Трагедия ошибок. История "русского" охранника
В сегодняшнем приложении к газете "Едиот Ахронот" опубликована статья журналистки Эйнат Фишбайн, посвященная истории Арнольда Альтгауза – "русского" охранника, по ошибке застрелившего ремонтного рабочего Алона Накара в октябре 2004 года.
Хотя русскоязычная пресса много писала об этой истории, израильские СМИ оставили ее почти без внимания, и статья Фишбайн стала одним из первых значительных материалов за минувшие два года.
Альтгауз единственный, кто гуляет по тюремному двору в тюремной одежде, пишет Фишбайн. Все остальные одеты в рубашки и джинсы, но Арнольд Альтгауз подчеркивает своим внешним видом - он заключенный. Он словно выступает против своего пребывания здесь. "Другие заключенные все понимают, и считают меня временным гостем, случайно оказавшимся тут, - рассказывает Альтгауз. - Они говорят, что я не должен быть здесь".
56-летний Альтгауз приехал в Израиль из украинского города Николаева, с женой и родителями. Дочка и внук остались на Украине. Несмотря на высшее образование инженера по ремонту холодильных установок, он не смог найти работу по специальности, и выполнял тяжелую работу до тех пор, пока не получил производственную травму. Потом была инвалидность. Однако он не захотел жить на пособие, и, выздоровев, начал работать охранником. На этой работе его и застала трагедия.
25 октября 2004 года, Альтгауз, охранявший религиозную школу для девочек, в которой находилось более 1200 человек, застрелил 36-летнего Алона Накара, техника компании по эксплуатации кондиционеров. Накар, в руках которого был чемоданчик с инструментами, отказался остановиться для досмотра и побежал вдоль школьного забора. Охранник выстрелил в воздух, потом открыл огонь на поражение, после чего сделал контрольный выстрел в голову.
Потом были допросы в полиции и суд, приговоривший Альтгауза к 16 годам тюрьмы – это почти максимальный срок за убийство. "Для меня 16 лет означали смертный приговор. Из тюрьмы я вышел бы 70-летним стариком. Но самое страшное, это означало, что я больше не увижу своих родителей. Я надеялся, что меня поймут. Поймут, что это была трагическая ошибка, но, видимо из-за проблем с языком, они поняли все наоборот", - говорит Альтгауз.
Вторит ему и его адвокат – Яаков Вайнрот, один из самых известных в стране юристов: "Это трагедия нового репатрианта, выдернутого из своей среды, в которой он рос, и перенесенного в абсолютно другую среду – чуждую, незнакомую. Если бы в его ситуации оказался израильтянин, выросший здесь, у него еще были бы шансы понять, что перед ним не террорист. Однако у репатрианта таких шансов не было. Суд ссылался на то, что под майкой нельзя спрятать пояс смертника, что техник говорил на иврите, однако для репатрианта, прошедшего минимальную подготовку охранника, это неубедительно. На инструктаже ему говорят – не обращай внимания на внешность, она обманчива. Для репатрианта иврит – не признак, он может говорить на нем хуже террориста. К этой трагедии, и последовавшему за ней приговору привела та самая пресловутая разница в ментальности. Альтгауз и следователи с судьями технически говорили на одном языке, однако это был разговор двух глухих".
После приговора в репатриантской среде поднялась волна протеста, в защиту Альтгауза выступили русскоязычные депутаты, которые и уговорили Вайнрота бесплатно взяться за это дело. Вступилось за Альтгауза и Объединение охранных компаний.
В октябре этого года Высший суд справедливости принял апелляцию Вайнрота и сократил срок заключения Альтгауза с 16-ти лет до 5-ти. Вместе с тем, он не изменил формулировку обвинения – непредумышленное убийство. "Это хорошо, что нам удалось сократить срок. Теперь я намерен подать прошение о помиловании. Альтгауз не должен сидеть в тюрьме", - говорит Вайнрот.
"Ирония судьбы, - отвечает Альтгауз, когда ему напоминают, что он убил своего коллегу, человека, занимавшегося охладительными установками. - Если бы он сказал хотя бы два слова о том, что он ремонтирует кондиционеры, я думаю, этого бы не произошло. Люди одной профессии всегда смогут понять друг друга, даже если есть проблемы с языком. Жаль, что он ничего не сказал. И еще мне жаль, что я приехал сюда и привез жену, она не хотела ехать. Если бы я остался на Украине, этого бы никогда не произошло".