Le Figaro: Экстремизм Ахмадинежада привлекает новых сторонников Ирана
Изабель Ласер
Быть в авангарде исламского протеста в арабо-мусульманском мире – эта давняя, с момента основания в 1979 году мечта Исламской Республики Иран, не реализованная в 1988 году из-за поражения, нанесенного шиитской стране суннитским режимом Багдада, начинает сбываться. Махмуд Ахмадинежад, ультраконсервативный президент Ирана, чьи панисламистские речи и ядерная программа направлены на то, чтобы сделать его страну великой державой региона, рассматривается как главный лидер не только нового антиизраильского, но антиамериканского, антиимпериалистического и антизападного фронта мирового масштаба.
Организованная в прошлом месяце в Тегеране ревизионистская конференция по Холокосту привлекла множество европейских и западных участников. Махмуд Ахмадинежад осенью стал приглашенной звездой саммита неприсоединившихся стран в Гаване. Он шлет письма папе Бенедикту XVI, Джорджу Бушу и Ангеле Меркель. Его влияние распространяется и на Афганистан, где он распределяет финансовую помощь и строит мечети.
Шиитский мир усмехается над тем, как руководители иранской ядерной программы водят за нос западные страны. За короткое время неарабский Иран превратился в главный двигатель исламского радикализма и "антиимпериалистической" борьбы.
Американское вторжение в Ирак в 2003 году и свержение Саддама Хусейна изменили расстановку сил в регионе в пользу Ирана. Поражение баасистского режима принесло выгоду и позволило взять реванш шиитам, составляющим большинство в Ираке. Влияние и могущество Ирана от этого только возросло.
"Политика Джорджа Буша разгромила суннитский фронт: в Афганистане разбиты талибы, в Ираке свергнут Саддам и даже в Саудовской Аравии власть дестабилизирована", – комментирует специалист по исламу Оливье Руа. Извлекая выгоду из слабости Запада и власти, которую дает ему нефть, иранский президент активизировал маневры, цель которых – обойти арабо-суннитский фронт и заставить мир услышать голос шиитов. Он предоставил "Хизбалле" политическую, военную и финансовую помощь, в результате чего популярность и влияние Ирана среди ливанских шиитов возросли. Тегеран поощрял возрождение шиитских общин в зоне Персидского залива, особенно в Кувейте и Бахрейне, демонстрируя суннитским арабским государствам региона свою способность пошатнуть их положение. Чтобы добиться признания своей роли лидера всех мусульман, Иран Ахмадинежада оказывает помощь суннитскому "Хамасу", вставшему во главе Палестинской автономии.
Иранский президент стремится возродить антиизраильский фронт, возникший в конце 1970-х годов, когда Египет сблизился с Израилем. Неспособные убедить иранцев, его антисемитские речи с быстротой молнии распространяются в арабских радикальных кругах Ближнего и Среднего Востока. Но его амбиции выходят за рамки арабо-мусульманского мира.
Ахмадинежад стремится возглавить протест практически планетарного масштаба, стать популистским лидером всех тех, кто противостоит Вашингтону. Именно таков смысл намеков, сделанных им в ходе последнего саммита неприсоединившихся стран Уго Чавесу, Фиделю Кастро и Эво Моралесу, являющимся символами борьбы против США, латиноамериканским лидерам, более популярным в Иране, чем бен Ладен или талибы. Ахмадинежад считает, что Иран и Венесуэла "имеют общие позиции и точки зрения". Как и Чавес, он сравнивает политику и действия Израиля с политикой и действиями нацистской Германии. Тегеранская ревизионистская конференция по Холокосту прекрасно продемонстрировала желание иранского президента придать планетарный масштаб этому протесту.
"Ахмадинежад в некотором роде деисламизировал конференцию. Вопреки обыкновению, не было никаких ссылок на стихи Корана. На конференции звучали те же аргументы, которые используют западные и европейские ревизионисты, которые в большом количестве были туда приглашены", – поясняет Оливье Руа.
Саудовская Аравия и страны Персидского залива, рассматривающие Иран на пороге обладания ядерным оружием в качестве угрозы, раздражены. Запад обеспокоен. Что касается иранцев, они не поддержали своего президента во время выборов в муниципальные органы власти и Ассамблею экспертов в декабре 2006 года. "Политическому аппарату и рядовому человеку больше не по пути. Ахмадинежад зашел слишком далеко. Он хочет получить и масло, и деньги за масло. Взять реванш в борьбе и с Израилем, и с суннитами, обзавестись атомной бомбой, повести за собой колонны арабо-мусульманского мира, возглавить всемирный популистский протест. Умеренные консерваторы считают, что у Ирана сегодня есть неоценимая возможность проводить своим чередом ядерную программу, и нет никакой необходимости размахивать красным флагом, как это делает Ахмадинежад. Они полагают, что чем провоцировать США и Израиль и подвергать страну опасности военного удара по ядерным объектам, лучше было бы не высовываться, по крайней мере, до тех пор пока иранская ядерная программа не продвинется вперед настолько, что будет уже необратима", – объясняет Оливье Руа.
Но в арабском мире такая пропаганда проходит "на ура". Особенно в Египте и Иордании, соседях Израиля, где на иранского президента смотрят как на заступника арабов и мусульман в борьбе против американского, израильского и западного "империализма".
Как сказал с большим беспокойством философ Андре Глюксман на недавнем симпозиуме Фонда стратегических исследований, посвященном проблемам ядерной энергии, "Ахмадинежад может заставить нас однажды пожалеть о преступлениях XX века".