Неожиданный победитель президентских выборов в Иране: кто такой Пезешкиан и чего от него ждать
Президентские выборы в Иране в очередной раз продемонстрировали непредсказуемость политики в этой стране. Кандидат от блока реформаторов Масуд Пезешкиан, которого допустили к выборам лишь для того, чтобы придать им большую легитимность, неожиданно победил опытного политика-тяжеловеса Саида Джалили. Однако и в самом Иране, и за его пределами есть сомнения в том, что победа Пезешкиана принесет существенные перемены в политике страны. Будет так, как решит верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи.
Автор публикации: Марианна Беленькая.
Неожиданный победитель
"Дорогой народ Ирана, выборы закончились, но это лишь начало совместного пути. Предстоящий сложный путь не осуществится без вашего участия и доверия. Я протягиваю вам руку и клянусь, что не брошу вас на этом пути, не оставляйте и вы меня", – с такими словами обратился к иранцам в социальной сети Х Масуд Пезешкиан после того, как в субботу утром было объявлено о его победе во втором туре президентских выборов.
Пезешкиан родился в 1954 году в этнически смешанной семье, которая проживала в Мехабаде – административном центре иранской провинции Западный Азербайджан. Его отец – азербайджанец, мать – курдка. По образованию Пезешкиан – врач-кардиолог, работал по профессии, в том числе был военным врачом во время ирано-иракской войны, в 1994 году возглавил Тебризский медицинский университет. Спустя пять лет стал замминистра здравоохранения, а еще через два года – министром. На этом посту он был с 2001 по 2005 год. Позднее пять раз избирался в парламент, в том числе занимал должность вице-спикера с 2016 по 2020 год. Вдовец – его жена и сын погибли в авиакатастрофе, оставшихся в живых троих детей воспитывал в одиночку.
Несмотря на долгую политическую карьеру, Пезешкиан не пользовался популярностью среди широких масс и изначально считался одним из самых слабых кандидатов на этих выборах. Но неожиданно он стал фаворитом первого тура и победил во втором, набрав почти 54% голосов, тогда как его соперник Саид Джалили – немногим более 44%. Явка избирателей составила примерно 50%. Собственно, именно за явку и была главная борьба на этих выборах. Новый президент должен был получить народный мандат, кроме того, выборы должны были выглядеть легитимными в глазах международного сообщества на фоне той критики, которая обрушилась в последние несколько лет на Иран.
На предыдущих президентских выборах в 2021 году не было конкурентной борьбы, и Эбрахим Раиси выиграл при рекордно низкой явке менее 49%. По итогам волны массовых протестов, захлестнувшей Иран осенью 2022 года после смерти 22-летней Махсы Амини, задержанной полицией нравов в Тегеране за неправильное ношение хиджаба, и без того сомнительная легитимность властей в глазах иранцев пошатнулась еще больше. На парламентских выборах в феврале этого года явка была менее 41%. Это стало ответом иранцев на насилие в отношение демонстрантов, массовые аресты, а также в целом закручивание гаек и ухудшение экономической ситуации в стране при отсутствии альтернатив.
Гибель в мае в авиакатастрофе президента Эбрахима Раиси дала шанс верховному лидеру Ирана аятолле Хаменеи скорректировать ситуацию. Из 80 кандидатов, пожелавших вступить в гонку за пост президента, было выбрано шесть. Среди них оказался единственный кандидат-реформатор Масуд Пезешкиан, которого раньше к президентским выборам не допускали. Но ситуация требовала перемен – власти стремились предотвратить массовый бойкот выборов в случае, если было бы отказано в праве баллотироваться всем кандидатам-реформаторам. Необходимо было продемонстрировать легитимность выборов.
Казалось, что Пезешкиан не представляет серьезной угрозы для кандидатов от блока консерваторов, где фаворитами были Саид Джалили, представитель Хаменеи в Высшем совете по национальной безопасности, и Мохаммад Багер Галибаф, спикер парламента и бывший мэр Тегерана. Но все обернулось иначе. Блок консерваторов раскололся на сторонников Галибафа и Джалили, тогда как Пезешкиан сплотил вокруг себя часть протестного электората и часть избирателей-сторонников реформ. Сыграло и происхождение Пезешкиана. В первом туре он получил большинство голосов в районах проживания этнических меньшинств, а также в столичной провинции. Важно, что во всех этих районах достаточно сильны протестные настроения. Правда, всего этого оказалось недостаточно. В ходе первого тура официальная явка составила всего 40%. Это антирекорд даже по сравнению с 2021 годом. И легитимность выборов оказалась под угрозой.
