The Times: Мы не должны отступать перед угрозами кремлевской шпионократии
Мартин Ивенс
Не у всех оптимистичных историй счастливая развязка. Когда в 1989 году пала Берлинская стена, а через пару лет после этого коммунистический режим на своей родине, в СССР, потерпел крах, казалось, что история решила повторить сюжет эпопеи Толкиена "Властелин колец". Черная Твердыня в Москве пала, Империи Зла больше нет. Запад победил.
Россияне тоже заслуживали лучшей жизни после изнурительных десятилетий советской тирании, но хорошие времена для России облеклись не в ту форму, которую мы себе воображали. Новая несвободная Россия, возглавляемая Владимиром Путиным, отчасти сохранила нетерпимый подход злобного старого СССР: в ответ на свое унизительное поражение в холодной войне она впадает в воинственное настроение.
Это создает реальную проблему для нынешнего поколения западных лидеров, которое не практиковалось в политической игре великих держав. Россия и Китай – страна, где наш премьер-министр в прошедшие выходные осматривал достопримечательности, – кажутся непреклонными. Гордон Браун и его коллеги испытывают искушение заявить, что для Запада бизнес есть бизнес, и позабыть о правах человека, а также о наших союзниках на "переднем крае" демократии. Это искушение следует решительно побороть.
В 1990-х я несколько лет наблюдал в ельцинской России за сильнейшим шоком, который испытывала страна после краха коммунистического режима. Уровень жизни резко падал, поскольку плановая экономика развалилась. Казалось, ни у одного человека старше 45 лет нет будущего. В стране без законов и правовых оснований процветали гангстеры, дельцы черного рынка и бессердечные бывшие партийцы, и действовало правило "каждый за себя".
В маленьком городке на шоссе, ведущем в Санкт-Петербург, я зашел в местный продуктовый магазин. Огромная витрина была пуста, за исключением нескольких жалких кусков сыра и банок со сгущенкой. Директорша объяснила дефицит так: "Все продукты забрали евреи. Этот еврей Ельцин в Кремле все забрал и продал страну иностранцам". Я тщетно пытался доказать ей, что Ельцин не еврей. 'Ну, все равно, у него жена еврейка", – победительно ответила директорша (что тоже не соответствовало действительности). Как и Германия после 1918 года, побежденная страна хваталась за теории заговора и страх перед иностранцами, чтобы объяснить причины своего поражения.
Параноидальное отношение к внешнему миру устраивает российских правителей, хотя они лично знают, что оно неоправданно. Они говорят своему народу, что Великобритания и Запад имеют виды на их отчизну, а одновременно отправляют своих детей в британские частные школы и университеты. Параноидальная боязнь иностранных козней дает им предлог для затруднения контактов между простыми россиянами и иностранцами, ибо последние являются разносчиками демократической заразы.
Нищета, а также крах закона и порядка помогли Путину без труда оттеснить старых приятелей Ельцина и встать у руля. Возможно, у компартии и выпустили кишки, но один мощный институт старого порядка остается в неприкосновенности – это ведомство, где ранее служил Путин, КГБ – или ФСБ, если именовать его нынешним названием.
На прошлой неделе российское правительство обвинило Британский совет в том, что он является, по его выражению, шпионским гнездом. По иронии судьбы, российское правительство само представляет собой шпионское гнездо. Президент Путин, который вскоре, после очередных подстроенных выборов в марте, переродится в премьер-министра, – это лишь самый видный из бывших сотрудников разведки. Два самых могущественных из его непосредственных подчиненных – вице-премьер Сергей Иванов и заместитель главы администрации президента Игорь Сечин – в прошлом сотрудники спецслужб. Крупнейшая в России нефтяная компания, крупнейшая судостроительная компания, авиаперевозчик "Аэрофлот" и сеть железных дорог также управляются в основном людьми из спецслужб. Те же люди доминируют в руководстве громадного и вездесущего "Газпрома", владеющего активами не только в энергетике, но и в телевещании, издательской и банковской сферах. Россия – это не диктатура и не стандартное авторитарное государство, это государство шпионов, шпионократия.
"Государство внутри государства сделалось государством", – утверждает Эдвард Лукас из Economist, автор исследования "Новая холодная война: каким образом Кремль несет угрозу и России, и Западу", которое вскоре выйдет в свет.
