The Nation: Обама борется с ИГ, Ираном и Россией при помощи нефти
Майкл Клэр
Соединенные Штаты используют нефть в качестве нового эквивалента силовых операций и даже ядерной бомбы, считает Майкл Клэр, автор публикации на сайте TomDispatch, которую перепечатал журнал The Nation. Клэр рассматривает эту тактику на примере "Исламского государства", Ирана и России, а также указывает на сопряженную с ней угрозу.
"Это было гнусно. Это было коварно. За гранью международных норм нравственности. Удар по американскому образу жизни. Такого можно ждать только от беспринципных арабов. Это было "нефтяное оружие" - и в 1973 году оно было обращено против Соединенных Штатов, - говорится в статье. - Перенесемся на четыре десятилетия вперед - и вот, это уже изящно, эффективно и по-американски. Администрация Обамы сделала его основным инструментом внешней политики, новым средством ведения войны со странами и народами, которые она считает враждебными. Без самолетов, ракет и солдат. Разумеется, речь идет о том же самом нефтяном оружии".
Пострадав от нефтяного эмбарго, введенного в 1973 году входившими в ОПЕК арабскими государствами, США "предприняли ряд шагов с целью разрядить нефтяное оружие и не допустить его применения в будущем", пишет автор, приводя в качестве примера договоренность о взаимопомощи под эгидой Международного энергетического агентства.
Но из-за увеличения внутренней нефтедобычи, ставшей возможной главным образом благодаря технологии гидроразрыва пласта, Америка сегодня стала "новой Саудовской Аравией". Теперь она сама "больше всех размахивает этим оружием, с помощью санкций и других средств ограничивая экспорт из нефтедобывающих государств, которые она относит к разряду враждебных" и которые "впали в небывалую зависимость от нефтяных доходов". Именно это позволяет Вашингтону "лишать нефтедобывающие страны главного источника дохода", "избирательно закрывая им доступ к мировому рынку нефти, будь то с помощью санкций или силовыми методами".
Ярким примером такой политики Клэр считает бомбардировку сирийских нефтеперерабатывающих заводов, захваченных "Исламским государством", которую США провели 23 сентября. Оценить последствия этого шага для экстремистской группировки пока сложно, пишет Клэр, но существенного влияния на мировые рынки он в любом случае не окажет - чего не скажешь о действиях США против Ирана и России.
Чтобы лишить Иран средств на развитие ядерной программы, США стремятся затруднить ему доступ к западным технологиям нефтедобычи (для этого служат санкции) и сбыт сырья (здесь в ход идет "колоссальное давление" на основных импортеров, таких как Китай, Индия, Южная Корея и страны Европы). "Американские лидеры прониклись непривычным ощущением энергетического всемогущества, которое позволяет им без всякого трепета вынашивать планы ограничения экспорта иранской нефти", - пишет автор. По его словам, тот же самый подход США применяют и к России - и это "кардинальный поворот в американской политике, создающий риск сокращения мирового предложения нефти".
Все вышесказанное, по мнению Клэра, говорит о том, что нефтяное оружие, с точки зрения Вашингтона, постепенно занимает место, ранее отводившееся "угрозам вторжения или, как в случае с Советским Союзом в эпоху холодной войны, ядерной атаки... Ключевые чиновники администрации Обамы, очевидно, уверовали в то, что нефтяная война - это приемлемое и эффективное средство принуждения. До тех пор, конечно, пока оно остается в руках Америки".
"Но, как и в случае с любыми силовыми методами, использование нефтяного оружия связано с серьезным риском, - отмечает автор. - Начнем с того, что, несмотря на увеличение выработки собственной нефти, США в обозримом будущем все равно будут зависеть от импортной нефти... А кто поручится, что другие страны, видя, что Вашингтон... все сильнее полагается на тактику нефтяной агрессии, сами не найдут новый способ использовать нефтяное оружие в своих интересах и в ущерб Вашингтону?"
