"Атмосфера раскрепощает". Интервью с Яэль Даян накануне Парада гордости
Сегодня, в пятницу 6 июня, в Тель-Авиве состоится десятый по счету "Парад гордости". Накануне этого мероприятия, вызывающего противоречивые реакции в израильском обществе, корреспондент NEWSru.co.il встретилась с вице-мэром Тель-Авива Яэль Даян, дочерью легендарного израильского военачальника Моше Даяна, известной защитницей прав сексуальных меньшинств.
Первый гей-парад в Тель-Авиве стал возможным, в значительной степени, благодаря усилиям Яэль Даян, которая тогда была депутатом Кнессета от партии "Ам Эхад", входящей в единый блок с "Аводой". Позже Яэль вступила в леворадикальную партию МЕРЕЦ.
Гей-парад, прошедший в 1998-м году, был первым мероприятием подобного рода во всем Израиле?
Да, парад 1998-го года был первым. Но еще до него проводились различные мероприятия представителей сексуальных меньшинств, не считая тех, что я организовывала в Кнессете примерно 12-13 лет назад.
Факт того, что первый гей-парад состоялся именно в Тель-Авиве, говорит что-либо об особом характере этого города?
Тель-Авив – светский и очень либеральный город, в котором господствует плюрализм. Хотя в этом городе представлены самые разнообразные группы населения, по своему характеру Тель-Авив остается светским и открытым. Его обитатели живут в мире и согласии друг с другом. Здесь никому не придет в голову ограничить свободу другого.
Тель-Авив – огромный мегаполис, в котором хватает места на всех. Идет ли речь о гей-параде или о демонстрации в защиту мира – никто никого не принуждает к участию. Кто не хочет, вполне может обойти парад своим вниманием, например религиозное население района Шапиро (расположен вблизи автовокзала – Прим. ред.) или обитатели Яффо-"далет" (бедный район, также расположенный в южной части города). В этом городе вообще мало "принудиловки", поэтому большинство массовых мероприятий здесь направлены на выражение солидарности, а не протеста. Особняком стоят крупные демонстрации против правительства и движения в защиту мира.
Есть ли оппозиция гей-параду в самой мэрии Тель-Авива?
В мэрии царит полное согласие в этом вопросе. Исключение составляют только представители ортодоксов, но и с их стороны нет публичного протеста.
Более того, из городской казны на это мероприятие выделяется достаточно крупный бюджет. Затраты на гей-парад в этом году составили около 200 тысяч шекелей. Кроме того, мэрия построила для ЛГБТ-общины новый клуб, на строительство которого затрачено около 3-3,5 миллиона шекелей.
Здание клуба расположено в самом центре Тель-Авива. Здесь откроются различные студии и будет действовать выставочный зал. Такой клуб – лучшее, что может сделать город для общины.
Каково ваше отношение к проведению гей-парадов в Иерусалиме?
Это их (общины ЛГБТ) право. Иерусалимский парад не заходит в религиозные кварталы. Ортодоксы по собственному желанию приходят смотреть на парад. У них есть все возможности остаться вдалеке от процессии самим и оградить от него своих детей. Если бы они меньше занимались этим вопросом – было бы гораздо меньше шума.
Во всех столицах мира, если только речь не идет о мусульманских странах, проходят гей-парады. Не вижу причины, по которой Иерусалим в этом плане должен стать исключением. У секс-меньшинств существует своя особая культура, о запрете которой не может идти речи ни в одной демократической стране.
Существует мнение, что жители Тель-Авива "далеки от народа": образовав подобие государства в государстве, они живут в постоянном поиске развлечений и удовольствий. Никто не проводит подобных парадов в Сдероте...
Сдерот – это не показатель. В Сдероте также не бывает демонстраций в защиту животных и окружающей среды. На митинги против насилия в семье и избитых жен там тоже никто не выходит. Дело совсем не в том, что там нет "зеленых" или секс-меньшинств. Этот город правительство бросило на произвол судьбы, поэтому он просто не может быть примером. В Хайфе, Беэр-Шеве и даже Кирьят-Шмоне гей-парады проходят при поддержке местных муниципалитетов.
Я думаю, что проведение парада показывает Тель-Авив с лучшей стороны. Тель-Авив может служить примером демократического города с толерантным населением, как и принято в крупных городах Запада.
В этом городе умеют получать удовольствие от жизни. "Парад любви", "Ярмарка для гурманов" ("Шук а-охаль") и фестиваль пива – лишнее тому доказательство, и этот список далеко не полон. Обо всем в конечном итоге можно сказать – "это гедонизм". А почему бы и нет?
Вы сказали, "Сдерот – не пример", а Тель-Авив может служить моделью. На ваш взгляд, другим израильским городам удастся когда-нибудь сравняться с Тель-Авивом?
В Израиле есть 15 сильных городов, которые не получают особого субсидирования от государства. Я бы не сказала, что Рамат-Ган, Холон, Герцлия, Ришон ле-Цион и Беэр-Шева существенно отличаются от Тель-Авива. Это сильные города, которые предоставляют высокий уровень услуг своим жителям. По этой причине в этих городах есть приток населения.
Не думаю, что есть шансы, что небольшие провинциальные городки, скажем, Нетивот или Кирьят-Малахи, станут когда-либо похожи на большие израильские города с полумиллионным населением. В подобных небольших городках население преимущественно однородное, но нет шарма большого города. Различие между мегаполисами и провинцией существует во всем мире. Устранить его невозможно и вряд ли нужно. Хотя, транспортное сообщение с центром страны следует улучшить.
