Los Angeles Times: Тегеран эксплуатирует расхождения между Вашингтоном и Европой
Алан Айзенберг
За последние четыре года, в особенности в правление нового, радикально настроенного президента Махмуда Ахмадинеджада, Иран делает все, чтобы соответствовать словам президента Буша, причислившего его в 2002 году к "оси зла, вооружающейся для того, чтобы угрожать миру".
И в то же время, пока лидеры Ирана делают заявления подстрекательского характера и угрожают развернуть полноценную ядерную программу, Соединенные Штаты и Европа предпринимают очень мало усилий для эффективного противостояния.
Трансатлантический диалог на эту тему выглядит примерно следующим образом. Сторонники агрессии против режима Ирана в связи с его ядерными амбициями указывают на подавление гражданского общества Ахмадинежадом, проведенную им чистку среди умеренных дипломатов в посольствах Ирана в разных странах мира и его недавнее заявление, что Израиль надо стереть с карты мира. Они также с беспокойством отмечают, что Иран почти 20 лет скрывал свою ядерную программу и что он не был честен, выполняя обязательства заморозить деятельность в рамках этой программы, после того как она всплыла в 2003 году.
Противники резких действий имеют в арсенале не менее длинный перечень аргументов. Бомбардировка ядерных объектов или наложение санкций, говорят они, только сплотит население Ирана вокруг религиозных лидеров, что еще больше затормозит демократическую реформу или революцию. Обнаружение ядерных объектов затруднено ввиду засекреченности их расположения и рассеянного характера размещения.
Кроме того, духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи держит Ахмадинеджада на коротком поводке в отношении ядерной программы и однозначно заявляет, что Иран не будет нападать на Израиль.
Эти дебаты привели к стратегической слабости Запада. Чтобы справиться с проблемой Ирана, Соединенные Штаты используют странную тактику: прохладная поддержка переговорных усилий Европы, перемежающаяся с завуалированными угрозами военных действий, расширенные санкции и дипломатическое молчание.
Европа также в ходе переговоров демонстрирует недостаток хватки и энергичности. Министры иностранных дел стран Европы радуют звучностью риторики, однако тем дело и кончается. Соединенные Штаты и Европа, и это самое главное, не сумели перетянуть на свою сторону Россию и Китай, которые имеют право вето в Совете Безопасности ООН и могут помешать в принятии какого бы то ни было многостороннего решения.
Тегеран мастерски играет на противоречиях в подходах США и Европы, форсируя отдельные элементы своей ядерной программы, ища стратегических союзников, которых можно соблазнить обширными нефтяными и газовыми запасами, и все больше подавляя демократию внутри страны.
Несмотря на заверения Ирана об исключительно мирном характер ядерной программы, лидеры страны заинтересованы только в тех результатах программы, которые позволяют им самим обогащать уран – опасная перспектива, учитывая их историю обманов и радикальных правительств. Свидетельством истинных намерений Тегерана стала прохладная реакция Ирана на недавнее предложение России, поддержанное США и Европой, производить обогащение урана для иранского топлива исключительно на территории России.
Переговоры между Ираном и Евросоюзом приостановлены, а передача иранского досье в СБ ООН в любом случае неизбежна, даже если они возобновятся. Вместо того чтобы думать о режиме Ирана – его на данном этапе, похоже, ничем не остановишь – Запад должен выстраивать свой стратегический ответ по следующим направлениям.
В дипломатии основным приоритетом США и Европы должно быть получение твердых обязательств о поддержке Пекина и Москвы, в случае если ядерные тенденции в Иране будут все более воинственными. Россия все еще играет в опасные игры с Тегераном (недавно стороны заключили соглашение о поставке вооружений на 1 млрд долларов), а Китай больше озабочен своей зависимостью от нефти и газа, чем иранской ядерной программой, но ни одна из этих стран не хочет, чтобы в руках Ирана оказалась бомба. Более того, у России и Китая есть особые возможности оказывать воздействие на Иран. Санкции со стороны этих стран могли бы послужить действенным средством устрашения. Например, президент России Владимир Путин мог бы заставить Тегеран серьезно задуматься, если бы намекнул, что будущее российско-иранского военного сотрудничества зависит от того, согласится ли Иран на предложение Москвы об обогащении урана на территории России.
Соединенные Штаты должны больше внимания уделять взаимоотношениям с Ираном. Хотя Ахмадинеджад – в высшей мере фанатик, у Ирана и США есть общие важные интересы, которые они могут обсуждать, даже если напряженность полностью не будет снята. Значимым первым шагом в этом направлении можно считать решение администрации Буша поручить послу США в Ираке Залмаю Халилзаду начать переговоры с высокопоставленными представителями Ирана по вопросами, связанными с Ираком. Иран публично отверг это предложение. Другие предложения со стороны США, даже если они будут столь же жестко отвергнуты, покажут гражданам Ирана, что это их лидеры, а не США, способствуют изоляции и усугубляют экономические трудности иранцев. Кроме того, настал подходящий момент ослабить визовый режим, с тем чтобы больше иранских студентов могли учиться в США. Погружение в американскую культуру – лучший способ уничтожить зловещий миф "Великого Сатаны", пропагандируемый Тегераном.
Европа, со своей стороны, должна проявлять нетерпимость ко всем возможным выходкам Ирана, если переговоры возобновятся. Если Иран вновь устранится от переговоров или начнет работы по обогащению урана, дело должно быть немедленно направлено в СБ ООН, невзирая на все иранские угрозы. При этом Европа должна быть также в состоянии продемонстрировать Ирану, что она может убедить Соединенные Штаты предложить в обмен на уступки Ирана различные компенсации, например снятие санкций.
Иран сегодня представляет собой проблему, у которой нет простого решения. Однако с помощью эффективной политики положение может быть существенно улучшено.