На этом фоне перед вторым туром для верховного лидера Ирана уже не был важен вопрос, кто победит. Главной задачей стало обеспечение явки. И ее удалось поднять, правда все равно около половины избирателей на выборы не пришли. Но успехом стало уже то, что в процентном отношении число избирателей получилось выше, чем на выборах 2021 года. Правда, Пезешкиан набрал меньше голосов, чем тогда Раиси.
Зато все внешние приличия соблюдены, конкуренция продемонстрирована, да и результат явно не подтасованный, хотя в иранских оппозиционных СМИ ставят под сомнение официальные данные явки как в первом, так и во втором туре. Но Али Хаменеи празднует свою личную победу, несмотря на поражение кандидатов-консерваторов. Верховный лидер назвал итоговую явку "великим делом в противостоянии искусственно созданному бойкоту выборов, который враги Ирана использовали, чтобы поставить народ в тупик и заставить отчаяться".
Кроме того, вряд ли Хаменеи особенно переживает и из-за фигуры Пезешкиана на посту президента, учитывая, что последний на протяжении всей избирательной кампании клялся в верности верховному лидеру и обещал быть приверженным его политическому курсу.
Неслучайно достаточно большая часть иранской оппозиции ратовала за бойкот выборов, чтобы не дарить легитимность действующей власти. Против участия в выборах выступили более сотни политических заключенных, в том числе лауреат Нобелевской премии мира 2023 года правозащитница Наргиз Мохаммади и другие известные иранцы. Они заявили, что выборы – это манипуляция, а не подлинный демократический процесс. Но это не помешало Пезешкиану выиграть. Его поддержали многие ключевые фигуры в лагере "реформаторов" и "умеренных", в том числе два бывших президента – Мохаммад Хатами, который несколькими месяцами ранее призывал к бойкоту парламентских выборов, и Хасан Роухани.
Для кого-то Пезешкиан стал олицетворением надежд на перемены, но, судя по активизации на втором туре, избиратели голосовали за него как альтернативу Джалили, который известен своей жесткостью и бескомпромиссностью. Считается, что Джалили стоял за многими решениями покойного президента Раиси, чье короткое правление запомнится массовыми протестами населения и репрессиями властей.
Чего ждать от Пезешкиана?
"Пезешкиана нельзя относить ни к реформистам, ни даже к умеренным. Он не был лидером протестов, не выступал активно против властей. Неслучайно он все время ссылается на аятоллу Хаменеи и клянется ему в верности, а также поддерживает КСИР. Все его заявления – не более, чем избирательная кампания. Он идеальный популист", – сказала Newsru.co.il доцент Школы политологии, истории и международных отношений Ноттингемского университета в Малайзии Юлия Рокнифард. По ее словам, многие из тех, кто голосовал за Пезешкиана, делали это от противного, чтобы не допустить прихода к власти Джалили и еще большего закручивания гаек. Рокнифард согласна с теми, кто характеризует Пезешкиана как классического выходца из системы, который в совершенстве использует все ее противоречия, но в итоге работает на ее сохранение.
Пезешкиан не будет делать ничего, что не будет одобрено аятоллой Хаменеи. В первую очередь во внешней политике. А для этого Верховный лидер мастерски умеет пользоваться ситуацией. Он может попробовать использовать Пезешкиана, чтобы попробовать решить несколько насущных для Ирана вопросов, касающихся отношений с Европой и США.
