Financial Times: Российские мотивы в Сирии геополитикой не исчерпываются
Андрей Некрасов
Сегодня конфликт в Сирии можно с уверенностью назвать "войной по доверенности" между Россией и Западом, пишет режиссер Андрей Некрасов на страницах Financial Times.
У Владимира Путина есть ряд рациональных геополитических причин, чтобы поддерживать Асада, говорится в статье. Во-первых, Россия и Сирия - торговые партнеры. Во-вторых, учитывая внутренние проблемы с исламским террором, Путин предпочитает знакомого светского диктатора незнакомым джихадистам.
Однако эмоциональную составляющую российской политики в Сирии также нельзя не заметить, полагает автор статьи. Поставляя российские вооружения противникам Запада, Путин играет на глубинных чувствах русского народа, который одержим своим местом в истории и мире.
Сегодня происходит частичный возврат былого советского величия, продолжает Некрасов. Русские приходят в ярость от намеков на то, что их страна не играет большой роли в современном мире. По словам Некрасова, каждый раз, когда он слышит подобные заявления, его воображение рисует Путина, шипящего: "Я вам покажу, что значит "неважная роль"!"
Вот почему в России обрадовались победе сирийской армии в Эль-Кусейре как своей собственной, считает автор. Не то чтобы русских интересовала Сирия или ее бедственное гуманитарное положение, но крупное поражение повстанцев воспринимается как сладкая победа над Западом.
Сложно сказать, какую роль эти эмоции сыграли в решении поддержать Сирию, но Путин в последнее время все чаще обращается к теме национального величия, отмечает режиссер. Эра экономических успехов за счет высоких цен на нефть закончилась, и теперь ему нужны новые "доски" для строительства политической платформы.
Неизвестно, куда это заведет страну, но в этом прослеживается мрачная ирония, констатирует автор. Одержимый исламистами Запад замиряет меньшее зло - Путина, жертвуя российской оппозицией. "Когда Запад боялся Брежнева, все его внимание было обращено на диссидентов, - приводит Некрасов слова одного из членов протестного движения. - Так пусть он снова боится Россию!"
