The New York Times: Кризис на Ближнем Востоке
Стивен Эрлангер
Распространение кризиса в Газе на Южный Ливан, вступивший в конфронтацию с Израилем на северной и южной границе, продемонстрировало, что ключевая проблема в данном случае носит региональный, а не локальный характер.
Для Израиля проблема связана не только с Палестиной и ее действиями, включая ракетный обстрел Израиля. Это более широкая проблема радикального исламизма – ХАМАСа, части регионального движения "Братья-мусульмане" и Ирана, серьезной региональной силы, имеющей существенное влияние на Сирию, "Хизбаллу", "Исламский джихад" и военное крыло ХАМАСа.
Впрочем, Израиль и Соединенные Штаты все еще надеются, что ХАМАС, являющийся в своей основе местной палестинской ветвью движения "Братья-мусульмане", отреагирует на обретенную в результате выборов власть проявлением ответственности и умерит свое отрицание по отношению к Израилю, чтобы улучшить положение народа ПА; по поводу Ирана они таких надежд не испытывают.
Президент Ирана известен своими высказываниями, отрицающими Холокост, и многочисленными провокационными заявлениями в отношении Израиля. Однако даже до его избрания Иран демонстрировал настойчивое сопротивление любым перспективам установления подлинного мира между Израилем и Палестиной через посреднические силы, такие как "Хизбалла" в Южном Ливане и палестинская группировка "Исламский джихад".
Иран также считается основным спонсором палестинского лидера политического крыла ХАМАСа Халида Машаля, находящегося в изгнании. Многие считают его руководителем секретного военного подразделения ХАМАСа, которое ответственно за похищение капрала Гилада Шалита, спровоцировавшего последний всплеск конфликта на Ближнем Востоке.
Это похищение произошло в тот период, когда правительство ХАМАСа во главе с премьер-министром Исмаилом Ханийя завершало переговоры с более умеренным президентом ПА Махмудом Аббасом по поводу политического документа, который мог бы обеспечить возобновления переговоров с Израилем.
22 июня, всего за три дня до похищения капрала Шалита, Аббас и премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт обменивались объятиями и поцелуями, хотя и неохотно, во время завтрака, устроенного королем Иордании Абдаллой II и нобелевским лауреатом Эли Визелем.
Лидеры договорились встретиться через две недели, и оба впоследствии говорили, что Ольмерт пообещал в знак нового витка в отношениях совершить важный шаг, освободив палестинских узников.
Однако кризис с похищением потопил эту инициативу точно так же, как он потопил внутренние палестинские переговоры и свел значимость отношений Ханийя и Аббаса, по крайней мере на данном этапе, практически до незначительного уровня. Он укрепил власть Машаля и военизированных группировок.
Тактика с вторжением в Израиль через туннель для захвата солдата в качестве "разменной монеты" в переговорах разыграна как по учебнику организации "Хизбалла", которая в прошлом с успехом проводила подобные операции для обмена пленными с Израилем. Хотя Ольмерт говорит, что хочет изменить это соотношение, отказавшись вступать в переговоры, "Хизбалла" в среду своим проникновением через границу и захватом солдат доказала, что она отточила свою тактику.
Таким образом, среди израильтян и палестинцев весьма широко обсуждаются предположения, что "Хизбалла" и Машаль, а через него – военизированное подразделение ХАМАСа, координировали время и способ захвата капрала. Обсуждают также, не было ли все это изначально инициативой Ирана.
Представитель арабской разведки, работающий в соседней с Израилем страной, сказал, что создается впечатление, что Иран – через "Хизбаллу" – оказал Машалю помощь в захвате капрала Шалита. Этот представитель разведки сказал, что случай Шалита, даже до захвата двух других солдат, можно приравнять к такому посланию со стороны Ирана и "Хизбаллы": "Если вы хотите причинить нам вред, то у нас есть вот такие инструменты, которые мы можем использовать против вас".
Служащие израильской разведки и аналитики говорят, что этот посыл исходит в первую очередь от Ирана, действующего руками "Хизбаллы" и Машаля.
Итамар Рабинович, бывший посол Израиля в Вашингтоне и главный переговорщик по так и не заключенному мирному соглашению с Сирией, видит в Иране стремление "достичь региональной гегемонии".
Даже без ядерного оружия Иран приобрел значительное влияние в Ливане, Сирии и Палестине, не говоря уже об Ираке.
"Он может напрямую руководить действиями "Хизбаллы" в Южном Ливане через Сирию, а с помощью ХАМАСв и "Исламского джихада" они могут сделать ситуацию в регионе грозящей взрывом в любой момент", – сказал Рабинович.
На более локальном уровне израильские официальные представители регулярно жалуются на неспособность палестинских лидеров взять на себя ответственность за собственное благополучие и наведение порядка, особенно в отношении боевых формирований.
Палестинцы, со своей стороны, регулярно жалуются, что Израиль не дает им возможности воспользоваться своей властью, поскольку они существуют в условиях оккупации, даже в секторе Газа, где Израиль контролирует границы, береговую линию и воздушное пространство.
Они также настаивают, что пока Израиль будет оккупировать Западный берег и настаивать на сохранении части земли, захваченной в ходе арабо-израильской войны 1967 года, палестинцы будут бороться за справедливость.
Неуверенность с обеих сторон дошла до предела, именно поэтому Ольмерт решил, что Израиль должен контролировать собственную безопасность в Газе и не рассчитывать, что Египет или ПА – особенно ХАМАС – будут делать это за него, полагает Джеральд Стейнберг из Университета Бар-Илан неподалеку от Тель-Авива.
"Израиль находится в процессе долгосрочной операции по укреплению контроля над безопасностью", – говорит Стейнберг.
Ольмерт должен попытаться прекратить обстрел Израиля ракетами "Касам" и поставку оружия и технологий из Египта, если он надеется осуществить свой план вывода 70 тысяч израильских поселенцев с Западного берега.
В самом секторе Газа, говорит Стейнберг, Израиль находится в сложном положении. Одни хотят, чтобы руководство ХАМАСа – с его связями с "Братьями-мусульманами", Сирией и Ираном – не укрепилось в позиции власти.
Другие надеются на раскол ХАМАСа или его переход к более умеренным позициям, говоря, что в случае краха ХАМАСа и ПА результатом будет хаос бандитизма, клановых конфликтов и глобального терроризма, с которым справиться сложнее, чем с руководителями ХАМАСа.
"Это сложное решение, и я не думаю, что правительство уже его приняло", – говорит Стейнберг. Но события в Ливане сделают выбор для Ольмерта еще более сложным.