Jerusalem Post: Медведь вернулся
Редакция
Как стало ясно из последних сообщений, Россия снова пробирается на Ближний Восток, и ее методы не всегда обнадеживают. Увеличивая продажи вооружений в регионе, Москва ищет способ восстановления престижа, наращивания влияния и – не в последнюю очередь – зарабатывания денег.
Последним примером такого поведения стали новости о том, что высокопоставленная делегация сирийских военных под руководством командующего ВВС генерала Ахмада аль-Ратиба на прошлой неделе встретилась в Москве с представителями российского министерства обороны для покупки перспективных видов оружия. Предположительно эти продажи включают в себя многоцелевые зенитные комплексы S-300, истребители МиГ-29СМТ дальнего радиуса действия, две подводные лодки Амур-1650, а также высокоточные ракеты малого радиуса действия "Искандер".
В таком поведении русских нет ничего нового. В дни холодной войны Советский Союз на протяжении десятилетий служил крупным поставщиком вооружений Сирии, Ираку и Египту. За последние несколько лет Россия продала Сирии несколько противотанковых ракет AT-14 "Корнет", которые "Хизбалла" использовала против израильских сил на второй ливанской войне (во время которой Россия, по иронии судьбы, критиковала чрезмерное применение силы со стороны Армии обороны Израиля).
Не только Сирия является получателем российских вооружений. Москва поставляет Ирану львиную долю обычных вооружений. В прошлом году Россия согласилась продать Ирану системы "земля-воздух" на сумму 700 млн долларов и планирует модернизировать тегеранские воздушные суда Су-24 и МиГ-29 и боевые танки T-72. С середины 1990-х Россия ведет строительство первого атомного реактора Ирана.
Неуместная щедрость России распространяется не только на государства. Такую же обеспокоенность вызывает приглашение Кремлем в 2006 году в Москву делегации ХАМАС под руководством Халида Машаля. Россия до сих пор отказывается считать ХАМАС и "Хизбаллу" террористическими организациями.
Чтобы не создать впечатление, что Россия хочет продвинуть региональное доминирование в террористической оси Сирия-Иран, мы поспешим добавить, что Москва проводила аналогичные сделки с Саудовской Аравией. Во время своего визита в Эр-Рияд в феврале прошлого года президент Владимир Путин предложил продать Саудовской Аравии современные зенитные системы и 150 танков T-90, а также запускать больше спутников. Он также предложил помочь Саудовской Аравии построить "мирные" ядерные реакторы.
То же стремление получить влияние в регионе в целом относится и к соглашению о сотрудничестве в ядерной области, которое Россия подписала с Египтом во время визита в Россию в марте президента Египта Хосни Мурабака.
Куда это все ведет российско-израильские отношения? Ответ начинается с признания, что с 1947 года, когда Сталин поддержал основание государства Израиль в надежде, что это подорвет имперское влияние Великобритании в регионе, поведение России здесь было почти всегда скорее безжалостно прагматичным, чем узко идеологическим.
Россия руководствовалась в своем поведении прагматическими соображениями, начиная с Шестидневной войны 1967 года, когда Брежнев порвал отношения с Израилем, до 1991 года, когда Горбачев восстановил их. Тот же прагматизм диктует нынешние, гораздо более теплые отношения.
Хотя двусторонняя торговля застопорилась на показателе всего 1 млрд долларов в год, сильные деловые связи, в особенности в тяжелой промышленности, в авиации, энергетике и медицине, связывают эти два государства. Значительная часть сырой нефти поступает в Израиль из бывшего Советского Союза.
Однако теперь Израиль должен оказать гораздо более значительное давление на Москву, чтобы заставить ее прекратить продажи вооружений, которые угрожают основам безопасности Израиля. Иерусалим не может больше позволять России наращивать свое влияние в регионе за счет Израиля.
Эффективная дипломатия Израиля в этом направлении должна обратиться к прагматическим интересам России. Например, она может указать, что безответственные продажи российских вооружений враждебным государствам только посеют нестабильность на Ближнем Востоке и принесут вред стремлению России к влиянию.
Такая дипломатия должна особенно подчеркнуть опасения Москвы потерять влияние в Иране. Такие опасения, очевидно, сподвигнули министра иностранных дел России Сергея Лаврова на визит в Иерусалим в марте, в ходе которого он утверждал, что Россия, член "квартета", настроена продвигать международную ближневосточную конференцию в Москве в июне.
Это вселяет надежду, что израильская дипломатия может повернуть прагматичные опасения России в более здравом направлении. Российский посол в Израиле Петр Стегний заверил Post на прошлой неделе, что ядерный Иран – такой же кошмар для России, как и для США и Израиля.
Так или иначе, Израиль может – и должен – в своих собственных интересах обуздать намерение России увеличить свое влияние на Ближнем Востоке.