The Jerusalem Post: Власть и политика: медведь сжимает кулак
Элиот Джагер
Странные вещи происходят в России. Вот, к примеру, репортаж ВВС: российская армия ведет расследование в связи с заявлениями некоего Андрея Сычева, что, когда он отказался работать проституткой в Санкт-Петербурге, его сослуживцы зверски избили его, так что у него развилась гангрена обеих ног, и ему пришлось ампутировать как ноги, так и гениталии.
Стоит посочувствовать репортеру, который рассказал эту историю. С тех пор как Владимир Путин был избран президентом в 2000 году, были убиты 13 журналистов. Последним таким случаем стало убийство Анны Политковской, застреленной в подъезде многоквартирного дома, где она жила, в прошлом году.
Когда-то я придирчиво следил за происходящим в СССР, но после падения империи в декабре 1991 года и с исчезновением проблемы советского еврейства, откровенно говоря, потерял интерес. После прекращения соперничества в духе "победитель получает все" между тиранией и свободой, меня довольно мало интересовали тяготы пошатнувшейся России.
Но с некоторым запозданием мое внимание, помимо несчастного солдата с ампутированными из-за гангрены ценными частями тела, привлекла вызывающая речь Путина 10 февраля на Мюнхенской конференции по безопасности перед аудиторией из высокопоставленных представителей Америки и Европы. В журнале Time написали, что он "демонстрировал поразительное сходство с Майклом Корлеоне, "крестным отцом", воплощением скрытой угрозы".
Беспокойство внушали как содержание речи, так и ее тон. Путин резко обвинил США в том, что они сделали мир более опасным, чем он был когда-либо со времен холодной войны: "Сегодня мы наблюдаем почти ничем не сдерживаемое, гипертрофированное применение силы в международных делах. Вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединенных Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах".
Единоличная политика США, сетовал он, "подпитывает тягу ряда стран к обладанию оружием массового уничтожения".
Россия уже давно была недовольна США в связи с их действиями в Афганистане, вмешательством в происходящее в советских республиках и, в особенности, вторжением в Ирак.
Путинские генералы угрожают выйти из договоров периода холодной войны, запрещающих использование ракет средней дальности, ссылаясь на сомнительность планов Вашингтона разместить в Польше и Чехии систему ПРО для защиты от иранской угрозы.
Через 16 лет после распада Советского Союза Россия-матушка вернулась, став сильнее, чем была когда-либо после заката империи. Международная политика России, возможно, соответствует характеристике, данной Черчиллем в 1939 году: "Загадка, облеченная в тайну внутри неизвестности".
"Но, – продолжал Черчилль, – возможно, ключ к разгадке существует. Ключ – это национальные интересы России".
Корни надо искать еще в славянской культуре: тут и унаследованное от империализма привычное недоверие, смешанное с завистью, по отношению к Западу, и склонность к авторитаризму. Международная политика также определяется географическим положением – интересы России простираются от Европы до Азии, захватывая Ближний Восток.
Москва не является тем "источником бедствий", которым была когда-то, сказал мне по телефону специалист по России Маршал Гольдман, почетный профессор Гарвардского университета.
Советский Союз пособничал терроризму и вооружал врагов Израиля. Хорошая новость, говорит Гольдман, в том, что терроризм они больше не продвигают. Плохая новость – оживленная торговля оружием. Россия недавно продала Ирану систему противоракетной обороны стоимостью в 1,4 млрд долларов. В прошлом году Москва продала Сирии зенитный комплекс "Стрелец". Противотанковые ракеты "Фагот" и "Корнет" российского производства, поставленные Сирией, согласно сообщениям, использовались против ЦАХАЛа боевиками "Хизбаллы" во время войны в Ливане этим летом.
Россия поставляет оружие 61 стране. Китай и Индия – ее крупнейшие клиенты, несмотря на небезосновательные опасения, что в грядущие десятилетия они могут стать основными соперниками Москвы.
