Le Figaro: философ об ошибке Европы, оценивающей ислам по модели христианства
Журналист Le Figaro Венсан Тремоле де Вийе побеседовал с философом и специалистом по средневековой арабской философии Реми Брагом о теологии ислама и "Исламского государства". Корреспондент начал с вопросов о Мохамеде Ляуэже Булеле, убийце из Ниццы, чья жизнь "гуляки, любителя алкоголя и танцора сальсы" свидетельствует о его отдаленности от ислама.
"Возможно, практика агрессивного джихада для некоторых является, в том числе, способом "извиниться" за слишком быструю адаптацию к западным нравам, которые считаются развращенными, или даже наказать себя за эту сделку с совестью, – полагает Реми Браг. – Взорвать себя гораздо быстрее, чем вступить на долгий и трудный путь исправления".
Комментируя понятие "священной войны", Браг подчеркивает, что сегодня многие мусульмане стремятся избежать этого выражения и сохранить арабское слово "джихад", которое часто понимают сугубо как духовные усилия в борьбе с собственными страстями. "Однако мы часто находим употребление этого слова в весьма конкретном смысле, например, в трактатах о правилах (фикх), где в разделе под заглавием "Джихад" говорится о совершенно реальных нападениях", – рассказывает Реми Браг.
"В любом случае, стоит остановиться на парадоксе, который представляет собой это сочетание слов: "священная война", – продолжает эксперт. – В нем содержится ценная информация: у ислама есть то огромное преимущество перед всеми остальными существующими религиями, что он позволяет прямо уравнять самое худшее и самое лучшее, самые низкие инстинкты и самое святое существо, убийство и Бога".
По мнению адептов "Исламского государства", "Бог приказывает принести себя в жертву, убив как можно больше других людей. Такой ислам позволяет людям, чья жизнь не очень удалась, верить, что во всем виноваты другие, что они дурны и что поэтому их надо уничтожить", полагает Реми Браг.
Отвечая на вопрос корреспондента о том, не является ли целью ИГ развязать гражданскую войну на территории Франции и призвать под свои знамена всех французских мусульман, Реми Браг сказал, что ему "это кажется вполне возможным". Он уточнил, что у "Исламского государства" может оказаться больше шансов преуспеть в этом, чем у "Красных бригад" или группы Баадера, "потому что целевая группа – мусульмане, проживающие во Франции, – уже обладает своего рода единством, впрочем, довольно слабым, благодаря чему, возможно, тесту будет проще подняться". В числе факторов этого единства Браг называет чувство принадлежности к меньшинству, которое вынуждено довольствоваться той работой, за которую другие не хотят браться, иногда – общее происхождение, знание схожих языков, жизнь в одних районах и, "разумеется, более или менее подчеркнутую приверженность религии".
"Ясно, – продолжает философ, – что если бы нам нужно было классифицировать ислам как составляющую одной из общих категорий человеческой деятельности, он скорее попал бы в категорию "религия", чем в категорию "садоводство". Однако сама эта категория весьма широка. И главное, европейцы – от самых набожных верующих до самых радикальных антиклерикалов – бессознательно представляют себе религию по модели христианства. Они сводят религию к тому, что наблюдают в различных христианских конфессиях: отправление обрядов, молитва, иногда – посты и паломничества". Однако в случае ислама религия состоит главным образом в соблюдении божественного закона, указывает эксперт. По его мнению, ислам "Исламского государства" "представляет собой попытку воскресить – современными методами – практики, которые древнейшие биографии приписывают самому Мухаммеду".
Сравнение ислама с Католической церковью Реми Браг находит "совершенно неубедительным". В частности, говорит он, Второй Ватиканский собор искал возвращения к истокам – "немного в духе Франциска Ассизского, который хотел вернуться к Евангелию без тех интерпретаций, которые ослабили его". Однако в исламе "у истоков находится самое худшее", настаивает эксперт. "Периодом Медины (622-632 гг.) вдохновляются в "Исламском государстве". Они идеализируют его, но не вычитают массовых побоищ, убийств и пыток. Евангелия не содержат призывов к насилию. А Коран и хадисы, если читать их буквально, – да...".