Прежде всего, это касается снятия санкций, ограничивающих экспорт иранской нефти и в целом торговлю с Ираном. Большая часть из них связана с ядерной программой Тегерана. Напомним, что в 2015 году пять постоянных членов СБ ООН плюс Германия подписали с Ираном Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), известный как "ядерная сделка". Ее суть – снятие санкций с Ирана в обмен на ограничение его ядерной программы. Однако президент США Дональд Трамп решил выйти из сделки и вернул санкции, ограничив возможности Ирана торговать нефтью и в целом сотрудничать с западными странами. В ответ Тегеран отказался от части своих обязательств по сдерживанию ядерной программы, ускорив темпы по обогащению урана. Это приблизило страну к созданию ядерного оружия. При президенте Джо Байдене Вашингтон пытался договориться с Тегераном о возвращении к СВПД, но ничего не вышло. В Иране возобладали консервативные настроения, плюс добавились новые обстоятельства и новые поводы для конфликта с Западом. Иран начал поставки России беспилотников и ракет, которые применяются против Украины, чем вызвал гнев США и Евросоюза. Критика возросла на фоне репрессий иранских властей во время последней протестной волны. За все это Иран попал под новые западные санкции, что усугубляет и без того непростую экономическую ситуацию в стране. Поэтому от восстановления сотрудничества с Западом в Тегеране не отказались бы, но так, чтобы не потерять лица. Консерваторы на это вряд ли бы пошли, а вот Пезешкиан – может. И в ходе своей избирательной кампании он активно ратовал за возвращение к СВПД в той или иной форме – ради снятия санкций.
Одним из главных советников предвыборного штаба Пезешкиана стал Мохаммад Зариф, бывший глава МИД Ирана, при котором был подписан СВПД. Он также известен хорошими отношениями со всеми ключевыми западными игроками. Ожидается, что Зариф может претендовать на весомый пост в новом правительстве, правда не факт, что он вернется в МИД. В качестве потенциального кандидата на пост министра иностранных дел иранские СМИ называют Аббаса Арагчи – бывшего заместителя Зарифа, а ныне секретаря Стратегического совета по международным отношениям, который и вел все основные переговоры по подготовке "ядерной сделки".
Еще одна идея Пезешкиана – присоединение Ирана к международным конвенциям, предписанным Группой разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег (FATF). Иран находится в черном списке FATF с февраля 2020 года, что затрудняет банковское сотрудничество со многими странами.
Противоречия Пезешкиана
Пезешкиан выглядит вполне приемлемым для западного мира с его готовностью к сотрудничеству и заявлениями о снятии ограничений с интернета, а также критикой полиции нравов и жестких мер в отношении демонстрантов. Так, например, он выступал против силовых действий правительства при разгоне демонстрантов во время протестов 2009 года, осудил насилие в отношении Махсы Амини, сочтя неприемлемым ее задержание за неправильное ношение хиджаба.
Однако критики Пезешкиана со стороны лагеря оппозиции, требующей кардинальных перемен, обращают внимание, что многие заявления избранного президента расходятся с его действиями. Так, в частности, осталось без внимания отношение избранного президента к хиджабам. Ему припомнили, что в первые годы после создания Исламской республики он был ярым сторонником навязывания женщинам хиджаба в общественных местах. В мае 2010 года Пезешкиан был среди депутатов, которые поддержали продвижение законопроекта о публичном осуждении женщин, игнорирующих обязательное ношение хиджаба. И хотя на фоне последних протестов он выступил против силовых действий полиции нравов, массовые демонстрации также не нашли у него никакой поддержки. По его словам, эта ситуация приносит пользу врагам иранского народа, которые "стремятся посеять беспорядки и расширить разрыв между народом и правительством".
Критики Пезешкиана обращают внимание и на его отношение к Корпусу стражей исламской революции (КСИР). В 2019 году после включения КСИР в американский список террористических организаций Пезешкиан был среди депутатов, которые провели законопроект об "Укреплении позиций КСИР", тем самым расширив полномочия этой структуры внутри Ирана. Тогда же в знак солидарности с КСИР Пезешкиан вместе с несколькими коллегами-парламентариями демонстративно надел форму ксировцев. В декабре 2022 года в ответ на критику этого поступка он заявил: "Без КСИР эта страна была бы разделена, и наша работа закончилась бы". Поддержку КСИР Пезешкиан выражал и в ходе предвыборных дебатов, назвав ракеты и беспилотники корпуса "источником гордости".
Внешняя политика: Израиль, Запад, Россия
Запомнились слова Пезешкиана, сказанные во время дебатов, а также в интервью катарскому изданию "Аль-Араби аль-Джадид" о его видении внешней политики страны. Пезешкиан подчеркнул, что она должна основываться на курсе, заложенном Верховным лидером Ирана, т.е. строиться на общении со всем миром за исключением Израиля на основе "принципов гордости, мудрости и взаимного интереса".
Пезешкиан добавил, что его приоритет – братство и гармония с арабскими и исламскими странами и достижение общего языка с ними, а затем и с остальным миром.
