Time: Крестный отец терроризма был православным
Скотт Маклеод
Джорджа Хабаша, палестинского лидера, который в субботу в возрасте 82 лет умер в Аммане, можно назвать крестным отцом ближневосточного терроризма. Если вы думаете, что экстремизм – будь то палестинский или арабский – зародился лишь в недрах ислама (из пуританской нетерпимости ваххабитов и так далее), присмотритесь к имени Хабаша. Он принадлежал к Греческой православной церкви, а мальчиком в палестинском городе Лидда (Лод) пел в церковном хоре. Биография Хабаша может многое прояснить в долгой истории палестино-израильского конфликта, пути разрешения которого не видно до сих пор. Жизнь этого человека наложила отпечаток на ближневосточный ураган насилия, который, кажется, ничто не остановит.
Созданный Хабашем "Народный фронт освобождения Палестины" (НФОП) первым из орудующих на Ближнем Востоке террористических группировок применил тактику угона самолетов, которой в итоге 11 сентября 2001 года воспользовалась "Аль-Каида". В 1968 году три вооруженных боевика НФОП захватили авиалайнер израильской компании "Эль Аль", летевший из Рима в Тель-Авив. Правила регистрации на рейс пришлось серьезно пересмотреть.
Многие операции НФОП остались на страницах истории как одни из самых страшных терактов. В 1970 году террористы из НФОП захватили одновременно 4 лайнера, 3 из которых направили в Иорданию и взорвали, что привело к событиям "Черного сентября" и гражданской войне между войсками Иорданского Хашимитского Королевства и палестинскими боевиками. В 1972 году террористами из "Красной армии Японии" и НФОП были убиты 24 человека в израильском международном аэропорту Лода (ныне – Международный аэропорт Бен Гуриона).
Последний захват самолета НФОП в 1976 году закончился рискованной спасательной операцией, проведенной израильским контртеррористическим подразделением в Энтеббе (Уганда). К тому времени действия небольшой, но радикальной группировки Хабаша ввергли Ближний Восток в еще более жестокий круговорот насилия, последствия которого дают о себе знать до сих пор. Помимо того, что росли масштабы самого палестинского терроризма, он провоцировал Израиль на ответные удары по соседним странам, некоторые из которых вылились в войну. Однако по сравнению с теми террористами, которые стоят за нигилистическими взрывами террористов-смертников наших дней и массовыми зверствами вроде событий 11 сентября, боевики Хабаша – просто школьники. Ведь перед подрывом трех самолетов в Иордании, который стал "11 сентября" тех времен (это захватывающее и ужасное зрелище показали по телевидению), всех пассажиров, а их там было около 300, эвакуировали и вскоре освободили. Можно спорить о том, насколько Хабаш определил склонности Усамы бен Ладена. Да, лидер "Аль-Каиды" хочет отомстить за палестинцев и, разумеется, осведомлен о "подвигах" Хабаша, но ему наверняка не по вкусу его христианство, политика в русле марксизма-ленинизма и былые связи с СССР. Впрочем, ясно, что дерзкие акции НФОП подтолкнули другие палестинские группировки к началу самостоятельной международной террористической деятельности. Поклонники задающих тон террористов НФОП из ядра возглавлявшегося Ясиром Арафатом ФАТХ спланировали теракт на Олимпиаде 1972 года. Он закончился Мюнхенской резней, в которой погибли 17 человек, из них 11 израильских атлетов.
Что заставило Хабаша, врача-христианина (отсюда его прозвище – "Аль-Хаким" или "Доктор"), посвятить свою жизнь переворотам и убийствам? Он был сыном преуспевающего торговца, учился в Американском университете в Бейруте – по тем временам, как и сейчас, самом либеральном университете на Ближнем Востоке. Его биография во многом совпадает с историей жизни его лучшего друга, Вади Хаддада – второго человека в НФОП. Он умел мастерски планировать операции и был ярым сторонником террористической деятельности. Много лет назад, когда я во время одного из интервью задал Хабашу этот вопрос, он просто рассказал мне, что ему пришлось пережить в 1948 году, во время войны за независимость Израиля (палестинцы называют ее "Катастрофой"), когда его семья лишилась дома.
Мать Хабаша настояла на том, чтобы он остался в Ливане и продолжил обучение. По его словам, он "ее очень уважал. Она все время молилась. Она учила меня быть милосердным, относиться к людям с добротой и с любовью, и так далее". В 1948 году, когда разразилась война, он вернулся в Лидду. В июле туда вошли израильские войска во главе с Моше Даяном, и местное население исчезло. Израильские власти долгое время объясняли это "бегством" палестинцев. Но в 1999 году израильский историк Бенни Моррис написал, что израильские солдаты убили по крайней мере 250 жителей Лидды. Некоторых молодых людей смерть настигла в мечети. "Сразу после этого с санкции (премьер-министра Израиля) Бен-Гуриона войска изгнали жителей Лидды и Рамле на восток, в расположение Арабского легиона", – пишет Моррис.
На эти ужасы, о которых Хабаш тоже не забывал, наложилась личная трагедия: в ту же ночь в городе погибла одна из его сестер. Хотя она стала жертвой брюшного тифа, в семье все винили вторжение израильтян, из-за которого девушка не смогла получить должного ухода. Хабаш похоронил сестру на заднем дворе, взял за руку ее малолетних детей и, повиновавшись приказам израильских солдат, покинул свой дом. "Солдаты говорили: "Все на выход! Туда!" – вспоминает Хабаш. – Я, помнится, спросил одного солдата, куда мы идем". Хабаш сказал мне, что в то время отошел от христианства: "Я всегда считал себя добрым христианином, который помогает бедным. Когда оккупировали мою землю, у меня не осталось времени думать о религии".
Хабаш никогда не возвращался в Лидду, которая была переименована в Лод и присоединена к государству Израиль. Они с Хаддадом работали волонтерами по медицинской части в только что созданных лагерях палестинских беженцев, а потом в знак солидарности с египетским революционным лидером Гамалем Абдель Насером основали Арабское националистическое движение. После унизительного поражения Насера в войне 1967 года с Израилем палестинцы откололись от этой группировки и организовали НФОП. Сначала Хабаш пытался при помощи терактов организовать палестинское восстание против Израиля и народные выступления в арабских государствах, правители которых, как, например, в Иордании, ориентировались на Запад.
Когда я сказал Хабашу: "Вы были медиком и все равно резали и убивали, применяли насилие", – он не стал уклоняться от ответа. "Я всегда искренне верил, что сражаюсь за правое дело, – сказал он.- Израильтяне отняли у нас страну, они могущественны. Нам пришлось применить силу, потому что правота ничего не значит, если ты слаб. Некоторые (террористические) операции позволяли палестинцам почувствовать, что они могут сделать что-то такое, что заставит весь мир остановиться и сказать: "О ужас, что случилось?"
Через четыре десятилетия после того, как Хабаш положил начало практике угона самолетов, этот вопрос по-прежнему звучит в связи с жестокими акциями палестинцев. Хабашу удалось привлечь внимание к их проблеме, но его экстремистские, основанные на мести методы привели к тому, что эта проблема сегодня насквозь пропитана кровью, а палестинцы так и не приблизились к свободе и до сих пор не смогли восстановить национальную гордость.
