"Конец времени композиторов". Необычный концерт, объединяющий барокко и новую академическую музыку
27 февраля в тель-авивской Консерватории в рамках фестиваля русской культуры в Израиле M.ART, состоится концерт Владимира Мартынова и ансамбля Opus Post "Пёрселл и Мартынов". Незадолго до концерта композитор Владимира Мартынов и скрипачка и руководитель ансамбля Opus Post Татьяна Гринденко ответили на вопросы Евгения Когана.
Приобрести билеты на концерт "Перселл и Мартынов"
Владимира Мартынова называют классиком минимализма, Татьяна Гринденко – глава ансамбля, играющего экспериментальную музыку. Вопрос – почему для израильского концерта выбран именно английский композитор XVII века Генри Пёрселл?
Татьяна Гринденко: Весь наш предстоящий концерт будет связан с театральной музыкой. Я безумно люблю театральную музыку Пёрселла, потому что она никак не иллюстративна – она прекрасна сама по себе. И, мне показалось, что по какой-то своей силе и простоте у нас получатся два равноценных отделения. Так что в первом мы сыграем музыку Пёрселла – "Сон в летнюю ночь", "Королеву индейцев" и "Фантазии", которые в плане музыки как бы оглядываются, смотрят назад, в прошлое, это музыка для медитации, своеобразные духовные упражнения. В музыке Владимира Мартынова многое тоже является духовными упражнениями, так что во втором отделении Володя исполнит посвящение Юрию Любимову, которое плавно перетечет в музыку из спектакля Анатолия Васильева "Старика и моря", которую мы исполним вместе.
А кто составлял программу?
Т.Г.: Сложно сказать… Я давно рвалась в Израиль, именно как музыкант, – вы знаете, что я здесь бываю не часто, и мне хотелось добавить в культурную жизнь Израиля свою "частицу". Мне хотелось сделать концерт, состоящий из музыки Мартынова и старинной музыки, и такая возможность появилась! Так что, наверное, можно сказать, что – да, это была моя программа, в осуществлении которой нам очень помогли.
Как вообще рождается совместная программа?
Т.Г.: Самое главное слово здесь – программа, она мне необходима. Вот, скажем, если помните, был такой момент в жизни, когда все боялись вспышек на Солнце и еще каких-то катаклизмов. И я придумала акцию по спасению человечества, по отмене Конца Света – "Последний раз, но не последний день". Несколько композиторов написали сочинения, которые должны были быть исполненными один раз, а потом эти сочинения уничтожались. Это я к тому, что – что-то витает в воздухе, когда хочется сделать именно то-то и то-то, и так создается программа выступления.
Вы много лет живете и работаете вместе с Владимиром Мартыновым. Ваши музыкальные вкусы совпадают?
Т.Г.: Наверное, да. Конечно, моя любовь к каким-то композиторам была пройдена Володей раньше и сейчас оставила его, и наоборот. Это, скорее, взаимное влияние – мы вместе уже более сорока лет, и, наверное, последние двадцать из них наши вкусы в основном совпадают. Но и до того в отношении музыки мы вряд ли когда-то ругались.
Вы принимали участие в записях Леонида Федорова. Что такого в этом человеке, что вам – серьезным академическим музыкантам – интересно участвовать в его проектах?
Т.Г.: Ну, во-первых, когда-то я и сама занималась рок-музыкой – у Володи в группе. А во-вторых, я убеждена, что заниматься музыкой должны по-настоящему свободные люди, свободные духом. Лёня – из таких.
Владимир Мартынов: Прежде всего, скажу, что с серьезными академическими музыкантами мне не о чем говорить – кроме, разумеется, ансамбля Opus Posth. Так что, если что-то не связано с академической музыкой, – это уже "плюс". Что касается Лёни, нас связывают давние дружеские отношения, одинаковые пристрастия – скажем, к Хармсу или Хлебникову. И нет ничего удивительного, что мы работали вместе. И, кроме того, крайнюю зависть к Лёне вызывает у меня его публика – замечательные люди, которых мало среди академической публики, – отзывчивые, гибкие. В какой-то степени, участие в его проектах – это причастность к той, его публике.
Вы всю жизнь занимаетесь музыкой. Делите ли вы музыку на стили и направления, или для вас это не имеет значения?
В.М.: Наверное, все же какое-то значение имеет – скажем, музыка XIX века выпадает из нашего интереса. Я имею в виду романтическую музыку – Брамса, Шопена, Листа. И в этом смысле не случаен выбор именно Пёрселла – как ни странно, его музыку можно назвать мостом, который перекидывается через не очень воспринимаемую нами романтическую музыку к той, которую мы принимаем. Пёрселл и более ранние английские композиторы лично для меня являются переходом к тому же английскому року, к The Beatles или The Rolling Stones – послушайте хотя бы Lady Jane…
Нас ждет рок-концерт?
В.М.: Нет, конечно, не рок-концерт. Но, что касается внутренних ощущений… Внутренний нерв этой музыки, скрытый под анатомическими подробностями, – он все же роковый. Рок подспудно присутствует в музыке как таковой, это вечная музыкальная субстанция, к которой можно приближаться и от которой можно отдаляться.
По материалам PR-агентства