Что касается Израиля, то здесь нет ничего неожиданного. Ни один иранский президент не разворачивал внешнеполитический курс страны на 180 градусов. Колебания в отношении с Западом отнюдь не означали изменения политики в отношении Израиля и даже в лучшие времена ирано-западного диалога относительно ядерной программы именно израильтяне призывали не верить Тегерану и критиковали СВПД.
Если говорить о взглядах лично Пезешкиана, то в декабре 2008 года он и еще 39 других депутатов парламента провели законопроект, обязывающий правительство оказывать "всестороннюю поддержку Палестине". Считается, что это в том числе открыло путь для активизации Ирана в секторе Газы и в целом на палестинском треке. Новый закон также требовал от иранского правительства пересмотра политических и экономических отношений со странами, поддерживающими Израиль, а также запрещал контракты с компаниями, основными акционерами которых были израильские предприятия. Как отмечают эксперты, это создало дополнительные проблемы для торгового сотрудничества Ирана с западными странами. Но в ходе своей предвыборной кампании команда Пезешкиана предпочла этого не вспоминать. Наоборот, он всячески демонстрировал готовность к диалогу.
Впрочем, не факт, что Пезешкиан сможет развернуть Иран на Запад. Уже в ноябре состоятся президентские выборы в США и не исключено возвращение в Белый дом Дональда Трампа, который раньше видел в Иране одного из главных своих противников и сплачивал против него арабские монархии и Израиль. Но предсказать ход событий трудно, учитывая, что после окончания президентского срока Трампа Иран наладил отношения со своими арабскими соседями, тогда как диалог с Израилем для них сейчас непрост из-за войны в Газе. В то же время многим арабским странам по-прежнему не нравится региональная активность Ирана. Поэтому расклад туманен.
Запад помимо "ядерной сделки" может потребовать от Ирана сокращения связей с Россией и Китаем, но Тегеран вряд ли захочет складывать яйца в одну корзину. Обращает на себя внимание, что в команде Пезешкиана помимо Зарифа советником по внешней политике выступает Мехди Санаи, бывший посол Ирана в России, т.е. равновесие соблюдается.
Нельзя забывать и о том, что иранская политическая система – это очень сложный механизм с множеством рычагов сдержек и противовесов. Не последнюю роль в нем играет парламент и такие совещательные органы, как Совет экспертов и Совет стражей революции. Политику страны определяет Верховный лидер, а за решение большинства вопросов, касающихся обороны и безопасности, отвечает Корпус стражей исламской революции. Президент в Иране исполняет лишь премьерские функции и его деятельность подотчетна как парламенту, так и упомянутым советам.
В последние три года во всех иранских политических структурах доминировали представители консервативных, а порою и радикально консервативных кругов. И президенту, которого считают реформатором, придется столкнуться с серьезным давлением и ограничениями изнутри. Ему нужно будет постараться, чтобы получить поддержку своих кандидатов на министерские посты. И здесь уместно вспомнить, что тот же Зариф находится в серьезном конфликте с КСИР. За несколько месяцев до окончания своего пребывания на посту главы МИД Зариф обвинил ксировцев во вмешательстве во внешнюю политику и попытках срыва подписания СВПД. Досталось тогда и России, хотя внешне создавалось впечатление, что у Зарифа хорошие отношения с Москвой и его российским коллегой Сергеем Лавровым. Но оказалось, что реальность другая. Поэтому трудно предсказать, что в итоге выйдет у Пезешкиана, как он будет лавировать во внутренней иранской политике.
При этом Верховный лидер может одобрить идеи Пезешкиана и дать избранному президенту шанс попытаться наладить диалог с Западом, но не в ущерб интересам Ирана, а также провести некоторые реформы в экономической и социальной сфере. В случае неудачи на Пезешкиана можно будет возложить вину за неправильные шаги, как уже не раз бывало в прошлом. В конце концов президенты меняются, а верховный лидер остается. Правда, Али Хаменеи уже исполнилось 85 лет и активно стоит вопрос о его преемнике. Ожидалось, что новый президент потенциально может стать будущим верховным лидером, но вряд ли Пезешкиана можно считать претендентом на этот пост. Хотя умение выживать в иранских политических водах может дать Пезешкиану шанс сыграть важную роль при выборах нового лидера Ирана. Если он, конечно, удержится на своем нынешнем посту. Как мы видели, иранская политика – одна из самых непредсказуемых и сложных.
