The Times: Смерть диктатора
Редакция
Гибель Муаммара Каддафи открывает Ливии возможность нового начала, пишет в редакционной статье The Times, подчеркивая, что стране необходима вся помощь Великобритании и континентальной Европы, которую они могут предложить.
Вопреки собственным тщеславным предсказаниям, он умер не смертью мученика. Муаммар Каддафи умер типичной смертью человека, находящегося в бегах, полагает издание.
"Когда от Переходного национального совета пришли подтверждения его смерти, Ливию охватило неистовое и внезапное ликование. Люди обнимались, нескончаемо палили в воздух и отмечали "освобождение" после восьми месяцев ожесточенных боев, которые обошлись стране, по меньшей мере, в 25 тысяч жизней", - говорится в статье.
Кампания ныне закончилась. Ливия входит в новую фазу, смерть диктатора влечет за собой переход к демократии, провозглашенный ПНС несколько месяцев назад. Это сложный и потенциально опасный процесс, предполагающий созыв национальной конференции из 200 членов, которые должны быть избраны в течение 240 дней, и назначение месяцем позже премьер-министра, формирующего правительство. Непосредственная задача должна состоять в том, чтобы положить конец любому дальнейшему сопротивлению сторонников Каддафи. Большинство из них сейчас поймут, что их дело проиграно, говорится в статье.
Настал момент, когда внешний мир может помочь, продолжает The Times. Великобритания должна протянуть руку дружбы в момент, когда ПНС попадет под шквал противоречивых желаний, преувеличенных ожиданий народа и маневров исламистов.
Европа также должна играть более существенную роль в сближении двух берегов Средиземного моря. Ливии нужны реконструкция, технологии и инвестиции. А поскольку Северная Африка является непосредственным соседом Европы, только ее процветание сделает восточный фланг безопасным, пишет издание, призывая оказать Ливии всю помощь, которую могут предложить друзья.
"Весной Запад оказался перед выбором. На его глазах начинался новый геноцид, и, несмотря на голоса мудрецов, предупреждавших об опасности соскользнуть на путь интервенции, он предпочел вмешаться, а не оставаться в стороне. Это не значит, что Кэмерон подписался под новой доктриной вмешательства. Но он и Саркози показали, что военные действия не обязательно должны обернуться тупиком или провалом. Они могут закончиться освобождением народа, оказавшегося перед лицом гибели и тирании. Они [лидеры двух стран] проявили политическое мужество. И оно сопровождалось проявлением недюжинной храбрости, выдержки и решимости со стороны вооруженных сил", - заключает издание.
