Financial Times: Как Запад может предотвратить войну с Ираном
Ройель Марк Герехт, Гари Шмитт
Действительно ли европейцы хотят предотвратить войну между США или Израилем и Ираном? Если бы им пришлось выбирать между свертыванием торговых отношений с Исламской республикой и превентивным ударом со стороны Америки или Израиля по ядерным объектам Ирана, что бы предпочли Лондон, Париж и Берлин? Это не пустые вопросы: вероятно, еще никогда с момента начала переговоров "европейской тройки" с клерикальным режимом Ирана в 2004 году Европа не обладала большим влиянием на действия Тегерана. Еще ни разу с 2002 года, когда стало известно, что иранские муллы осуществляют секретную ядерную программу, не было столь критического момента для определения, какой путь – дипломатический или военный – выберут США и Израиль в попытке остановить стремление Ирана к созданию бомбы.
Вашингтон и Иерусалим, очевидно, не испытывают желания нападать на Иран. Но если Европа перекроет все возможности усиления санкций в стиле "мягкой силы", то шансы применения военного удара существенно повысятся. Большая часть политической элиты Европы может согласиться с недавними заявлениями президента Франции Жака Ширака, который сказал, что его не пугает возможность, что у Ирана будет одна-две бомбы. Основываясь на теории сдерживания, Ширак, судя по всему, рассматривал израильтян и американцев, угрожающих расправиться с Ираном, как способ выйти из международного тупика, созданного ядерными амбициями режима мулл. Европейцы надеются, что американцы и израильтяне поймут, что удары по ядерным объектам Ирана немыслимы.
А что если Америка и Израиль думают иначе? Джордж Буш и многие другие американцы вовсе не убеждены в том, что теория сдерживания является нравственной или эффективной в отношении государств, поддерживающих терроризм. Способны ли США уничтожить сотни тысяч, если не миллионы иранцев из-за гипотетического ядерного теракта? Если Тегеран может осуществить обычный теракт в отношении американских объектов – подобный тому, который, как многие считают, они организовали в Башнях Хобар в Саудовской Аравии в 1996 году, – то разве не менее вероятно, что Вашингтон нанесет ответный удар, когда у другой стороны будет на руках бомба?
Мы знаем, что иранские лидеры позволили членам "Аль-Каиды" пройти по своей территории после того, как "Аль-Каида" успешно продемонстрировала готовность убивать американцев. Даже после антисемитских тирад Ахмадинежада, вторящих ядерной браваде в стиле "прощай, Израиль" бывшего президента Али Акбара Хашеми Рафсанджани, европейцы сохраняют сказочное спокойствие в отношении угрозы со стороны ядерного Ирана для Израиля – политической, психологической и экономической. Но американцы и израильтяне серьезно рассматривают ужасную перспективу получения идеологически неустойчивыми диктаторами суннитского арабского мира собственного ядерного оружия для противостояния подкрепленным бомбой амбициям шиитского Ирана.
Стоит ли ожидать, что внутри Ирана клерикальный режим может трансформироваться, или с ростом внутренних протестов его паранойя разовьется еще больше? Перманентная неспособность Исламской республики нормально функционировать, связанная с напряженностью между теократией и демократией и коррумпированной статичной экономикой, ведущей к обнищанию, гарантированно ведет к дальнейшей неустойчивости режима, из которой вытекает его готовность прибегать к насилию внутри страны и за ее пределами. С момента смерти аятоллы Хомейни в 1989 году иранское общество все больше отчуждается от клерикального руководства, рассматривающего себя как лидеров иранской нации и исламского мира в целом. Этот процесс будет продолжаться, а вместе с ним будет расти враждебность режима к США и Израилю.
В 2003 году, когда Великобритания, Франция и Германия опасались, что Буш может атаковать еще одно звено "оси зла", Европа приступила к переговорам с Тегераном по ядерной программе с полной серьезностью. Переговоры с участием "европейской тройки", одна из самых серьезных дипломатических инициатив в истории ЕС, подали Ирану, государствам – членам ЕС и США сигнал, что Европа намерена использовать и кнут, и пряник, лишь бы убедить руководство Ирана прекратить работы по обогащению урана. За последующие четыре года "тройка" раскладывала перед Тегераном много соблазнительных приманок, но безрезультатно. Введение более жестких санкций – это реальный шанс для трансатлантических отношений. Отказ от этого лишь покажет, что раскол в отношениях по-прежнему глубок.
В игре в покер главное – это выбрать момент: если вы не знаете, когда поднимать ставки, вы обязательно проиграете. В автократической социалистической системе Исламской республики наметились признаки серьезных политических и экономических волнений. Руководство Ирана сейчас наблюдает, как американцы направляют в Персидский залив новую ударную группу, вводят более жесткие правила для борьбы с вмешательством Ирана в происходящее в Ираке, отрезают пути денежным потокам из иранских банков за рубеж (при некотором участии Европы). Они видят также, как Америка и Европа в ООН вместе продвигают усиление режима санкций. Неслучайно в иранском обществе разгорелась дискуссия о компетентности Ахмадинежада и об "энергетической ядерной программе". Влияние на внутреннюю ситуацию в Иране санкций при участии ЕС может быть огромным, учитывая хрупкость иранской экономики и страх перед возможным эффектом домино. Вполне возможно, что покер был изобретен в Иране, хотя в Америку он пришел через Европу. Но не разучились ли европейцы играть?
Ройель Марк Герехт и Гари Шмитт – сотрудники Американского института предпринимательства.