Задача Путина в том, чтобы вести эту геополитическую игру и сохранять жизнеспособность российской оружейной промышленности. Благодаря этому у россиян сохраняются рабочие места, и обеспечивается инфраструктура для возродившихся великодержавных амбиций Путина.
Марк Медиш, видный обозреватель из Вашингтонского фонда Карнеги, специализирующийся по России, в электронном письме написал мне, что старая геополитическая стратегия соперничества между СССР и США, которая когда-то вносила оживление в поведение России, утратила интенсивность эпохи холодной войны.
Отошли в прошлое государства-клиенты и диверсионная деятельность. Этика современной российской международной политики, говорит Медиш, определяется "восстановившейся национальной гордостью, граничащей с чрезмерным самодовольством. Россия все еще довольно слаба, а Кремль традиционно хорошо умеет вести долгие стратегические игры, требующие терпения. Россия умеет играть на шахматной доске черными".
Израильские источники говорят, что основная цель Москвы в международной политике – это поддерживать зависимость международного сообщества от России. Москва участвует во всех возможных международных форумах, даже обладает статусом наблюдателя в Организации исламской конференции. На рассмотрении находится заявка на получение статуса наблюдателя в Арабской лиге.
Гольдман, который встречался и с Владимиром Путиным, и с Джорджем Бушем, говорит, что эти двое, кажется, искренне доверяют друг другу. Даже если Путин осуждает Вашингтон, он говорит о Буше как о человеке, с которым можно иметь дело, что вызывает в памяти слова Маргарет Тэтчер о Михаиле Горбачеве: "Мы можем вести дела вместе".
Личные симпатии, безусловно, могут увести в сторону. Гарри Труман думал, что полностью понимает Сталина: "Я очень близко познакомился с Иосифом Сталиным, и этот парень мне понравился. Он порядочный человек. Просто он пленник политбюро".
Да уж.
Вне зависимости от того, насколько важны персоналии, сегодняшний Путин очень сильно отличается от того человека, который пришел к власти около семи лет назад, говорит Гольдман. Тогда цены на энергетическое сырье были ниже, и Россия была в крайнем упадке. Цены на нефть колебались вокруг 20 долларов за баррель. Сейчас они составляют около 60 долларов за баррель.
Россия в настоящий момент является крупнейшим производителем нефти и природного газа. Нефть приносит России деньги, а газ предоставляет рычаги воздействия на Европу, зависящую от трубопроводов, контролируемых Путиным, говорит Гольдман.
Правда, экономика начала диверсифицироваться лишь недавно, и она все еще зависит от нефтяных и газовых доходов, но Москва теперь обладает третьим по величине валютным запасом в мире (к концу 2006 года он приближался к 301 млрд долларов). Неплохо, учитывая, что восемь лет назад страна была банкротом.
Для Израиля самое большое значение имеет то, как Россия воспользуется своим растущим влиянием в нашей части мира, а именно в отношении Ирана и его попыток получить ядерное оружие.
Ядерный реактор в Бушере строят русские, и они планируют построить еще шесть подобных объектов. Однако все эксперты, с которыми я беседовал, убеждены, что Россия не хочет ядерного вооружения Исламской республики.
При всем при этом Москва готова к тому, чтобы переговоры с Тегераном по поводу его ядерной программы тянулись до морковкина заговенья. Сигнал об этом прозвучал более чем отчетливо в интервью ведущего российского дипломата в Тель-Авиве Андрея Демидова, взятого для нашей газеты Хербом Кейноном.
Однако как может Россия оказывать содействие иранской ядерной программе, препятствовать попыткам США ввести против Тегерана санкции, и одновременно претендовать на то, чтобы ее воспринимали как страну, искренне возражающую против ядерного Ирана?
Ответ на этот вопрос требует маккиавелевского мышления: чем дольше будет тянуться кризис, тем мощнее будут рычаги воздействия России.
Путин действительно хочет помешать Ирану создать атомную бомбу. Он осознает опасности такого поворота. Это одна из причин, говорит Гольдман, по которой Путин хочет, чтобы отработанное топливо из Ирана переправлялось в Россию, – во избежание получения из него в Иране оружейного материала.
