The New York Times. В вашингтонском мятеже – отголоски постсоветских восстаний
"Для всех, кто в течение трех последних десятилетий освещал политические беспорядки на территориях, оставшихся от бывшего Советского Союза, толпа, штурмовавшая Капитолий в Вашингтоне в среду, выглядела шокирующе знакомой, вплоть до стиля одежды и знамен, трубящих о, казалось бы, проигранных делах", – пишет в The New York Times Эндрю Хиггинс.
"По рвению и стилю эта толпа напоминала разношерстные группы, захватившие контроль над зданием парламента в Москве в 1993 году, требуя возрождения Советского Союза. Почти такие же сцены развернулись два десятилетия спустя, когда самопровозглашенные ополченцы штурмовали областной совет в Донецке, крупном промышленном городе на востоке Украины, а ныне столице сепаратистской пророссийской "народной республики". Тогда было характерно эрзац-военное обмундирование – камуфляжные куртки, старые ботинки, черные шерстяные шапки и банданы , как и флаги давно умерших и, как мы все предполагали, надежно похороненных дел. В Донецке это были не только красный флаг несуществующего Советского Союза и черно-желто-белый триколор давно ушедшей в прошлое царской империи, но временами также и эмблема еще более далекого, неудавшегося предприятия – Конфедеративных штатов Америки. Никто из них почти ничего не знал и в действительности не заботился о Конфедерации, но они знали, что ее ненавидят люди, которых ненавидят они", – говорится в статье.
"Но более всего в вашингтонских мятежниках в среду была знакома их уверенность, их непоколебимая убежденность в том, что независимо от того, что может сказать кто-либо еще или закон, правда на их стороне. Группа предателей из элиты захватила то, что по праву принадлежит им – будь то страна, в которой они выросли, их экономическая и физическая безопасность или просто их понимание того, как следует организовывать общество", – пишет газета.
(...) "Когда в 1993 году начались восстания в Москве, а затем в 2014 году на востоке Украины, поражение выглядело неизбежным. Лидеры и их последователи казались невменяемыми, одурманенными ностальгией, дикими теориями заговора и фантазиями о масштабе их общественной поддержки. Но они верили. На востоке Украины люди, которые выходили на баррикады у здания областной администрации, иногда были пьяными, часто воинственными и оторванными от реальности. Но все не сомневались в том, что их дело правое", – отмечает автор публикации Эндрю Хиггинс.
(...) "В Москве в 1993 году восстание быстро угасло, по крайней мере, на улицах, но не в умах. Александр Руцкой, бывший советский летчик-истребитель, возглавивший восстание против Ельцина, обещал "сражаться до конца", но сдался всего через 24 часа. Одетого в военную форму, его посадили в потрепанный автобус вместе с его плененными сообщниками и увезли в Лефортовскую тюрьму. Руцкой, получивший высокие награды за службу в Афганистане, выглядел жалко. Побежденный и удрученный, он однозначно проиграл, – говорится в публикации. – Но победители упустили победу, спровоцировав волну мошеннических приватизаций и в 1996 году проведя с массой изъянов президентские выборы, которые удержали слабого здоровьем и все более хаотичного Ельцина в Кремле на второй срок. Когда все это было почти совершено, он передал власть Владимиру Путину".
"Путин, бывший офицер КГБ, который больше всего верил в порядок (...), принял дело реваншизма, возродив амбиции России как мировой державы, влияние служб безопасности, музыку советского государственного гимна, эмблемы советской эпохи для вооруженных сил и патриотизм в качестве дубинки против его критиков, – указывает газета. – Спустя два десятилетия после его прихода к власти слово "предатель" стало одним из излюбленных оскорбительных выражений Кремля, а демократия – предметом насмешек. Комментируя беспорядки в Вашингтоне, Константин Косачев, председатель Комитета Совета Федерации, верхней палаты российского парламента, по международным делам и сторонник Путина, заявил, что американская демократия "захромала на обе ноги".
"Праздник демократии закончился. Это, увы, на самом деле дно, говорю это без тени злорадства", – добавил он, явно злорадствуя.
