La Stampa: Косово, жесткая линия Путина
Маурицио Молинари
Москва перекрыла дорогу докладу ООН по "полунезависимости" Косово, но отказала в ядерном топливе Ирану: в последние 36 часов российская дипломатия стала главным действующим лицом в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке после совершения двух неожиданных демаршей. Первый демарш произвел посол Кремля в ООН Виталий Чуркин, выступив с обвинением в адрес представителя ООН в Косово Иохима Руккера за то, что тот недавно произнес "страстную проповедь" в поддержку "неизбежной независимости от Сербии" провинции, которая была театром военных действий между НАТО и Белградом в 1999 году.
Этот выпад подтверждает негативное отношение Москвы к докладу по Сербии, составленному бывшим финским президентом Марти Ахтисаари, в котором провинции предлагается полунезависимый статус, уже отвергнутый как Белградом, так и сербским меньшинством в Косово. По мнению Игоря Иванова, секретаря Совета безопасности РФ, Ахтисаари "следует заменить кем-то другим". Это означает: ему не стоит ждать теплого приема, когда на следующей неделе он будет излагать свои выводы 15 представителям Совета Безопасности ООН. Оппозиция докладу Ахтисаари со стороны Москвы, одного из постоянных членов СБ ООН, обладающего правом вето, не только сразу же топит проект о фактической независимости, но и является новым поводом для политической напряженности с Вашингтоном, который, напротив, настолько положительно относится к этому сценарию, что даже направил в Приштину высокопоставленного чиновника Госдепартамента Дэна Фрида в попытке убедить косовских сербов смягчить позицию.
Почти одновременно с трениями США и России по Балканам президент Владимир Путин сделал ход на фронте иранского кризиса – на сей раз навстречу требованиям Белого дома, выдвигавшимся на протяжении последних трех лет. В соответствии с инструкцией Кремля, Иванов уведомил Али Хоссейни-Таша, заместителя главы иранской делегации на переговорах по ядерной проблеме, что Москва не будет поставлять ядерное топливо на почти уже построенную АЭС в Бушере, до тех пор, пока Иран официально не согласится с требованиями резолюции 1737 по блокированию своей ядерной программы. По данным New York Times, передавшей сообщение, это можно считать ультиматумом Москвы, который ставит иранского президента Махмуда Ахмадинежада перед выбором: если Тегеран будет продолжать противостоять ООН, то он не получит топлива, необходимого для начала функционирования первой АЭС в Исламской республике.
Это решение Кремля принято на фоне напряженности последних недель, связанной с задержкой иранских платежей по договору о строительстве АЭС в Бушере (ее сооружают в основном российские предприятия и специалисты), но его политическим следствием стало присоединение Путина к позициям американского президента Джорджа Буша. Как утверждают некоторые европейские дипломаты, "Москва, так же, как и Вашингтон, не хочет ядерного Ирана в Персидском заливе". Несмотря на то, что вечером как Тегеран, так и Москва опровергли существование "ультиматума по АЭС", разногласия по задержанным платежам подтверждают тот фат, что реализация проекта все-таки заблокирована.
В дипломатических кругах штаб-квартиры ООН полагают, что именно Буш предложил компромисс с Тегераном, который Москва приняла: о переводе процесса обогащения иранского урана на российскую территорию под контролем международных наблюдателей. Но Ахмадинежад не согласился.
Решение Путина выступить против Вашингтона по Балканам, но поддержать позицию Буша по Ирану стало одной из самых обсуждаемых в настоящее время тем в штаб-квартире ООН. "Одним из возможных объяснений, – отмечает один европейский дипломат, попросивший не называть его имени, – является то, что Путин разыгрывает собственные карты в защиту национальных интересов, чтобы занять решающие позиции по двум самым деликатным сценариям региональных кризисов", отодвинув, таким образом, на второй план пекинскую дипломатию, укрепившуюся за счет успешных посреднических маневров, которые привели к отказу Северной Кореи от ее ядерной программы.