Handelsblatt: Московские повороты
Матиас Брюггманн
На Ближнем Востоке Москва играет по-крупному. На карту поставлена внешнеполитическая репутация Кремля. Выгода, которую президент Владимир Путин планирует получить, похоже, для него дорогого стоит: Россия призвана снова стать в глазах мирового сообщества великой державой. Россия по всему миру ищет партнеров, которые готовы признать ведущую роль Москвы, при этом устремляя взгляд на мусульманский мир, в отношении которого Путину видится роль государства-протектора.
То, что Путин способен на повороты в своей внешней политике, показала еще его молниеносная реакция на теракты 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне, когда он первым из иностранных политиков выразил соболезнования коллеге Джорджу Бушу, предоставил США право пролета над своими территориями и признал, что военные базы США в Центральной Азии необходимы для борьбы с терроризмом. Тогда Путин отмахнулся от сомневающихся в униформе, которые теперь пытаются избавиться от духов, допущенных Путиным к самому порогу.
Точно такой же сейчас представляется и московская политика на Ближнем Востоке: после распада Советского Союза, который безоговорочно поставлял палестинцам оружие, чтобы создать противовес Соединенным Штатам, поддерживающим Израиль, интерес к этому кризисному региону пропал. Однако потом сотням тысяч российских евреев разрешили уехать в Израиль, многие из них имеют двойное гражданство. Поэтому протекционная политика Путина по отношению к мусульманскому миру по меньшей мере сомнительна, так как жертвами исламистских терактов в Израиле часто становятся и российские эмигранты.
Между тем Путину нет дела ни до палестинцев, ни до своих соотечественников в этом регионе. В первую очередь его интересуют российские великодержавные амбиции. Демократические выборы, в результате которых к власти пришла палестинская экстремистская организация ХАМАС, он, не скрывая злорадства, назвал "серьезным ударом по усилиям Америки на Ближнем Востоке". Москва сочла, что теперь ее ход.
Путин очень быстро пригласил ХАМАС на политические переговоры в Кремль. Так же быстро приглашение было изменено: в Москву должны приехать политики из ХАМАСа, однако не его лидеры. В противном случае Путину было бы трудно избежать неприятных вопросов, почему он разговаривает с представителями палестинской террористической организации, а с лидерами чеченских группировок – нет.
Такой же извилистой является внешняя политика Путина по отношению к Ирану: Кремль слишком поздно понял, что, строя атомную электростанцию в Бушере, он помогает муллам создавать атомную бомбу. В течение многих лет Вашингтон предупреждал об этом. Кремль отметал все предупреждения США, аргументируя это тем, что Америка просто хочет изолировать Россию от важных политических и экономических партнеров.
Сегодня российские внешнеполитические стратеги пытаются вернуть отношения в более сдержанное русло. Так как, посмотрев на карту, они, вероятно, обнаружили, что иранские ядерные ракеты легко могут достать до России, но никак не до Америки или Великобритании.
Однако, ведя переговоры с муллами, Россия только помогает им и дальше тянуть время – именно до тех пор, пока Кремль действует не вместе с международным сообществом, а отдельно.
Таким образом, Россия оказывается перед дилеммой: с одной стороны, Кремль не хочет, чтобы Иран производил атомные бомбы, с другой – неспособность найти компромисс доказывает, что Путин не обладает в Иране необходимым влиянием. По отношению к ХАМАСу, впрочем, тоже. Правда, приняв курс Запада, Москва лишится роли державы-протектора на Ближнем Востоке, к которой она так стремится, еще на начальной стадии.
Иран и Сирия, которая поддерживает ХАМАС, являются важными экономическими партнерами России. Они относятся к тем немногим странам, которые покупают у России не только сырье. Речь идет в первую очередь об оружии и машинах. К этому следует добавить заинтересованность российских концернов в нефти и газе из Ирана.
Однако Иран важен для Москвы не только в экономическом отношении. Россия, о чем часто забывают, в настоящий момент имеет самый высокий процент мусульман среди населения в Европе, их 15 миллионов, и это число быстро растет.
К тому же ни Иран, ни Сирия, ни Палестинская автономия не поддерживали чеченских сепаратистов, пока они знали, что Москва на их стороне. А в результате нового сближения мусульманских центральноазиатских государств СНГ с Кремлем исламский элемент в России становится еще более важным.