Financial Times: Путин помнит о национальных интересах, играя с ХАМАСом
Нил Бакли
Приглашение Владимиром Путиным лидеров ХАМАСа в Москву свидетельствует о той же готовности отбрасывать внешнеполитические табу, какую он продемонстрировал после терактов 11 сентября 2001 года, поддержав размещение американских военных баз на территории бывшей советской Средней Азии. Но игра, которую ведет российский президент на этот раз, крупнее.
Путин разгневал не своих военных советников, как в 2001 году, а партнеров по "ближневосточному квартету": Европейский союз, ООН и, прежде всего, США. Израиль обвинил Москву в предательстве. Только Франция ее поддерживает.
Путина также обвиняют в двойных стандартах за то, что он протягивает руку военизированной палестинской группировке, предположительно связанной с исламскими мятежниками в Чечне. Он рискует попасть в неловкое положение, если его попытки убедить ХАМАС признать Израиль и отречься от терроризма провалятся, а за какой-нибудь из встреч в Москве последует теракт смертника.
Важным фактором в путинской игре, несомненно, была его кампания по восстановлению имиджа России как мировой державы. В сочетании с ролью Москвы в попытках урегулировать кризис вокруг иранской ядерной программы она свидетельствует о желании России вновь стать важной силой на Ближнем Востоке.
Она сигнализирует также о сомнениях в политике США в регионе, которая, по мнению России, проваливается. После того как российский лидер назвал победу ХАМАСа на палестинских выборах серьезным ударом по мирным усилиям США, его приглашение выглядит попыткой усугубить проблемы Вашингтона.
Однако независимые аналитики в Москве утверждают, что за действиями Путина стоит точный расчет.
"Эта политика является 100-процентным прагматизмом", – говорит Евгений Сатановский, глава частного Института ближневосточных исследований.
Политику формируют несколько соображений. Эмиграция в Израиль миллиона российских евреев, многие из которых сохранили российское гражданство, обеспечила крепкие культурные связи между двумя странами.
Но Россию считает родиной самое большое и быстро растущее мусульманское меньшинство в Европе. Радикальный ислам будоражит не только Чечню и Северный Кавказ, но и такие российские автономные республики, как Татарстан и Башкортостан.
Затем, географическая близость. Россия находится на перекрестке Европы и Азии, христианства и ислама. Например, Иран отделяет от России только Кавказ или Каспийское море.
Говоря об Иране, все это дает России стимул для того, чтобы позаботиться об отсутствии у него ядерного оружия. "Иран к России ближе, чем Германия к Британии, – говорит Сатановский. – Южные российские города досягаемы для иранских ракет". При этом Россия не хочет рисковать торговыми отношениями, объем которых составляет 2 млрд долларов в год, и с недоверием относится к свидетельствам об иранских ядерных амбициях. Как отметил российский министр иностранных дел Сергей Лавров, она стремится избежать санкций ООН, которые могут вызвать у Тегерана желание мстить.
Раджаб Сафаров, генеральный директор Центра изучения современного Ирана, говорит, что санкции заставят Тегеран прекратить нефтяной экспорт и выйти из международных договоров, включая Договор о ядерном нераспространении. Последствия будут катастрофическими. Этим объясняется стремление Москвы к компромиссу и предложение создать на российской территории совместное предприятие для производства обогащенного урана, необходимого Ирану для атомной энергетики.
Вчерашнее заявление Ирана, что он продолжит переговоры с Москвой, свидетельствует о том, что компромисс еще возможен. Но времени мало. "Россия хочет вытащить Иран из кризиса", – говорит Сафаров.
Что касается ХАМАСа, неизвестно, примет ли он протянутую Россией руку. Но Москва не только настаивает, что попытаться стоит, но и отмечает, что, добившись проведения свободных палестинских выборов, США и их партнеры теперь должны иметь дело с их предсказуемым результатом.
"Если признавать легитимность выборов, почему не признать легитимность результатов?" – говорит Ирина Звягельская, эксперт по Ближнему Востоку в Международном центре стратегических и политических исследований.
ХАМАС, добавляет она, является не только террористической организацией, но и занимается охраной здоровья палестинцев. По российским расчетам, ХАМАС должен будет оправдывать доверие избирателей, показывая, что к его голосу в мире прислушиваются, но для этого ему придется отказаться от насилия.
Поскольку Россия никогда не называла ХАМАС террористической организацией, она не сталкивается с такими правовыми ограничениями, как ЕС и США, и может встретиться с его представителями и обсудить условия мирового сообщества. "Встреча покажет, на что можно надеяться, – говорит Звягельская. – И есть ли надежда вообще".