Мы живем в небольшой стране. В каждом населенном пункте не может быть своего зала филармонии или крупного медицинского центра.
Существует мнение, что разрешение гей-парадов символизирует "прогиб" и слабость властей, которые не могут устоять перед требованиями различных меньшинств. Нередко также подобные заявления содержат предостережения об опасности подобных выступлений...
В Нью-Йорке по Пятой авеню каждый год проходит парад в честь празднования Независимости Израиля, а ирландцы отмечают парадом День Святого Патрика. Что страшного в том, что в крупных городах уважительно относятся к различным культурам? В любом мегаполисе есть меньшинства, и у них должно быть право на самовыражение.
Многие в Израиле считают, что гей-парады оказывают разрушающее влияние на традиционные ценности...
Что подобные парады могут разрушить? Демократию? Плюрализм?
Для вас лично противоречия между традиционными еврейскими и универсальными ценностями не существует?
Конечно, такое противоречие существует, но демократия и общечеловеческие ценности важнее. В иудаизме нет равенства, а статус женщины – откровенно подчиненный. Как я могу с этим согласиться? К примеру, женщины не имеют права быть судьями в раввинатских судах и вообще не имеют никакого представительства. Иудаизм позволят многоженство, которое было запрещено израильским судом.
Бытует мнение, что интересы меньшинств защищают только сами представители самого меньшинства.
На самом деле, на гей-парадах можно встретить немало "натуралов", которые приходят, чтобы выразить солидарность с борьбой за права человека. Точно так же на демонстрациях женских правозащитных организаций можно встретить мужчин.
Вы сами причисляете себя к секс-меньшинству?
Нет (улыбается), совсем нет. Я защищаю права арабов, не будучи арабкой, и права детей, не будучи ребенком. Меня трудно назвать "женщиной, которую дискриминировали в правах", меня никогда не избивал муж, но я борюсь против дискриминации женщин и насилия в семье. То же самое можно сказать о борьбе за права секс-меньшинств. В Кнессете я много внимания уделяла законодательной деятельности, направленной на защиту прав этой группы населения.
Борьба за права меньшинств для вас – неотъемлемая часть партийной программы или вы лично испытываете сочувствие к трудностям тех, кому приходится противостоять большинству?
Никто не принуждал меня следовать политическим предписаниям. Но программа партии МЕРЕЦ в наибольшей степени отвечает моим личным убеждениям и принципам, исходя из которых я выбрала место на политической карте. Это касается моей работы в Кнессете и в горсовете.
В 1992-1993 годах я создала в Кнессете комиссию по правам секс-меньшинств. В поддержку ЛГБТ-общины я каждый год проводила специальное мероприятие в рамках Кнессета и выдвигала законодательные инициативы. Со временем мой офис превратился в подобие "отдела жалоб", куда стекались просьбы о помощи, будь то представители секс-меньшинств или женщины, которые нуждались в защите. Иногда было достаточно моего личного вмешательства, в других случаях мне приходилось задействовать опытных юристов, вмешательство которых благоприятно влияло на исход дела. Это было особенно важно в случаях, когда дело находилось на рассмотрении Высшего суда справедливости (БАГАЦ).
В скором времени тель-авивская ЛГБТ-община может лишиться своей защитницы и сторонницы. Вам не удалось выиграть партийные выборы, что не позволит вам возглавить список МЕРЕЦ на муниципальных выборах. Каковы ваши ближайшие планы? Вы уходите из политики?
Пока не знаю. Конечно же, продолжу оказывать помощь всем тем, кому я помогала раньше. Полагаю, даже если в моем распоряжении уже не будет собственной канцелярии, мне будет, чем заняться... Когда дело касается защиты социальных прав меньшинств, ко мне по-прежнему продолжают обращаться.
Вернусь к написанию книг. До своего ухода в политику я написала 12 книг, из них шесть романов. У меня в голове много планов и сюжетов. Пришло время воплотить их в жизнь.
В ваших произведениях неоднократно появляется образ отца. Ему вы посвятили книгу биографической прозы "Мой отец. Его дочь" ("Ави. Бито"). Вы считаете себя продолжательницей отцовского дела в политике?
(Пауза) По большей части, нет. От отца унаследовала самое главное – уважение к людям. Но в политике он был лейбористом, "мапайником", а я – гораздо "левее". Хотя, разве здесь есть противоречие? (Пауза. Улыбается одними глазами, потом мрачнеет.) Прошло много лет с его смерти. С тех пор мир изменился, а отец – уже не изменится. Он остался в своем времени, а я продолжила движение (возможно, имеется в виду уход из партии "Авода" и вступление в МЕРЕЦ). (Почти шепотом) Здесь нельзя проводить никаких параллелей.
Вы родились и выросли в поселении Нахалаль, но какое-то время в детстве жили в Тель-Авиве. Когда это было?
Мне тогда было лет 5-6. Мы переехали в Тель-Авив из-за работы отца и прожили здесь около года. Потом приезжали в Тель-Авив на море, хотя Хайфа была ближе.
Тель-Авив сильно с тех пор изменился?
Изменился конечно (улыбается), хотя самое главное сохранилось. Это по-прежнему очень благожелательный и открытый город, в котором не чувствуется одиночества, как во многих других мегаполисах. Здесь тяжелый климат и бывает трудно в жаркие дни, но в эмоциональном плане здесь легко. Возможно, все дело в близости к морю... Сама атмосфера этого города раскрепощает.
Материал подготовила Мария Горовец
