Военный прокурор Арин Шааби не ищет легких путей. Интервью к 8 марта

Капитан ЦАХАЛа Арин Шааби – первая представительница арабского сектора, ставшая военным прокурором. Сотрудница прокуратуры Иудеи и Самарии родилась в Назарете 27 лет назад, получила образование в католической школе для девочек, а затем – степень по праву в юридическом колледже Ход а-Шарона. После окончания учебы и получения необходимого допуска пошла добровольцем в армию.

- Девушки израильской армии: "We Can Do It!". ФОТО

В интервью NEWSru.co.il она рассказала, насколько непростым было это решение, и как к ней относятся в родном городе. Капитан юридической службы ответила на вопрос, как влияет ее национальность на профессиональную деятельность. Рассказала она и том, почему для многих военных специальностей женщины подходят больше, чем мужчины.

Насколько естественным был для вас выбор военной карьеры?

Я сделала его не без колебаний. Я не сомневалась в том, что хочу именно этого, но не знала, как отнесутся к моему решению родители и все, кто меня окружает. Для жительницы Назарета заявить, что ты собираешься служить в армии – серьезный шаг. Я посоветовалась с мамой, которая оказала мне полную поддержку. Это придало мне сил, и сказала себе, что пойду до конца, несмотря на сопротивление папы. Позже и он переменил свое мнение.

Как семья относится к этому решению сейчас?

Мама мной очень гордится и не скрывает этого. Ее семья тоже. Что касается родственников отца, то они не очень представляют себе, где я работаю и чем занимаюсь. Если мама знает, что такое военная прокуратура и в чем состоит моя работа, то папа – не вполне. Он старается скрыть свою гордость, что не всегда ему удается.

Вы сказали, что для жительницы Назарета это серьезный шаг…

Среди моих близких есть люди, которые уважают мой поступок, хотя с ним не согласны. Но есть и такие, которым неприятно видеть человека в форме. Скажу по правде: бывает, что иду в поликлинику в форме, и люди косо смотрят. Но тут уж ничего не поделаешь.

Разделяете ли вы точку зрения, что служить в армии должны все граждане Израиля?

Я пошла в ЦАХАЛ добровольцем, и выступаю в поддержку этой модели. Но нельзя игнорировать идеологический настрой арабского сектора. Многие считают, что в армии служить не надо, и я полагаю, что их точку зрения следует уважать. Лично я убеждена, что раз уж мы живем в этой стране, то у нас есть не только права, но и обязанности. Я сторонница службы в армии, а будет ли она обязательной или добровольной – это вопрос сложный. Но раз уж сейчас призыв добровольный, его нужно поощрять.

Насколько ваша национальность влияет на профессиональную деятельность?

Единственное, что действительно помогает в работе – это владение арабским языком. Я могу свободно поговорить с адвокатами, многие из которых – жители территорий. Но в целом, для меня главное – сохранить объективность, я смотрю на дело не с национальной, а с профессиональной точки зрения. Я юрист. Для меня это не палестино-израильский конфликт, а конкретное судебное разбирательство, в котором нужно установить истину. Национальная принадлежность не должна влиять на работу и процесс принятия решений.

Какими делами вам приходится заниматься?

Как вы понимаете, вдаваться в подробности я не буду, но это как дела, связанные с вопросами безопасности, так и с уголовными преступлениями. Занимаемся и теми, кто находится в Израиле нелегально.

Действия ЦАХАЛа, в том числе и его юридических инстанций, постоянно подвергаются критике. На днях UNICEF обвинила Израиль в издевательствах над содержащимися в тюрьмах несовершеннолетними палестинцами. Насколько, с вашей точки зрения, оправдана эта критика?

Критика необходима для нормальной работы. Однако прежде чем выступать с громкими заявлениями, стоит глубоко изучить проблему. Надо выслушать обе стороны, а не просто поднимать шум. К примеру, в суде есть обвинение, но есть и защита... Но и в этом вопросе я не могу вдаваться в подробности.

Большинство из нас знает о том, как работает прокуратура, по фильмам и сериалам, таким как "Закон и порядок". Похоже ли это на то, что приходится делать вам?

Я слабо знакома с тем, что на самом деле происходит в прокуратуре Нью-Йорка. У нас в Самарии работает 13 прокуроров, и мы делаем святое дело, заботясь об объективности, о том, чтобы защитить справедливость.

Вы очень занятый человек. Остается ли у вас время для развлечений?

Разве что в выходные. Встречаюсь с друзьями, с коллегами – от этого не уйти.

Мы беседуем накануне Международного женского дня. Этот праздник символизирует борьбу за равноправие женщин. Считаете ли вы вашу карьеру свидетельством, что она увенчалась успехом?

Я горжусь женщинами, которые много добились в своей профессии. У меня и мама такая. Именно она была для меня примером. Можно сказать, что и я внесла какой-то вклад в эту борьбу, хотя и не стала первой женщиной – военным прокурором.

Но вы стали первой арабской женщиной – военным прокурором.

Да. И это было непросто. Непростым был призыв в армию, непросто приходится и сейчас. Армия ведь не была для меня чем-то само собой разумеющимся, о чем ты слышишь от родителей и братьев. В моей семье никто не служил, и я не была готова к столкновению с миром военной службы. Эта встреча всегда проходит нелегко, что же говорить об арабской девушке из Назарета...

Согласно опубликованным 7 марта статистическим данным, большинство офицеров ЦАХАЛа – женщины. Вас это не удивляет?

Для меня это сюрприз, но могу сказать, что для многих армейских должностей женщины подходят лучше мужчин. У них другой характер – они не ищут легких путей.

Где мы встретим Арин Шааби лет через 20-25?

Хочу стать судьей. Начнем с мирового суда, а там посмотрим.

А дети судьи Арин будут служить в армии?

Обязательно.

Беседовал Павел Вигдорчик