В понедельник Россия объявила, что дальнейшие работы на почти завершенном заводе в Бушере откладываются, якобы в связи с разногласиями о ежемесячной оплате.
Приезжающим в Россию с визитом израильтянам Путин доверительно сообщает, что принимает обещания, данные им Ариэлю Шарону, близко к сердцу: Россия никогда не станет изменять стратегический баланс в ущерб Израилю. В то же время Путин находится под противоборствующим давлением, требующим, чтобы российские заводы оставались на ходу, что в первую очередь и вынуждает Россию продавать Ирану ядерные технологии
Так что же, Россия по неосмотрительности продает Ирану веревку, на которой он однажды удавит Москву, а заодно всех нас? Медиш, эксперт из Фонда Карнеги, так не думает: "Будем откровенны: это ведь Абдул Кадир Хан, ученый из Пакистана, союзника США, продал Ирану большую часть этой "веревки", начиная с середины 1980-х, даже когда Москва справедливо говорила США об опасностях иранской ядерной программы".
Медиш согласен, что "Россия недооценивает риск, и, безусловно, она проявляла излишнюю беспечность в отношении передачи технологий до середины 1990-х, но в последнее десятилетие это уже не так".
Он согласен с Гольдманом в том, что Кремль очень не хотел бы видеть Иран вооруженным ядерной бомбой. "Но они этого не боятся. Для Москвы ядерный Пакистан куда хуже".
По словам Медиша, "настоящий вопрос в том, насколько сильно влияние России на Тегеран. Оно может оказаться меньше, чем предполагают некоторые эксперты, разумеется, оно меньше, чем влияние Китая на Северную Корею".
Каковы бы ни были рычаги России, скажем так, она не всегда использует их в русле интересов Израиля. В качестве члена "ближневосточного квартета" (вместе с США, ЕС и ООН) Москва демонстрирует поведение, которое можно назвать неконструктивным.
Чего стоит ее реакция на договор 8 февраля между ФАТХ и ХАМАС. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров твердил, что это соглашение приближает ПА к выполнению требований "квартета" о признании Израиля, отказе от терроризма и принятии предыдущего соглашения – что представляет собой очень вольную интерпретацию того, что произошло в действительности. И весьма вероятно, что Москва будет придерживаться этой линии на сегодняшней встрече "квартета" в Берлине.
России нравится соглашение в Мекке, потому что она все время возражала против изоляции ХАМАС, настаивая, что Исламское движение сопротивление надо подталкивать к тому, чтобы оно трансформировалось в чисто политическую силу.
По этой причине в ходе визита на Ближний Восток Путин выразил надежду, что санкции против ПА будут вскоре сняты. Он также призывал к региональной мирной конференции, которая, предположительно, должна была бы охватывать Дамаск – ни Вашингтон, ни Иерусалим не в восторге от такого подхода. Справедливости ради надо сказать, что Путин также призвал палестинцев выполнить обещания "Организации освобождения Палестины" и освободить похищенного Гилада Шалита.
В этот раз Путин не был в Израиле (беспрецедентный визит в Иерусалим он нанес в апреле 2005 года), но разговаривал по телефону с премьер-министром Эхудом Ольмертом после того, как было объявлено о соглашении в Мекке. Покинув Ближний Восток, Путин отправил к министру международных дел Израиля Ципи Ливни эмиссара с сообщением о содержании его встреч.
Израиль понимает, что Россия представляет собой значительную силу в ближневосточной политике, будучи единственным игроком, который может говорить со всеми сторонами, включая ХАМАС, "Хизбаллу", Сирию и Иран. Мало чего можно добиться, не имея на борту России, даже при том, что Москва понимает, что при отсутствии согласия Иерусалима добиться можно тоже немногого.
