есть и не бунтовать против "дорогого мироздания". Моя бабушка была такой. Она была просто гением принятия, никогда не роптала, не жаловалась.
Это непротивление странно для вас, довольно амбициозной артистки.
Надо делать то, что ты хочешь, добиваться того, чего добиваешься, но соглашаться при этом, что у "дорогого мироздания" есть на тебя свои планы.
И какие же у мироздания планы на вас?
Когда я выпустила свою вторую пластинку, мне казалось, что она потрясающе хороша. И… ее не взяла в эфир ни одна радиостанция. А тогда, в двухтысячном году, это было очень критично. Интернет в стране только-только появился. И если твои песни не крутят на радио, о тебе никто не узнает. Мы зарабатывали очень мало. Я помню, после концерта я раздавала деньги своим музыкантам и ехала домой на метро. Ситуация казалась мне безвыходной, казалось, что моя музыка была никому не нужна. Я растерялась и обиделась на "дорогое мироздание". Решила: "Буду домохозяйкой. Миллионы женщин так живут и ничего". Вышла замуж, родила второго сына. И у меня как будто открылось второе дыхание. Пока я сидела дома, поняла, что хочу петь свои песни со сцены независимо от того, будут у меня эфиры или нет. И вдруг начали происходить какие-то чудеса. Из ниоткуда появились спонсоры и мы записали новую пластинку "Нежные Вещи". Поехали на гастроли по всей стране. Дали большой сольный концерт с оркестром в Кремле. И все это на протяжении одного года.
Вы себе сказали "не буду петь" и запели через год. А со стихами? Вы не бросали писать стихи?
Однажды я взяла в руки книгу Бродского, и он меня "разломал". Он меня уничтожил, как поэта. Я не справилась с этим впечатлением. Все, что я написала после этого, было ухудшенным Бродским.
Бродский раскрыл вам какие-то горизонты?
Нет. Я решила, что я не буду писать больше стихов. Но оставила себе тексты песен. И вот это, я знаю, у меня получается хорошо.
В вашей книге "Вновь ночи без сна" тексты стихов или песен?
Там есть стихи-стихи, написанные в классических размерах, и они самодостаточны. А есть тексты песен, и вот они без музыки выглядят довольно странно, имеют ломаную строфу – потому что родились вместе с мелодией и не то чтобы ее обслуживают, но несут в себе логику музыкальной фразы. Это немножко разные вещи.
Вы опять нарушили данное себе обещание и издали книгу стихов и песен о любви. Для кого вы ее писали? Для себя? Для человека, которого вы в этот момент любили?
И для себя, и для любимого.
А зачем? Зачем вообще стихи о любви?
Никогда не было у меня такого вопроса. Они просто появляются у меня в голове, и я их записываю.
Женская лирика..?
Это если Она все время пишет про Него и только Он определяет горизонт ее мира. А вот, если Она, допустим, произносит: "Да и черт с тобой!", уезжает путешествовать и пишет путевые заметки, то уже совсем другая история, когда горизонт твоего мира – это ты и весь мир. В этом смысле у меня есть женская лирика, и есть "мужская". Например, год назад я сидела в доме у друзей в Латвии во время бурного снегопада и вдруг решила расчистить им дорожки. Гребла снег несколько часов с необыкновенным наслаждением и в награду за это мне было стихотворение.
Мы со снегом занимались делом: / он шел себе, а я его гребла. / И лес вокруг был весь седым и белым, / и с неба наступала мгла. / В занятии моем не больше было толку, / чем в начертаньи мантры из песка, / но кто сказал, что если взмылим холку, / мы след должны оставить на века? / Напрасно надо мной смеялся ворон: / мне нравился минут неслышный бег / и совершенный день, в котором / была лопата, снег - и снова с неба снег. / Прелестная садовая дорожка / через мгновенье вновь занесена, / но снег тут сам хозяин понарошку: / вот-вот придет весна, / глупый ворон станет прыгать в стае, / снег почернеет, слипнется в горсти, / растает. Да и мы потом растаем. / Так что ж теперь, и не грести? / Не умножать усилий, если хлопья чаще? / нет-нет, вот суть игры, вот смысла торжество: / пусть ты лишь странник в мире преходящем, / найти себе свой сад - и пестовать его. / Спокойно, как буддийские монахи, / я расчищаю вецаковский двор. / И пусть весь мир лежит во зле и страхе, / ты знай, черти узор. / Уйми гордыню, практикуй смиренье / и зри плоды трудов: / хозяевам - сугробов семь пудов, / тебе - стихотворенье. /
Когда вы пишете стихи, вы слышите музыку?
Стихи приходят строфами – будто прислали электронное письмо с готовым файлом прямо в голову.
Музыку вы ведь тоже пишете сами.
Да, я на самообслуживании. Появляется и я слышу еле уловимую мелодию, нотную строчку и гармонию… Я услышала почти все свои песни – кроме тех, что были написаны по заказу. Когда мы записываем в студии, могу, уже засыпая, услышать какие-то партии – и они потом играют в голове на репите и не перестают. Это реальное наваждение, и ты ходишь как больной. А настоящие композиторы слышат партитуру из 64 инструментов. Как такой объем информации может вместить человеческий мозг? Как можно писать серьёзную музыку и быть при этом нормальным человеком?!
