Frankfurter Allgemeine: "Штази" в последнее время была более эффективной, чем КГБ
Почему после 1989 года в Советском Союзе и государствах-правопреемниках не произошло переосмысления истории спецслужб и в чем ошибаются те, кто поддерживает политику России, рассказала в интервью немецкому изданию Frankfurter Allgemeine Zeitung Ирина Щербакова, историк и руководитель молодежных и образовательных программ международного правозащитного общества "Мемориал".
Собеседница издания провела параллели между ГДР и Россией: "Многие дети граждан ГДР, которые росли с чувством несвободы и лжи, видели, как их родители испытывали проблемы с работой, как разрушалось их существование. Также было и в России. А затем пришла другая Германия и "диктовала", уничтожала рабочие места. (...) При этом ненависть зачастую направляется на мигрантов, что также похоже на Россию. У тебя дела идут плохо, и тут приходят беженцы, которым помогают, которым сочувствуют, а ты сам не получаешь сочувствия и помощи. Здесь свою роль играют комплексы неполноценности, как и в России".
"Штази" была эффективнее и вызывала больше страха, чем КГБ. В России репрессии против диссидентов продолжались вплоть до Горбачева, режим был отвратительным, лживым, но парализованным, он больше не был людоедским (...). Преследование собственного населения, которое при Сталине испытала на себе почти каждая семья, больше невозможно было повторить. (...) В ГДР ко всему прочему происходило погружение в частную жизнь, культивирование повседневных мелочей, своего рода превращение жизни в китч. И многие бежали и уезжали на Запад. У нас такой возможности не было", – указала историк.
В отличие от КГБ, архивы "Штази" были открыты, что, по мнению Щербаковой, стало большим успехом для немецкого гражданского общества. "Немцы действовали быстрее, чем мы. В 1991 году у нас, может быть, тоже была бы возможность получить архивы госбезопасности. Этот шанс не был использован. Также и люстрации, которая, конечно, всегда травматична и несправедлива для многих людей, но без которой не было бы возможным объединение Германии, у нас не было. Но то, что без нее не будет обновления, видно на примере России. Если бы на сотрудниках госбезопасности поставили метку, у нас бы не было возврата к старому в том виде, в котором он произошел", – считает историк.
Говоря о тех, кто поддерживает политику России на западе Германии, и пророссийских политиках восточной Германии, Щербакова отметила: "Российская культура и история тесно связаны с Германией. В обеих странах есть чудесные, участливые, приятные люди. Но Россия – это не Путин. Политики, желающие идти навстречу Путину, делают это скорее из страха и чтобы избежать проблем с российским государством и его функционерами. Это происходит не из любви к России и сочувствия, люди для них не имеют значения. Это предатели, как, например, талантливый Иоганнес Бехер, написавший гимн Сталину. Оправдывать власть имущих – слепо и опасно".
"Сегодня история является в России полем боя. Люди из ультрарадикальных организаций, желающие воспрепятствовать нашим мероприятиям, делают это при поддержке определенных депутатов Госдумы и структур безопасности. (...) Наша национальная доктрина ориентируется на прошлое, которым надлежит гордиться. История государства должна состоять из побед, главная из которых – победа во Второй мировой войне. Нам говорят, что в войне победило государство под руководством Сталина, а не люди, чья жизнь была тяжелой, несправедливой и ужасной, в том числе и из-за сталинского руководства", – подчеркнула Щербакова.