Le Figaro: Ближний Восток. Как изменился Буш, не изменив Израилю
Филипп Жели
Джордж Буш уже бывал в Израиле. В 1998 году, в бытность еще губернатором Техаса. Его тогда сопровождал отставной генерал по имени Ариэль Шарон. Шарон прокатил его на вертолете над Западным берегом реки Иордан, показав ему орнамент территорий и назвав еврейские поселения форпостами безопасности Израиля. Этот опыт произвел на будущего президента большое впечатление: он рассказал о нем на своем первом заседании Совета национальной безопасности в Белом Доме.
Десять лет спустя американский президент, срок полномочий которого завершается, совершил первый официальный визит в Израиль и на Палестинские территории. Он пошел наперекор своим предшественникам, отвергнув не только волюнтаристский подход Билла Клинтона, но и методы собственного отца, Джорджа Буша-старшего, организатора Мадридской конференции 1991 года, и встал на защиту позиций, чрезвычайно близких традиционной американской точке зрения. Он говорил о "суверенной и независимой Палестине", "окончании оккупации", "жизнеспособных и целостных" территориях. Он критиковал военные блокпосты и "препятствия", чинимые Израилем модернизации палестинских сил безопасности.
Джордж Буш-младший не стал присоединяться к "параметрам Клинтона", установленным в Кэмп-Девиде в 2000 году, отказавшись называть Иерусалим будущей столицей двух государств и воздержавшись от указания, сколько именно поселений следует ликвидировать. Но он сильно изменился, не изменив, однако, Израилю.
Он ничуть не сомневается, что его нынешний шаг отвечает, в первую очередь, необходимости гарантировать стабильность региона посредством обеспечения долгосрочной безопасности Израиля. Чувства, проявленные им при посещении мемориала жертвам Холокоста в Яд Вашеме, были совершенно искренними. Американский президент видит в этой маленькой стране-союзнице островок демократии на Ближнем Востоке, где преобладают авторитарные режимы. Благодаря своему религиозному опыту "возрожденного" христианина он действует в унисон с американскими христианами-фундаменталистами (диспенсиалистами), буквально понимающими Библию и видящими в возвращении еврейского народа на землю предков лучший способ приблизить пришествие Мессии. Однако Буш понял, что раздел народов в настоящий момент – единственный способ сохранить еврейский характер Израиля.
Геополитические соображения также сыграли определенную роль в эволюции его точки зрения: перед лицом иранской угрозы Вашингтону необходимо объединить "ответственные", если не демократические, арабские страны вокруг общего дела, которым очень кстати стал проект палестинского государства.
Было бы наивно не принимать во внимание американскую внутреннюю политику. Хотя 6 млн евреев и составляют всего 2% населения, это граждане, голосующие активнее всех остальных (на их долю приходится 4% голосов на всеобщих выборах), важное звено во многих ключевых штатах, особенно в Нью-Йорке, Флориде и Калифорнии. В 2000 году Джордж Буш получил 19% голосов традиционно "либеральной" (близкой к левым) еврейской общины. Однако в 2004 году война в Ираке и оборона Израиля принесли ему 34% еврейских голосов – гораздо больше, чем 11%, доставшихся его отцу в соперничестве с Биллом Клинтоном, и не намного меньше рекордных 39%, полученных Рональдом Рейганом в 1980 году.
Хотя Буш сегодня не подвергается предвыборному прессингу, он может оказать большую услугу республиканскому лагерю в проходящей кампании: любой прорыв в отношениях с еврейской общиной, дающей почти половину средств на избирательную кампанию демократов, стоит затраченных усилий.
В 2006 году два профессора политологии из Чикагского и Гарвардского университетов, Джон Миршеймер и Степ Хен Уолт произвели сенсацию своей работой "Израильское лобби". Основываясь на роли таких официальных лобби, как Американо-Израильский комитет по связям с общественностью (AIPAC), насчитывающий 100 тыс. членов, произраильских настроениях неоконсерваторов и присутствии в Белом доме советников, поддерживающих "Ликуд", например Элиота Абрамса, авторы утверждают, что американская внешняя политика стала заложницей Израиля в ущерб собственным интересам.
За исключением возникшей вокруг этого памфлета полемики, он не оказал ощутимого влияния на позицию США. Авторы упустили из виду национальный консенсус, лежащий в основе союза с Израилем: глубинный феномен исторического, идеологического и психологического масштаба, который историк Эрл Рааб объясняет "страхом, что если Америка откажется от Израиля, то откажется одновременно и от американской еврейской общины".
Если Джордж Буш принесет Израилю мир, он станет не самым произраильским, а самым христианским из американских президентов. Бывший мэр Нью-Йорка Эд Кох так объясняет этот теологический альянс: "Если 70 млн протестантов хотят стать нашими друзьями, мы согласимся. А когда придет Мессия, мы спросим у него, первое это его пришествие или второе, и увидим, кто был прав!"