Le Temps: "Большая игра" на Ближнем Востоке: после Газы – Ливан, Западный берег и Ирак?
Паскаль де Круса
Конфронтация выходит за пределы Газы – одного из четырех слабых звеньев, где сражаются промежуточные союзники двух непримиримых лагерей: радикальных движений и консервативных режимов региона
На Ближнем Востоке, где после американского вторжения в Ирак было нарушено хрупкое региональное равновесие и приведены в действие анархические силы, два абсолютно противоположных лагеря ведут беспощадный бой. С одной стороны – радикальные исламистские движения, стремящиеся свергнуть действующие консервативные прозападные режимы, навязать обществу свое фундаменталистское мировоззрение, выгнать Запад из Персидского залива и стереть с карты Средиземноморья еврейское государство. С другой – консервативные, близкие Западу режимы, желающие сохранить власть и сдержать исламистский натиск, находящий опасный отклик среди населения, тем более что исламисты бередят все еще открытую рану палестинской трагедии.
Две страны оказывают поддержку радикальным движениям: Иран – региональная держава, которой американское вторжение пошло на пользу, несмотря на то, что из-за бедственной экономической ситуации Иран – колосс на глиняных ногах; и Сирия – слабая и хрупкая, если бы не ее альянс с Тегераном. Вождь революции Али Хаменеи не делает тайны из целей "большой игры" и дерзких иранских амбиций: "У американцев есть планы переустройства Ближнего Востока. Отлично, у нас тоже".
Среди радикальных движений-союзников Тегерана – некоторые иракские шиитские группировки, "Хизбалла" и ХАМАС. Глава ХАМАС Халид Машаль в ходе визита в Тегеран несколько месяцев назад чрезвычайно высоко оценил роль, которую играет Республика для исламистского движения: Иран Ахмадинеджада, сказал он, является "нашей стратегической силой".
С другой стороны – группа стран, для которых иранский натиск представляет угрозу: Саудовская Аравия (и, в меньшей мере, другие монархии Персидского залива), Египет и Иордания. В какой-то мере сам Израиль является для них объективным союзником. А за ними, несмотря на некоторые видимые расхождения, – Соединенные Штаты. Среди местных союзников, поддерживающих эти страны, – Махмуд Аббас и ФАТХ в Палестине, правительство Синьоры в Ливане и некоторые фракции иракского правительства.
И хотя два лагеря не могут сойтись в открытом бою (присутствие Соединенных Штатов в Ираке в данный момент мешает Ирану войти в прямой контакт со своими союзниками и противниками), они борются через промежуточных союзников в четырех "слабых звеньях" Ближнего Востока, четырех полях смертельной битвы, население которых расплачивается за замаскированные или открытые гражданские войны, ведомые местными сторонниками обоих лагерей. Ясно, что речь идет о Газе, Западном береге реки Иордан, Ливане и, в большей степени, Ираке.
В данном анализе этих двух лагерей нет никакого оценочного суждения и, тем более, манихейского разделения на "хороших прозападников" и "плохих антидемократических исламистов". Политическая сущность исламистов и консерваторов гораздо сложнее, двусмысленнее и даже запутаннее, чем классификация мира, введенная неоконсерваторами. А уважение демократии не всегда свойственно прозападным режимам, мягко говоря... Именно здесь мы становимся свидетелями столкновения двух лагерей, преследующих противоположные цели.
Это описание драматических событий, которые мы наблюдаем в последние месяцы на Ближнем Востоке в форме столкновения между радикалами и консерваторами, может показаться слишком схематичным и ограниченным. Позиция "Аль-Каиды", в частности, вряд ли вписывается в это бинарное разделение, которое необходимо значительно усовершенствовать, учтя всю сложность ситуации в Ираке. "Хизбалла" и ХАМАС не просто марионетки своих иранских и сирийских покровителей. Действующие власти в Эр-Рияде, Каире и Аммане ни в коем случае не являются "лакеями Запада", а прежде всего защищают свои собственные интересы. Все действующие лица пользуются гораздо большей автономией, чем можно предположить на первый взгляд исходя из видимости "большой игры". Но эта модель объяснения, хотя и упрощенная, заключает в себе надежные и доказанные элементы. И напряженность между двумя лагерями достигла чудовищных масштабов в последние недели.
Сектор Газа – один из четырех неудачников – только что перешел в руки исламистов. Конечно, Газа была оплотом ХАМАС с начала 1990-х годов, и Ицхак Рабин сделал широкий жест, дав Ясиру Арафату и его ФАТХ возможность вернуться в Газу в июле 1994 года после соглашений в Осло. Однако сделал он это по большей части для того, чтобы предотвратить переход Газы под контроль ХАМАС. Несмотря на тот факт, что события последней недели являются завершением давно начатого процесса, ускорившегося после кончины старого раиса, национального символа палестинцев, эти события стали чудовищным переломом в ближневосточной истории.
