Заместитель главы МИД РФ о роли России в иранской ядерной программе. Интервью газете "Время новостей"
Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью газете "Время новостей" прокомментировал заявления о "решающей роли" РФ в реализации схемы поставок ядерного топлива для Тегеранского исследовательского реактора и высказал свое мнение по иранской ядерной программе в целом. С основных тезисов этого интервью в 11:00 был начат выпуск новостей израильской государственной радиостанции "Коль Исраэль".
В беседе с российской журналисткой Еленой Супониной господин Рябков отметил, что соглашение между Россией, США и Францией о дообогащении иранского низкообогащенного урана явилось "плодом многосторонних переговоров". Он признал, что Иран пока не дал официального согласия на работу по такой схеме.
"Документ получился сбалансированный, справедливый… Главное, что в тексте сформулированы все базовые элементы. Но экспертам еще нужно будет внести ясность в технические детали соглашения. Этим займутся специалисты МАГАТЭ после согласия всех сторон", - говорит Сергей Рябков.
Российский дипломат ушел от прямого ответа на вопрос о том, насколько России будет выгодно участие в такой схеме. Однако он подчеркнул: "Россия не спонсирует этот проект из своего государственного бюджета, и российский налогоплательщик не потратит на это ни копейки".
Рябков пояснил, что Франция была подключена к данному проекту, так как при модернизации Тегеранского исследовательского центра на определенном этапе были использованы французские технологии.
По словам замминистра иностранных дел России, пока еще не принято решение о том, на каком предприятии будет обогащаться иранский уран. Он отметил, что этот вопрос будут решать специалисты "Росатома" и МАГАТЭ.
В интервью господин Рябков заявил, что "нельзя отказывать Ирану в законном праве на мирную ядерную деятельность". Он также сказал: "У России нет свидетельств того, что Иран занимается атомными работами немирного характера. Более того, материалы МАГАТЭ по Ирану тоже не дают повода для такой озабоченности". Схожее заявление российский дипломат повторил в конце данного интервью.