Der Spiegel о Хусни Мубараке: Последний фараон
"На протяжении трех десятилетий Хусни Мубарак правил в Египте твердой рукой. После свержения ему пришлось держать ответ перед судом – и он не проявил раскаяния. Теперь Мубарак умер", – пишет немецкий журнал Der Spiegel.
"Образ Хусни Мубарака, который останется в памяти, это образ старого, сломленного, больного человека, – отмечает журналист Кристоф Сидов. – Начиная с 2011 года египтяне, не веря своим глазам, смотрели каждый раз на экраны, когда сверженного диктатора на носилках вносили в зал суда во время процесса против него и его сыновей. Неужели этот упрямый старик действительно был тем деспотом, который три десятилетия правил твердой рукой в стране на берегу Нила и необузданно обогащался? Образ старика на носилках едва ли соотносился с портретом активного мужчины примерно 55 лет, который до свержения Мубарака 11 февраля 2011 года можно было увидеть в Египте повсеместно".
"В своей политической жизни Хусни Мубарак придавал большое значение тому, чтобы его оценивали так, как он этого, по его мнению, заслуживал. И контролируемые государством СМИ всегда послушно были к его услугам. Так, официозная газета Al-Ahram еще за несколько месяцев до свержения Мубарака изменила фотографию с тогдашних мирных переговоров по Ближнему Востоку в Вашингтоне таким образом, что президент Египта оказался в центре, а его коллеги из США и с Ближнего Востока превратились в статистов", – говорится в статье.
На посту президента Мубарак опирался на армию и спецслужбы. Он решительно противодействовал исламистской оппозиции. Под прицел попадали не только те, кто застрелил на его глазах его предшественника Анвара Садата, – спецслужбы непреклонно преследовали и умеренных исламистов, отрицавших насилие.
"Я или исламисты" – такой картиной ужаса Мубарак оправдывал свою политику за границей. Поэтому западные союзники охотно закрывали глаза на нарушения прав человека в Египте".
"Египет стал наиболее важным арабским союзником Вашингтона. Около 60 млрд долларов военной и экономической помощи перевели США в Каир в течение 30 лет до революции – большая часть из них попадала напрямую в карманы президентской семьи и армейского руководства".
"Выгоду из финансовой помощи Запада извлекало только меньшинство, в то время как широкие массы населения жили без перспектив и нищали. Во внешней политике президент пытался расставлять акценты, но все попытки выступить посредником между израильтянами и палестинцами остались безуспешными", – отмечает издание.
"Президент постоянно обещал расплывчатые реформы – только они оставались пустыми словами. Наоборот, после неудавшейся попытки покушения на него со стороны воинствующих исламистов в 1995 году в Аддис-Абебе и террористической атаки на западных туристов в Луксоре в 1997 году он снова закрутил гайки во внутренней политике. В социальной политике он предоставил заметно больше свободы исламистам, (...) пока они слишком открыто не ставили под сомнение власть государства".
"Однако политический конец Мубарака обеспечили не исламисты, а две группы, которые не были на прицеле у диктатора: хорошо образованная городская молодежь и армия", – пишет издание. На фоне протестов молодежи против режима военная верхушка, опасаясь за свои собственные привилегии, заставила 82-летнего Мубарака уйти в отставку и взяла власть в свои руки.
"Так, спустя почти 30 лет, закончилось правление человека, которого многие египтяне не то из уважения, не то из страха называли фараоном. Большинство из них не видели в жизни ни одного другого президента страны".
В апреле 2011 года Мубарак был арестован, в августе 2011 года начался первый из нескольких судебных процессов против него. В марте 2017 года высший суд Египта снял с бывшего главы государства обвинения в причастности к гибели более 800 демонстрантов во время протестов.
"Тем не менее, открытый процесс против Мубарака принес удовлетворение тем, кто пострадал при его правлении. Мало кто из египтян мог представить себе диктатора перед судом. Этот образ сохранится и после его смерти – в Египте, который под руководством нового правителя Абдула-Фаттаха Ас-Сиси является более репрессивным, чем можно было представить во времена Мубарака", – резюмирует Der Spiegel.
