Западные СМИ: Шансы на скорую смену режима в Тегеране весьма призрачны
Протесты, охватившие обездоленные слои общества в иранской провинции, стали самыми масштабными за последнее десятилетие, отмечают западные издания. Однако до сих пор многое неясно: чего на самом деле хотят демонстранты и не сыграют ли акции протеста на руку режиму? По мнению эксперта, протестное движение вряд ли зайдет слишком далеко, однако все же знаменует собой новый этап иранской внутренней политики: "Доверия к режиму больше нет".
Протесты, которыми сегодня охвачен Иран, стали самыми масштабными за последнее десятилетие, пишет Der Spiegel. Однако даже спустя неделю после их начала до сих пор многое неясно: чего на самом деле хотят демонстранты и не сыграют ли акции протеста в конечном итоге на руку режиму?
"2017 год завершился для иранского режима победоносно: поддерживаемые Тегераном боевики контролируют части Ливана, Сирии, Йемена и Ирака. Исламская Республика Иран значительно укрепила свои позиции в региональной борьбе за власть с вечным конкурентом Саудовской Аравией", - передает автор публикации Кристоф Сидов.
"2018 год обещает стать более непростым для режима. Связано это (...) в большей степени с внутриполитической ситуацией", - отмечает журналист, имея в виду акции протеста, которыми вот уже почти неделю охвачена страна. "На президента Хасана Роухани они обрушились как снег на голову", - констатирует Сидов.
"Для режима, который, казалось, как никогда уверен в своих силах, самые крупномасштабные после 2009 года протесты стали потрясением. Тогда, - напоминает журналист, - миллионы иранцев вышли на улицы, протестуя против якобы имевших место фальсификаций в ходе президентских выборов в пользу Махмуда Ахмадинежада".
Даже спустя почти неделю неясно, сколько иранцев принимает участие в демонстрациях. И в отличие от событий 2009 года акции не ограничиваются Тегераном. "В то время как в 2009 году, - продолжает журналист, - свое недовольство выражали в основном представители среднего и высшего социальных слоев, сегодня на улицы выходят преимущественно малоимущие жители страны. Об этом говорят, по крайней мере, свидетели событий. (...) Режим в значительной степени ограничивает освещение протестов, блокирует доступ в интернет и запрещает снимать акции".
Сложно составить себе ясную картину происходящего, замечает автор. Если судить по видеороликам в интернете, иранцы клеймят растущее социальное неравенство в стране.
Кроме того, демонстранты недовольны тем, что "режим отдает миллионы на войну в Сирии и финансирование ливанской "Хизбаллы", говорится в статье.
На фото и видео с акций протеста видно, что в них принимают участие и женщины. Они протестуют, в том числе, против необходимости покрывать голову.
Насколько распространенными являются такие звучащие на акциях лозунги, как "Смерть диктатору" и "Мы не хотим Исламской Республики", судить, по мнению автора статьи, сложно. "Ясно одно: спустя 40 лет после исламской революции политическая система так и не смогла доказать, что способна на такие политические и экономические реформы, от которых смогли бы выиграть широкие слои населения".
Режим явно нервничает, констатирует издание. "Правоохранительные органы применяют против демонстрантов силу. По официальным данным, за неделю было убито около 21 участника акций", - сообщает автор.
И если в 2009 году акции протеста начались и проходили в Тегеране в присутствии иностранных журналистов, то есть на глазах мировой общественности, то сегодняшние акции, которыми охвачены в основном провинциальные города, позволяют режиму действовать более жестко.
Кроме того, указывает автор, "участники акций протеста демонстрируют более агрессивное поведение, чем в 2009 году. Во многих городах они уже атаковали полицейские участки, пожарные станции и банки. Это говорит в пользу того, что на этот раз в акциях принимают участие те, кому терять уже нечего".
Режим в Тегеране обвиняет в разжигании протестов иностранные силы. Доказательств этому нет, однако "президент США Дональд Трамп никогда не скрывал, что хотел бы смены режима в Иране. Так, в 2017 году администрация Белого дома назначила новым главой оперативного отдела по Ирану некоего Майкла Д'Андреа по прозвищу Аятолла Майк". По некоторым данным, он должен был заняться расширением влияния американских спецслужб в Иране. "До этого он руководил антитеррористическим подразделением ЦРУ и координировал среди прочего охоту на бин Ладена и войну дронов против "Аль-Каиды"", - сообщает Der Spiegel.
