The Weekly Standard: Диссиденты всех стран, соединяйтесь!
Санни Банч
Конференция Натана Щаранского в Праге
Сначала Натан Щаранский оказался в центре внимания всего мира как прославленный советский диссидент. Выйдя из тюрьмы в 1986 году, он был в тот же день посажен на самолет и отправлен в Восточный Берлин. Затем он эмигрировал в Израиль, где занялся политикой и провел бурное десятилетие в Кнессете. Теперь же он ушел из правительства и вернулся к своим корням, вновь став пропагандистом свободы и прав человека по всему миру. Но это не все. Однажды он выиграл в шахматы у великого Гарри Каспарова, а его книгу "The Case for Democracy" распространили при Джордже Буше по всему Белому дому. Многие считают, что эта книга легла в основу второй инаугурационной речи Буша и вдохновила доктрину Буша.
В книге Щаранского и речи Буша говорится, что терзающую Запад террористическую угрозу можно отбить путем распространения демократии. Какое-то время события подтверждали это. "Оранжевая революция" привела к власти демократическое правительство на Украине, Сирия вывела войска из Ливана вследствие международного возмущения убийством Рафика Харири, а когда США пригрозили урезать помощь Египту, авторитарное правительство Хосни Мубарака освободило диссидентов.
Но совсем недавние события куда менее соответствует идеалам Щаранского – Буша. ХАМАС победил на выборах в Палестинской автономии, религиозный конфликт в Ираке продолжается, а российский президент Владимир Путин жестоко подавляет демократических активистов и независимых журналистов. Все это вновь показало, как трудно насадить демократию на враждебную почву.
Некоторые считают эти события доказательством, что теории Щаранского неверны. Щаранский говорит, что эти критики его неправильно поняли. Они свели демократизацию к одному лишь проведению выборов. В прошлом году, в своей инаугурационной тэтчеровской лекции в Heritage Foundation, Щаранский подчеркнул, что "демократия означает свободные выборы в свободном обществе". Он продолжил: "Не выборами проверяется демократическое государство – выборы проходят и при любой диктатуре. Демократическое государство проверяется на городской площади, когда ты можешь выйти на эту площадь, чтобы выразить свои взгляды, и тебя за это не наказывают".
Разумеется, Советский Союз такой проверки не выдержал, и Щаранский провел девять лет в ГУЛАГе. Все это время он мечтал встретиться с демократическими лидерами один на один, чтобы объяснить им, каково живым людям переносить репрессии. "Казалось, будь голос диссидентов услышан, будь возможна свободная дискуссия, мы изменили бы мир", – сказал мне Щаранский на прошлой неделе.
Через месяц Щаранский даст нынешнему поколению диссидентов трибуну, чтобы высказать свои печали и надежды и обеспечить себе международную поддержку. Вместе с бархатным революционером, бывшим президентом Чехии Вацлавом Гавелом и бывшим премьер-министром Испании Хосе Мария Аснаром Щаранский организует Конференцию по демократии и безопасности. Это мероприятие, которое пройдет в Праге с 4 по 6 июня, посетит и президент Буш по пути в Германию на саммит "большой восьмерки".
Цель конференции – укрепить демократические движение, сведя вместе политических лидеров и всех тех, кто борется за свободное общество, со всего мира. Это – исполнение тюремной мечты Щаранского. В числе участников будут оппозиционные деятели из "Сирии, Египта, Ирака и Ирана, с Кубы и из Северной Кореи, из Белоруссии и России", говорит Щаранский. "Это как бы исполнение мечты моей диссидентской юности. Во времена Советского Союза мы были очень недовольны политикой умиротворения, – (или разрядки, как ее назвали в Америке), – и хотели бросить вызов (Ричарду Никсону и Генри Киссинджеру) в публичной дискуссии".
Конечно, у Щаранского не много возражений против политики Джорджа Буша (хотя махинации некоторых сил в Госдепартаменте, как-то их попытка помешать выделению 100 млн. долларов в помощь оппозиционным группировкам в Иране, ему и не по вкусу). Как сказал мне один чиновник из Белого дома, конференция "даст президенту возможность вновь встретиться с диссидентами и обсудить, как демократические правительства могут помочь их борьбе за демократию".
Конференция организуется не столько ради Буша, сколько ради других правительственных чиновников как внутри страны, так и за рубежом. "Вера в то, что демократия способна изменить мир, по-прежнему является инакомыслием даже среди политиков свободного мира", – говорит Щаранский. Голоса извне могут внести в дискуссию политиков исключительно важный опыт реальной жизни. "Кто, как не диссиденты, могут выступить за эту идею с внепартийных позиций?"
Когда кто-то указывает на недостаток демократии на Ближнем Востоке, Щаранский приходит в заметное волнение. "Нередко задают вопрос "Где найти более умеренных мусульман?", – сказал он мне. – Они будут в Праге. Приходите, посмотрите на них, поговорите с ними, потрогайте их, это – умеренные мусульмане".
Он указывает на Иран как на пример общества, которое, подобно Советскому Союзу, гниет изнутри – этакий дом, полный термитов, который вот-вот развалится. Он считает Иран "почти классическим примером того, как при жизни одного поколения страна фанатиков превращается в страну двоемыслия" – термин, взятый из романа Оруэлла "1984" и означающий неверие в идеалы тоталитарного режима вкупе со страхом выразить свое несогласие. Оппозиция революции мулл, говорит он, "носит столь массовый характер, что ее можно сравнить с польской "Солидарностью".
Таким образом, говорит Щаранский, пришло время профсоюзам, студенческим организациям и журналистам свободного мира подключиться к этому процессу. Именно такого рода солидарность он надеется стимулировать своей конференцией в Праге.
