"Маарив": В ожидании трансплантации: история одного больного и его донора
На сегодняшний день в Израиле 530 больных стоят в очереди на операцию по пересадке почки. Из общего числа операций, произведенных за прошлый год, в 101 случае больным пересадили почку умерших людей, а в 4-х случаях почка была получена от живых доноров. Больные, нуждающиеся в пересадке почки, дожидаются операции в среднем 4 года. Только 20% в год из числа всех больных, ожидающих трансплантации почки, получают донорский орган.
Жизнь Хази Алона (34) висит на волоске. Он нуждается в срочной операции по трансплантации почки и даже нашел человека, который согласен стать его донором. Тем не менее, комиссия, выдающая разрешения на операции по трансплантации донорских органов, отказывается дать соответствующее согласие на операцию, которая способна спасти жизнь Алона.
Алон страдает хроническим заболеванием почек много лет. Помочь ему может только трансплантация. В 1986 году он впервые перенес операцию по пересадке почки, но спустя пять лет произошло отторжение донорского органа. Следующей операции по пересадки Алон дожидался 10 лет, каждый день надеясь, что ему позвонят из Центра по трансплантациям. О том, что все эти годы имени Алона не было в списках ожидающих донорских органов, стало известно только через много лет, в течение которых он ежемесячно проходил анализы крови. В 1996-м году Алон попал в список, но через 4 года был снова оттуда вычеркнут. Как утверждает семья Алона, причиной этого стала халатность сотрудников больницы, вовремя не передавших в Центр по трансплантациям результаты ежемесячных анализов крови, которые проходят больные.
В 2002 году Алону вторично пересадили донорскую почку, а через несколько лет снова произошло отторжение. С того момента Алон нуждается в диализе три раза в неделю. За последние два месяца Алон перенес пять тяжелых операций. Шансы на то, что поиски донорской почки в третий раз увенчаются успехом были чрезвычайно малы, поскольку, по заключению врачей, больному могла подойти только почка живого донора с редкой группой крови О.
Однако семья Алона не прекращала разыскивать подходящего донора. В конце концов, им согласилась стать 45-летняя родственница Алона. Врачи постановили, что степень совместимости внутренних органов 97%, но отказались разрешить операцию, поскольку женщина в прошлом проходила лечение в психиатрической больнице. Донор попыталась объяснить врачам, что госпитализация имела место 29 лет назад, когда ей было 16 лет. С тех пор женщине не приходилось прибегать к помощи психиатров или психологов. Потенциальный донор одна воспитывает детей, обладает водительскими правами и готова предоставитьлюбые письменные гарантии того, что осознанно желает стать донором и никогда не заявит своих претензий ни в какой форме. Тем не менее, никакие доводы не смогли убедить медицинскую комиссию в дееспособности и вменяемости женщины.
"Когдя мне было 16 лет, решение моих родителей развестись отозвалось во мне паническим страхом, - объясняет причины нервного срыва потенциальный донор. - Я попросила у врача разрешение побыть вне дома, чтобы успокоиться. Я была абсолютно вменяема, и вышла из больницы через три месяца. Мое желание стать донором сознательно и проистекает из человеческой симпатии к моему родственнику. Мною движет только желание спасти жизнь, у меня нет никаких других интересов. Даже работники медицинской комиссии были удивлены и сказали мне: "Побольше бы таких людей". Несмотря на все это, в министерстве здравоохранения отказались дать мне разрешение на донорство".
Из минздрава поступил ответ следующего содержания: "Медицинское обследование потенциального донора вызвало подозрения в способности женщины справиться с эмоциональными нагрузками, возникающими в результате подобного шага. Несмотря на это, мы не отвергли ее кандидатуру, а пригласили на собеседование. После длительной беседы медицинская комиссия пришла к заключению, что можно позволить женщине стать донором, однако выяснилось, что в прошлом она лечилась в психиатрической клинике. В результате дополнительного обсуждения комиссия пришла к однозначному выводу: донорство запретить".
Семья больного намерена обжаловать решение медкомиссии министерства здравоохранения в Верховном суде. "Запрет на эту трансплантацию означает для меня смертный приговор", - сказал Алон.
Дорит Габай, "Маарив"