Россияне говорят, что чувствую культурное родство с большой русскоговорящей общиной Израиля, да и торговые отношения сейчас на высоте. Рейсы El Al совершаются ежедневно, в Иерусалиме закрепляются новые российские организации. Недавно в Хайфе открылось российское консульство, ожидается открытие культурного центра в Тель-Авиве.
Москва подает сигнал, что с кем бы у Израиля ни возникли проблемы, Россия готова помочь. Разумеется, правда и то, что интересы России в Иране, ПА, Сирии, ее отношения с "Хизбаллой" часто вступают в прямой конфликт с интересами Израиля.
А когда дело доходит до того, что можно назвать ключевым кризисом нашего времени – исламистской угрозы – отношение России выглядит как: "Спасибо, но нет". Меньше всего Москва хочет участвовать в столкновении цивилизаций. Это позволяет Путину отделять своих собственных этно-исламистов в Чечне от более масштабной "войны с террором", которую ведет Вашингтон.
Внутри России, однако, не стоит ждать наступления демократии по западному образцу. Политическая культура России делает это практически невозможным. Выборы в парламент должны состояться в декабре 2007 года, а президентские выборы – в марте 2008.
Но это будет, по сути, косметическое изменение. Семипроцентный избирательный барьер, не говоря уж о невозможности подтвердить подписи в избирательных списках для прозападных партий практически исключает успех на выборах этих партий, представляющих собой разрозненную группу.
Путин, которому сейчас всего 54 года, безусловно, является "крестным отцом". Возможно, он рассчитывает на роль Ден Сяопина и планирует оставаться у руля, даже покинув президентское кресло. Согласно одному из слухов, он перейдет на руководство "Газпромом", государственной газовой монополией.
Марк Мендиш из Фонда Карнеги объясняет: "Силовые группы внутри Кремля, вероятно, пытаются найти приемлемую формулу для того, чтобы Путин мог уйти в отставку, а на его место пришел новый лидер, достаточно сильный, чтобы поддерживать текущее состояние разделения власти".
Можно рассматривать это как "управляемую демократию", говорит он.
Гольдман характеризует этих людей как представителей номенклатуры, скомпрометированных выходцев из КГБ, которые принимают правительственные решения в Кремле и в государственных отраслях промышленности, таких как "Газпром".
В своей книге, которая вскоре выйдет, Гольдман называет такую ситуацию с пересекающимся руководством "олигополией". Речь идет фактически о ренационализации всех значимых отраслей промышленности. И хотя СМИ не принадлежат государству, их контролируют те, кто не хочет сердить олигополию. "Газпрому", например, принадлежит ряд газет, включая "Известия".
Имейте в виду, олигополия не имеет ничего против того, чтобы люди зарабатывали деньги. Но она не допустит, чтобы кто-то совмещал богатство, власть и желание повлиять на российскую политику, особенно, если его намерения идут вразрез с курсом, установленным Путиным. За подтверждением – к Михаилу Ходорковскому.
Так как же должен Израиль относиться к возродившейся России? Самым легким путем было бы объявить российскую политическую культуру ретроградной (вспомним изувеченного Андрей Сычева), ближневосточную политику – "антиизраильской", а самого Путина – "антисемитом". Такое навешивание ярлыков понравится некоторым израильтянам, не желающим признавать влияния России.
Однако разжигать ссоры, пестуя свои обиды, – непродуктивно. Наши разногласия – и здесь аллюзия Time по поводу Майкла Корлеоне более чем уместна – находятся в сфере бизнеса и политики. Другими словами, в них нет "ничего личного".
Путин – не антисемит. И то, что происходит в России – не наша проблема. Из прагматических соображений необходимо сохранять связи России с Западом. Для Израиля это означает необходимость поддержания ровных отношений, даже если интересы Москвы противоречат нашим.
В отношении "ближневосточного квартета", ХАМАС и Ирана прагматичная политика подсказывает, что Израилю надо воспользоваться вариантом первого правила техасской политики, сформулированного президентом США Линдоном Джонсоном: "Лучше, если русские, находясь внутри палатки, будут мочиться наружу, чем если они будут снаружи мочиться внутрь".
