The Jerusalem Post: И ты, Авигдор?
Аншель Пфеффер
Бывшие товарищи Авигдора Либермана, оппозиционеры из партий "Ликуд" и "Ихуд Леуми"-МАФДАЛ, уже винят его в предательстве избирателей – вхождении в левоцентристскую коалицию Эхуда Ольмерта. Этот шаг еще предстоит сделать, но, как бы то ни было, его вряд ли можно считать предательством.
Хотя данный переход последовал за очень короткими переговорами между Ольмертом и Либерманом, для оценки итогов недавних выборов понадобилось некоторое время.
В публичных выступлениях, интервью и официальной партийной пропаганде он достаточно ясно сообщил о своих планах, обещая избирателям служить им в составе правительства.
Когда лидер "Ликуд" Биньямин Нетаниягу потребовал от Либермана обещания не вступать в коалицию, возглавляемую "Кадимой", и, будучи премьер-министром, предложил его, а не Ольмерта, на президентский пост, Либерман вежливо отказался.
В интервью, данном за месяц до выборов, когда стало практически ясно, что новую коалицию будет создавать "Кадима", он не пытался скрыть своих намерений.
"Я уже входил в кабинет министров вместе с Ольмертом и Пересом", – напомнил он. И он без труда сделает это еще раз в ближайшем будущем. В противовес этому, пребывание в оппозиции для Либермана равносильно проклятию, поскольку это противоречит основной причине, по которой он участвует в политике: он хочет власти.
"Цель политической партии – находиться у власти, – объяснил он, – а не быть еще одним движением против".
После того как в 2004 году тогдашний премьер-министр Ариэль Шарон вывел его из состава правительства, когда он проголосовал против плана размежевания, Либерман временно оставил политику, занявшись заключением прибыльных сделок в бывших республиках Советского Союза. Сидеть на задней скамье парламента и вступать в пререкания – это не в его стиле.
В ходе своей последней избирательной кампании главным пунктом его платформы стало обещание войти в коалицию. Большинство избирателей Либермана составляют русские и прочие репатрианты, так что, окажись он в оппозиции, он не мог бы позаботиться об их нуждах.
Сознавая, что он оттягивает избирателей, которые изначально голосовали за партию Шарона, стратеги "Кадимы" постарались нейтрализовать угрозу, пустив слух, что "Либерман никогда не войдет в нашу коалицию", однако многие избиратели этому не поверили.
Никто из них сейчас не может сказать, что Либерман их обманул. В целом он делает то, что и обещал.
Но, если оставить в стороне предвыборные обещания, разве Либерман не продолжает добиваться поворота в идеологии коалиции, которая все еще нацелена на территориальное размежевание с палестинцами?
В глазах избирателей партия Либермана "Наш дом – Израиль" занимала место справа от "Ликуда" в политическом спектре, идя на выборах 2003 года единым списком с "Ихуд Леуми". Сейчас он перепрыгивает через Нетаньяху поближе к Ольмерту и Амиру Перецу. Как же так получилось?
Достаточно вновь обратиться к его предвыборной программе этого года, чтобы увидеть характерные проявления склонности Либермана к центризму. Снова и снова он называл свою партию "практичными и ответственными правыми", обвиняя левых в том, что они "предлагают решения для проблем, которых не понимают", но одновременно критикуя правых за то, что они "понимают суть проблем, но не предлагают решений".
Кроме того, он заявлял, что может стать противовесом партии Переца "Авода" в администрации Ольмерта. То же самое же он говорил перед войной, когда размежевание было еще на слуху, а план Ольмерта по выводу сил на короткий момент показался возможным. Теперь, когда план по одностороннему выводу сил отвергнут официально, Либерман может уверить своих сторонников, придерживающихся правых взглядов, что возможности для соглашения с палестинцами или какими бы то ни было другими арабами в ближайшем будущем не существует. Таким образом, идеологических преград для вхождения НДИ в коалицию нет.
Но один вопрос все же остается. Почему партия, представленная в Кнессете 11 депутатами, претендует лишь на один министерский портфель? Почему Либерман готов вдохнуть в коалицию Ольмерта новую жизнь, немыслимую всего два месяца назад, получая взамен так мало? Никто не возлагает реальных надежд на то, что два законодательных проекта Либермана – о президентской форме правления и гражданских брачных союзах – в ближайшее время будут приняты Кнессетом.
Что же все-таки означает его новая должность – министр по стратегическим отношениям? Какие обязанности будут на него возложены? Министры обороны и иностранных дел, ревностно оберегающие свои полномочия, не собираются уступать ему ни дюйма, а ядерная политика находится в исключительном ведении премьер-министра. Какую нишу планирует найти Либерман?
Если хотите, можете верить словам Либермана о том, что единственный волнующий его вопрос – это защита Израиля от иранской угрозы, поэтому ему необходимо находиться в руководящем центре страны. Можете верить его критикам, которые настаивают, что он заинтересован лишь в том, чтобы обойти Нетаньяху. Критики утверждают, что он примеряет на себя роль нового лидера правых и метит в премьер-министры, для чего ему нужно вытолкнуть в оппозицию лидеров "Ликуда".
Эти точки зрения не исключают друг друга. Главное в этом вопросе – личность Либермана, его опыт и стремление к политической власти. Он знаком с ограничениями, которые налагает краткосрочная работа на той или иной политической должности. Будучи некогда министром национальной инфраструктуры, он ощутил, как сложно политику повлиять на крупные организации и существующий долгое время порядок вещей. Будучи генеральным директором офиса премьер-министра, он осознал, что министры оказываются в заложниках у своих служащих и групп лоббистов. Сейчас он добивается реальной власти, которая, по его мнению, заключается в том, чтобы в момент истины оказаться как можно ближе к штурвалу.
Либерману не интересен номинальный контроль над министерством, ему не нужно, чтобы такой контроль принадлежал кому-то еще из членов НДИ. Он хочет занять место поближе к трону. Сейчас это может показаться Ольмерту малой платой за возможность существенно продлить жизнь правительства, но Либерман мыслит в перспективе.
Цезарь может быть только один, и Либерман, сейчас помогающий подняться Ольмерту, попутно выбирает позицию, чтобы, подобно Бруту, нанести удар.