У каждого творческого человека есть легкое сумасшествие.
Вроде ты такой же человек со всеми человеческими грехами, несовершенствами, но в тебе есть Нечто, что придает твоей жизни дополнительное измерение и смысл. Оно тебе не принадлежит. Но, так или иначе, ты с этой субстанцией взаимодействуешь и выстраиваешь какие-то отношения.
Сейчас, когда есть айфон, все стало гораздо легче. Я услышала, спела, записала на айфон. На даче хожу в лес с корзиной по грибы, по ягоды - и за песнями. Там тишина – идеальный рабочий инструмент. Я услышала мелодию, достала айфон, напела туда, а дальше дело техники.
Вы каким-то специальным образом сохраняете голос?
Для связок главное тренировка, а лучшей тренировки, чем регулярные репетиции и выступления, придумать невозможно. И поскольку работаем мы постоянно, сейчас я пою лучше, чем 15 лет назад. Увереннее и сильнее.
Какую музыку вы любите слушать из классики?
Рахманинова.
А чем вызвана ваша любовь к Вертинскому?
Он абсолютный Пьеро. Печальный падший ангел. Нам в театре МГУ кто-то принес его записи. Слушали тайком. На фоне официальной советской эстрады его песни открывали другую вселенную. Я полюбила его еще раз, когда прочла его книжку воспоминаний "Дорогой длинною". Вот она, стоит у меня на полке. У него трагическая судьба и песни абсолютно трагические и беспросветные.
И попал он не в то время…
Почему? Вот Утесов жил в то же самое время и родился с Вертинским в один день, 21 марта. Но Утесов прожил свою жизнь в Советской стране, и был при этом абсолютно солнечным и счастливым. А Вертинский бедный, гонимый, несчастный, печальный. И история его возвращения в СССР загадочна…
А кто из современных музыкантов ваш гуру. Есть такие?
Недавно на концерте Бориса Гребенщикова я рыдала как белуга и ничего не могла с собой поделать. Он создает такой невероятный контакт со зрителем, он шаман высочайшего уровня. Про него в шутку говорят "от него сияние исходит" - но это правда так! И при этом он человек без кожи, очень трепетный, очень ранимый. Это тот редкий случай, когда биологический носитель таланта равен своему таланту. Чистый человек и исключительно высоконравственный артист.
В наше время вы говорите о нравственном начале…
А как же! Каждый художник создает свою модель мира и в нем свою модель человека. Он работает, как творец: проявляет в этот мир то, чего в нем раньше не было. И, читая или слушая, мы надеемся, что он знает что-то такое, чего нам знать не дано. И ещё надеемся, что он поделится с нами этой мудростью.
Художник на сцене и он же в миру – это разные люди.
Однажды у меня на этой почве у меня случился нервный срыв. Я готовилась к госэкзамену по философии, сидела на даче, читала великих философов, и вдруг зачем-то открыла их биографии. И прочла про Сенеку, что он был ловким царедворцем и казнокрадом, а сам при этом писал "Нравственные письма к Луцилию"! Учил его жить! Я швырнула эту книгу в стенку! Это было горькое разочарование. Ведь нас учили, что если человек провозглашает какие-то ценности, то он должен их практиковать. Это как золото-валютный запас у страны. Если с ним все в порядке, то деньги, которые она выпускает, обеспечены этим золотым запасом. И я до сих пор так думаю: ценности, которые ты провозглашаешь, должны быть обеспечены твоей жизнью. Тогда они имеют вес. А иначе это пустые фантики.
Вы как-то сравнили память с жестким диском. Что записано на ваш диск?
Огромное количество музыки. Мой папа был меломаном, собирал виниловые пластинки. Привозил их в большом количестве из-за границы. У нас дома звучал прекраснейший джаз, оркестры 1960-х, Синатра, Хампердинг, Том Джонс, Битлз, АББА. Я родилась и выросла в Москве. Воспитывали меня как принцессу, совершенно не приспособленную к жизни. Меня баловали, чрезмерно опекали. В 17 лет, когда я поступила в университет, я не умела сварить макароны. Но дальше многое делала вопреки жизненному примеру своих родителей. Например, моя мама бросила все, когда я родилась, посвятила себя семье, но в какой-то момент это стало катастрофой. Ее проект потерпел крушение, и обломками засыпало нас всех. Глядя на это, я поклялась себе, что я никогда не пожертвую собой, своим развитием и не подстелю свою жизнь кому-то под ноги. Отдавать свою жизнь другому человеку нельзя. Надо себя любить.
А страдать от любви надо?
Мы с сыном Данькой недавно это обсуждали. И вот что я ему сказала: "Не страдание является ключом к развитию, а осознанность. Иначе ты не вырастешь, и ничего не поймешь". Я знаю человека, который пережив трагичные обстоятельства в своей жизни, не изменился ни на йоту вообще. Сыну, когда его штормит переходный возраст, я говорю: "осознавай, что с тобой происходит". Когда ты осознаёшь, ты получаешь ключ к решению…
Публикуется по материалам PR-агентства