При Сталине руководителей тайной полиции казнили, чтобы не становились чересчур могущественными. После смерти советского диктатора его политбюро быстро избавилось от последнего ненавистного повелителя шпионов, Лаврентия Берии, опасаясь его амбициозности. Бывший председатель КГБ Юрий Андропов в начале 1980-х, когда государство начинало разваливаться, ненадолго стал лидером СССР. Его программа состояла в том, чтобы реформировать агонизирующую экономику, но удержаться у власти любой ценой. Андропов умер, не успев воплотить свою мечту. В 1999 году Путин торжественно открыл мемориальную доску Андропову на здании Лубянки – здании, где располагались конторы, тюрьмы и расстрельные помещения КГБ. Путин сказал, что Андропов был выдающимся политическим деятелем.
Я вовсе не хочу сказать, что популярность Путина среди многих россиян неподлинна. При его режиме жить стало лучше. Рост цен на нефть, газ и сырье принес в эту страну, богатую природными ресурсами, экономический бум. В этой атмосфере кажется, что с утратой политических свобод и убийством нескольких любопытных журналистов можно и смириться. Механику такого договора с дьяволом отлично понимают китайцы, которые сейчас принимают у себя Брауна: они до сих пор сохраняют за собой звание коммунистов, хотя под их руководством страна идет по пути "турбокапитализма", а экономика растет на 10% в год.
Пессимисты типа Лукаса считают российских руководителей немыслимо-циничными людьми. Лукас подозревает, что ряд ужасающих террористических взрывов в многоквартирных домах, в результате чего погибли сотни безвинных россиян, "был бессердечно спланированным трюком, устроенным, чтобы обеспечить превращение Путина в бесспорного лидера страны".
Какова бы ни была правда об этом темном деле, во взрывах, естественно, обвинили чеченских сепаратистов. Чечня и ее столица Грозный были вдребезги разнесены российской артиллерией, и Путин, оседлав волну российского националистического жаркого негодования, взлетел к популярности и к власти.
И потому, когда Лондон предоставил политическое убежище олигарху Борису Березовскому, главному противнику Путина, и лидеру чеченского сопротивления Ахмеду Закаеву, а также более чем 20 другим лицам, появилась почва для конфронтации с Британией. Лондон, подобно Парижу в 1920-1930-е годы, стал центром деятельности россиян за границей. Диссиденты общаются с миллиардерами, приехавшими из Москвы за покупками, бизнесмены оказываются бок о бок с агентами спецслужб. Строятся заговоры и контрзаговоры.
Соединенные Штаты, возможно, слишком сильны, чтобы Россия вступала с ними в прямую конфронтацию; Германия при своем бывшем канцлере Герхарде Шрёдере всячески заискивала перед Россией, чтобы заключить газовые сделки, а Франция президента Ширака была заблудшим союзником Вашингтона, в потенциале полезным Москве. Но Великобритания – старый недруг по имперским временам, и ее служба внешней разведки MI-6, хотя и уступает по величине колоссальному ЦРУ, все же пользуется уважением.
Приспешник Березовского Александр Литвиненко, бывший сотрудник ФСБ, был приговорен к ликвидации. Если бы тайный план отравить его радиоактивным веществом полоний-210 остался незамеченным, это было бы великое свершение российской разведки. Но работа была сделана топорно. Шум вокруг случившегося нанес удар по российскому правительству. Он заставил вспомнить о худших эксцессах холодной войны: нападениях на диссидентов, которых кололи отравленными зонтиками, и всех прочих необычайных орудиях убийства.
Сработал закон непредвиденных последствий: российские железные правители наконец-то открыли свое настоящее лицо перед мирными жителями Европы. После того как Москва перекрыла газ Украине, кто теперь будет полагаться на нее как на единственного поставщика необходимых энергоносителей? Германия и Франция с приходом новых лидеров, которые оценивают ситуацию реалистичнее, относятся к Путину настороженно. Евросоюз, хоть и с опозданием, начинает осознавать, что ему следует активнее поддерживать демократических соседей России.
Что делать теперь, когда Британский совет и глава его санкт-петербургского отделения подвергаются преследованиям в стиле многолетних традиций КГБ? Запрет гастролей Большого театра мало чем поможет, но мы правильно вступаемся за Британский совет, который делает благое дело, обеспечивая простым россиянам доступ к информации о Западе. Нам следует на всех международных форумах громогласно бранить произошедшее.
В краткосрочной перспективе Запад не всегда может одерживать верх над враждебной державой, как доказала холодная война. Как минимум из самоуважения наши лидеры должны продемонстрировать свою поддержку людям, на которых нацелилось самое острие авторитаризма. Мы должны высказаться в поддержку гонимых либералов в России и через такие организации, как Westminster Foundation, открыто пропагандировать демократию. Мы должны поддерживать демократических друзей в прилегающих к России Грузии, Украине и Белоруссии. Если Браун теперь капитулирует и отступится от них, это будет хуже, чем ошибка. Это будет знак, что у него совершенно сдали нервы.