Предвещает ли захват Газы радикальными антизападниками падение Ливана, Западного берега реки Иордан и Ирака, и даже вполне стабильных консервативных режимов? Означает ли он закат консервативных "умеренных" режимов и зарю крупной победы тех, кто хочет разрушить по сути прозападный порядок, мало-помалу устанавливавшийся в регионе начиная с 1970-х годов? Чтобы найти ответ, мы должны сначала спросить себя об истинном значении военной победы ХАМАС в Газе и ее последствиях. Ведь Газа может оказаться победившим Ханоем, а не могилой исламистов.
Раздел палестинских территорий на две совсем разные части оказывает решающую услугу Западу и Израилю. Теперь можно применять дифференцированные подходы в отношениях с Газой ХАМАС и Западным берегом ФАТХ. Газа будет оставлена в изоляции, окружении, без надежды на политическое решение, на грани голода и гуманитарной катастрофы. Если политическому руководству ХАМАС не хватит мудрости сдержать свое вооруженное крыло и не провоцировать Израиль на ответные военные меры, новый израильский министр обороны Эхуд Барак без колебаний нанесет по сектору Газа удары с невиданной силой.
Эхуду Бараку нравится, когда о нем говорят, что он самый орденоносный солдат в истории израильской армии. Он хочет сохранить имидж внушающего доверие военного. Он не будет с головой кидаться в преждевременную и авантюрную операцию, но не сможет мириться с военными провокациями ХАМАС. Он тем более хочет укрепить свой позитивный имидж у израильской общественности, что после длительного хождения по пустыне он только что вновь вернул себе место главы "Аводы" и уже стремится на ближайших выборах стать премьер-министром. Ни больше ни меньше. Он должен доказать, что он лучше всех способен гарантировать Израилю безопасность. Новая расстановка сил в Газе дает ему такую возможность. ХАМАС неплохо бы об этом помнить.
С другой стороны, Израиль, Соединенные Штаты и даже консервативные арабские режимы жизненно заинтересованы в том, чтобы на Западном берегу реки Иордан не повторилось военное поражение, нанесенное ФАТХ в Газе. Для них потеря Газы – и оскорбление, и беспрецедентная возможность, даже удача. Конец сосуществования ФАТХ и ХАМАС, развал палестинского правительства национального единства служат интересам Израиля и Запада. Они отделяют "зерна от плевел" и допускают дифференцированный подход. Появляется возможность оказывать масштабную помощь союзнику Махмуду Аббасу, не играя на руку ХАМАС. В Израиле и на Западе уже говорят о размораживании значительных объемов материальной помощи для укрепления власти Махмуда Аббаса.
Но, как известно, экономической помощи недостаточно для того, чтобы завоевать сердца. Помимо экономической помощи Кондолиза Райс и часть американской администрации, а также другие члены "ближневосточного квартета", в первую очередь Европейский союз, и даже некоторые израильские руководители говорят о возобновлении мирного процесса. О том, чтобы предложить настоящий "политический горизонт" палестинцам, еще доверяющим ФАТХ, спустя пять лет после разработки знаменитой "Дорожной карты", которая обещала им государство в краткосрочной перспективе, но до сих пор ничего не дала. Вернуть надежду так называемым умеренным палестинцам и наказать в тюрьме под открытым небом в Газе тех, кто позволил ХАМАС взять власть. Неудивительно, если в ближайшие месяцы состоится настоящий западный "дипломатический блиц", предпосылки которого, честно говоря, вырисовывались уже в последние недели.
На самом деле, цель этих больших маневров выходит за границы дюн Газы и переулков ее лагерей. Речь пойдет о том, чтобы показать всем жителям неспокойного региона, что выбор в пользу прозападной "умеренности" материально и политически выгоднее, чем радикальный исламизм. Для этого по указке США и "квартета" может быть запущена мощная дипломатическая машина. А Израиль применит свою военную машину, если ХАМАС предпримет малейшую вооруженную провокацию.
Если ХАМАС срочно не сделает выбор в пользу видимой умеренности, его военная победа может стать худшей ошибкой в его истории и выроет ему могилу. А поражение в Газе приведет к возвращению тенденции, характерной для Запада вплоть до настоящего времени, – вести оборонительные действия по всему Ближнему Востоку, от Персидского залива до Средиземноморья. Исход "большой игры" сейчас еще более неясен, чем когда-либо. Он станет еще более беспощадным, внезапным, непредсказуемым и поспешным, чем когда-либо в ближайшие месяцы.