Однако, замечает автор, при всем при этом "шансы на скорую смену режима в Тегеране весьма призрачны. Слишком разношерстными представляются интересы протестующих, слишком влиятельной остается элита в стране, слишком хорошо вооружены правоохранительные органы, представители которых имеют опыт боевых действий в Ираке и Сирии".
В будущем демонстрации могут даже сыграть на руку президенту Рухани, считает эксперт по Ирану Сорен Фаика. "Протесты показывают, что Ирану нужны реформы и либерализация. Роухани как раз за это и выступает. Президент может заработать на беспорядках политический капитал: они подрывают позиции консервативных сил, которые до сих пор противились курсу на либерализацию, предлагаемому Роухани", - приводит Сидов в заключение слова эксперта.
Бывший преподаватель Университета Париж V и эксперт по иранской экономике Ферейдун Хаванд объясняет глубинные причины недовольства, подтолкнувшие в последние дни десятки тысяч иранцев выйти на улицы с протестами. Интервью взял журналист швейцарской Le Temps Стефан Бюссар.
"Чтобы понять происхождение нынешнего протеста, надо вернуться к 14 июля 2015 года, когда Тегеран заключил с пятью членами Совбеза и Германией соглашение по иранской ядерной программе. Тогда президент Роухани пообещал, что оно откроет новые перспективы для иранской экономики. Соглашение пробудило надежду на то, что Исламская Республика снова будет интегрирована в мировую экономику и станет "нормальным" государством. К сожалению, этого не произошло", - указывает Хаванд.
"Для Хасана Роухани, как и для его американского коллеги Барака Обамы, соглашение стало синонимом новой отправной точки, знаменующей перелом в иранской политике. Однако у высшего руководителя Али Хаменеи совсем иное понимание этого соглашения. Он прежде всего хотел вернуть замороженные деньги от нефти и продолжать ту внешнюю и региональную политику, которую Иран вел до сих пор. Это вызвало сильную размолвку между странами Запада и Исламской Республикой. У первых было максималистское представление о соглашении, в то время как у высшего руководителя - минималистский подход", - поясняет эксперт.
"После соглашения по ядерной программе международные инвесторы, в особенности европейские, активизировались, но весьма скромно. Западные банки отказывались финансировать различные инвестиции в Иране из опасений перед новыми санкциями. Таким образом, соглашение не оказало реального влияния на население, - отмечает Хаванд. - По-прежнему существует сильное неравенство в распределении богатств. Коррупция значительна во всех сферах политической и общественной жизни. Нет реальных перспектив на будущее".
"Официальный уровень безработицы в Иране составляет 12,5%, хотя в реальности он приближается к 20%. При этом среди молодежи он превышает 30%. Главными пострадавшими становятся молодые иранцы, недавно получившие университетские дипломы. Они не могут найти работу. Это один из пусковых механизмов протестного движения", - продолжает он.
"Люди выражают свой отказ от Исламской Республики и ее ценностей. Они атакуют режим по всем фронтам", - считает Хаванд.
"Не думаю, что данное протестное движение, в таком виде, как есть, зайдет слишком далеко. У него нет лидеров. Оно не пользуется поддержкой никакой внутренней или внешней структуры. Ему трудно будет создать некую альтернативу. Тем более что репрессии со стороны режима уже весьма жестоки и будут лишь усиливаться", - полагает эксперт.
"Однако протестная волна знаменует собой очень важный поворотный пункт. Впервые протесты начались в десятке маленьких городов. Прежде митинги начинались в крупных городах и в Тегеране и являлись прерогативой среднего класса. На этот раз против режима поднялось малоимущее население маленьких городов. Следовательно, даже если это движение сбавит темп, мы все равно вступили в новый этап иранской внутренней политики. Уже нет доверия к режиму. Данный факт показывает, что иранская держава в регионе является колоссом на глиняных ногах", - заключает собеседник издания.
