The Washington Post: Миф о сильном правителе
Фред Хайэтт
Итак, журнал Time присоединился к тем, кто восторженно отзывается от "стальной уверенности и силе" Владимира Путина, его "точеных чертах лица и проницательных глазах". Российский президент – человек, "воплощающий силу", полагает Time, и его взгляд говорит: "Власть в моих руках".
Безусловно, то, что Time назвал Путина человеком года, вовсе не означает его причисления к лику святых. Данный титул издание присваивает важным, но не всегда положительным личностям. По мнению Time, Путин лишен обаяния и чувства юмора, он царь, но его "свобода крайне ограничена".
Однако журнал подтверждает основной миф, который культивирует сам Путин, который постоянно поддерживала администрация Буша и который все чаще воспринимается как исторический факт.
В первую очередь, считается, что при переходе от демократии к авторитаризму Путин трансформировал хаос в стабильность. Россия десять лет назад, указывает старший редактор Time Натан Торнбург, была "бесконтрольной и беспорядочной страной, где господствовали чудовищный уровень преступности и кремлевская клептократия Бориса Ельцина".
В действительности, после того как Путин в 2000 году стал президентом вместо Ельцина, ситуация с преступностью ухудшилась, так же, как и с коррупцией. Полезна для ознакомления статья, которую опубликовали в журнале Foreign Affairs Майкл Макфол и Кэтрин Стоунер-Вайс из Стэнфордского университета. Они приводят официальную российскую статистику: среднее число убийств за год выросло с 30,2 тыс. в 1995-1999 годах до 32,2 тыс. в 2000-2004 годах. В то же время в 2006 году в рейтинге организации Transparency International отмечается как никогда высокий разгул коррупции в России: она заняла 121-е место из 163 стран. Это "ставит ее позади Филиппин и Руанды", – отмечают эксперты из Стэнфорда.
Несмотря на то, что взлетевшие цены на нефть наполнили российскую казну, а зарплаты в правительстве выросли более чем вдвое, россияне стали умирать раньше (средняя продолжительность жизни российских мужчин – 59 лет), чаще болеть, больше пить и заводить меньше детей.
На чем же в таком случае основывается этот миф? Сегодня у России больше денег, чем было сразу после прихода Путина к власти, и от этого выиграли россияне всех уровней дохода. Как и все посткоммунистические страны, в первой половине 1990-х Россия пережила рост бедности и политические сдвиги. В 1997-1998 годах в стране, как и на других "развивающихся рынках", произошел финансовый крах. Ельцин назначил нового премьер-министра, Евгения Примакова, который вернул финансовой системе платежеспособность и начал возрождение страны еще до появления Путина. Одинокие бабушки, распродающие личные вещи, которых запомнили многие иностранцы, давно уже отошли в историю к моменту прихода Путина.
В первые годы у власти Путин продолжил экономические реформы, и это принесло положительные результаты. Но, начав наступление на политические свободы, он одновременно стал давить на независимый бизнес и вновь социализировать экономику, чем отпугнул инвесторов. Поразительно, но Россия со всей ее нефтью по экономическому росту со 2-го места среди 15 постсоветских республик в 2000 году опустилась в 2005 году на 13-е место. "Если между авторитаризмом и экономическим ростом в России есть связь, – заключают Макфол и Стоунер-Вайс, – то эта связь обратная".
Как Польша, Эстония и многие другие государства, Россия пережила посткоммунистический период. Она подходила к безопасному берегу уже тогда, когда Путин занял президентский пост. В числе самых больших грехов Ельцина было посягательство на демократию – он не позволял чересчур много свободы – однако он передал в наследство Путину страну с живой прессой, конкурирующими политическими партиями и энергичным гражданским обществом. Наравне с Польшей, Эстонией и остальными государствами Россия могла бы сделать выбор в пользу процветания и демократии. Но Путин принял иное решение.
Почему же он столь популярен? Конечно, имеет место нефтяной бум, а государственное телевидение – только такое сейчас и существует – неустанно воспевает Путина. Но, быть может, лучше поставить другой вопрос: так ли уж он популярен?
Есть два основных способа получить ответ. Первый – это опросы. Однако Кремль постепенно уничтожил независимость российских социологических организаций, так же, как независимость СМИ, и есть основания сомневаться, честны ли ответы респондентов. Участники опросов публично отвечают незнакомцам, а враги нынешнего лидера имеют свойства погибать от яда, от пуль или оказываться в тюрьме.
Другой метод – выборы, но тут мы, вероятно, должны верить предпочтениям самого Путина. Гарри Каспаров, известный шахматный гроссмейстер, собирался выступить на президентских выборах, оппонируя названному Путиным преемнику. По закону, кандидата должны выдвинуть на публичном съезде, но никто не согласился сдать Каспарову в аренду зал. Власти угрожали его жене и дочери, когда те пытались вылететь из страны. Сам Каспаров оказался в тюрьме за попытку принять участие в политической демонстрации. Десять дней назад он наконец сдался.
Почему же лидер, способный похвастаться столь непоколебимой уверенностью в себе, героическими свершениями и массовой поддержкой, так боится политической конкуренции? Возможно, он объяснит это на банкете в честь награждения в Time.
Inopressa.ru