Le Temps: "Выступать в защиту Израиля – абсолютное табу"
Пьер Шамбонне
Махмуд Ахмадинеджад, иранский президент, избранный в июне этого года, не стеснялся показываться во время президентской кампании в одежде мусорщика. Он хотел вызвать к себе симпатии населения и создать себе имидж чистильщика иранских улиц. Но вчерашний мусорщик продолжает ворочать помоями. Каждый день он нагромождает все новые кучи отбросов, причем делает это все более уверенно. Став знаменосцем сегодняшнего арабо-мусульманского антисемитизма, он выступает со все новыми яростными нападками на Израиль и евреев.
Вот его последнее по времени деяние: новый президент воспользовался трибуной Захедана, города на юго-востоке Ирана, для разжигания пожара антисемитизма. В среду он атаковал еврейское государство и западные страны, назвав Холокост "мифом". В очередной раз. Ведь бывший офицер Корпуса стражей исламской революции выступает с такими речами не впервые. Своей экстремистской риторикой он хочет показать свою решимость европейцам за несколько дней до возобновления переговоров по иранской ядерной программе.
Возможно, еще громче, чем антисемитские заявления злого президента, звучат возмущенные отклики, которые слышны отовсюду. Отовсюду, кроме арабо-мусульманского мира, хранящего поистине ошеломляющее молчание.
Фредерик Ансель, специалист по геополитике, преподает международные отношения во Франции. Он является автором книги "Геополитика Апокалипсиса", выпущенной в 2003 году издательством Flammarion. Корреспондент Le Temps взял у него интервью.
Может быть, выступая с антисемитскими речами, иранский президент просто вслух говорит то, о чем про себя думает мусульманский мир?
- Он желает говорить от имени этого мира. Сегодня Иран хочет экспортировать свою исламскую революцию уже не силой оружия, а через идеологию. Ахмадинеджад не просто убежден в том, что он говорит: он из кожи вон лезет, чтобы сплотить вокруг себя иранское население и привлечь симпатии как можно большего числа людей в арабо-мусульманском мире, прежде всего шиитов.
Сплачивает ли его риторика мусульман?
- Конечно, Ахмадинеджад мусульманин, но он еще и перс. Нельзя забывать, что иранский шах был вернейшим союзником Израиля в регионе. Разумеется, мусульманская солидарность существует, но все-таки более 95% арабов являются суннитами. Его слова нравятся, это точно, но на его политику это автоматически не распространяется. Ахмадинеджад знает, что может рассчитывать на поддержку только шиитов, но не на поддержку арабов в целом.
Не является ли его антисемитская риторика отражением болезни, которой страдают все арабо-мусульманские нации?
- Во всех арабо-мусульманских обществах существуют очень мощные течения, представители которых верят в две вещи. Во-первых, в то, что еврейского народа и еврейской нации не существует. Есть только еврейская религия. И следовательно, евреи не имеют права на национальный суверенитет: государство Израиль – это историческая аномалия. Во-вторых, они верят, что Холокоста либо не было, либо его масштабы преувеличены.
Что можно считать самыми расхожими сюжетами арабо-мусульманского антисемитизма?
- Это отрицание нацистского геноцида и идея создания еврейского государства в Европе. Арабские и иранские руководители уже не раз высказывались по этому поводу: раз европейские страны несут ответственность за возникновение проблемы, они и должны ее решить, приютив евреев в Европе. Что абсолютно неверно с исторической точки зрения. Инфраструктуры еврейского государства-нации и еврейское национальное самосознание существовали задолго до Холокоста.
Весь мир возмущен. Чем объясняется молчание арабских и мусульманских руководителей?
- Сегодня такие главы государств, как Бутефлика, Бен Али и Абдалла II (президент Алжира, президент Туниса и король Иордании. – Прим. ред.) прекрасно знают реальное положение дел. Но они сталкиваются с очень сильной внутренней оппозицией, которая играет как раз на этой ненависти к Израилю. Критикуемые собственной общественностью, они не могут допустить, чтобы создалось впечатление, что они защищают государство Израиль. Садат (президент Египта. – Прим. ред.) совершил очень смелый поступок, посетив в 1977 году "Яд ва-Шем". Придя к мемориалу, он сделал нечто нетерпимое с точки зрения подавляющего большинства египтян.
Следует ли трактовать молчание арабо-мусульманских руководителей как свидетельство их антисемитизма?
- Вовсе нет. Повсюду в арабо-мусульманском мире антисемитизм существует, но он свойствен отнюдь не всему населению, и сами руководители этих стран в большинстве своем его остерегаются. Например, король Марокко Мухаммед VI, по некоторым сведениям, тайно уже посетил Израиль. Но выступать в защиту Израиля – это табу, которое будет сохраняться даже после политического признания еврейского государства.
Значит, в этом молчании нет ничего неожиданного...
- Нет. Вот молчание западных политиков было бы неприятным фактом. Сегодня возмущение носит почти всеобщий характер, но в 70-е годы молчали практически все. Когда французский президент Жискар д'Эстен вел дела с Саддамом Хусейном, он не говорил ни слова по поводу каждодневных антисемитских высказываний раиса.
Какие черты характерны для арабо-мусульманского антисемитизма?
- Во всех арабо-мусульманских обществах он выражается в теории заговора. Сегодня больше всего говорится об антиарабском заговоре вокруг выдуманного Холокоста: мол, евреи плетут грандиозный заговор, а американцы выступают в роли их игрушки.
В общем-то, ничего нового...
- Европейский антисемитизм действительно был экспортирован в арабские страны. Но антисемитизм существовал там и раньше. Сегодня "Протоколы сионских мудрецов" можно легко купить, но арабо-мусульманским обществам не пришлось ждать появления этого опуса, как и писаний Дрюмона (Эдуард Дрюмон, 1844-1917, французский журналист, "прославившийся" антисемитскими публикациями и причастный к "делу Дрейфуса". – Прим. ред.). Эти книги переживают вторую молодость на Ближнем Востоке.
Каковы исторические корни арабо-мусульманского антисемитизма?
- В 1947-1948 годах арабские страны почувствовали себя преданными евреями. Они считали, что были для евреев защитниками до тех пор, пока те не покинули их и не уехали в Израиль. В арабских обществах этот исход был воспринят как предательство: евреи на протяжении веков жили в арабских странах, а потом переселились в государство, устроившее гонения на арабов. Речь не идет ни о христианском антисемитизме, каким он был до Второго Ватиканского собора, ни о его славянской версии, видящей в еврее грабителя и насильника. Мы имеем дело с гораздо более политизированным антисемитизмом.
